Похищенная жена (СИ) - Страница 10

После окончания водных процедур, служанки помогли мне облачиться в длинную шёлковую сорочку насыщенного красного цвета — знак первой брачной ночи, которая станет для нас с Реймондом последней ступенью церемонии, сделав настоящими, полноправными супругами. Пути назад не останется… Его уже фактически нет. Пройдя две ступени заключения брака — от магической договоренности между семьями, скрепленной кровью, до церемонии в церкви у алтаря — последний шаг казался теперь фактически завершенным. Самым омерзительным… Будь мое мнение о Реймонде прежним, возможно, я не чувствовала бы себя такой… обреченной? Как же сильно мы с родителями ошибались в нем…

Роковая ошибка, повлекшая за собой необратимую цепочку кругов ада…

Просушив мои волосы — не без помощи магии, конечно же, — девицы вплели в некоторые локоны цветы и подвели меня к зеркалу. Я с отвращением посмотрела на своё отражение и отвела взгляд в сторону. Меня не радовали красные лепестки… Этот цвет напоминал мне лишь о крови… О пролитой крови моих родителей. Слёзы подступили к горлу солоноватым комом, но я подавила их.

— Госпожа, возможно, вы захотите поужинать? — поинтересовалась служанка, кивнув на столик с едой. — Лёгкий ужин никак не помешает вам…

— Нет! — отрезала я. — Даже не пытайтесь убедить меня есть!

Я вспомнила женщину, которой удалось надавить мне на жалость, и поморщилась от отвращения. Если меня снова хотели усыпить при помощи еды, то у них ничего не получится… совершенно ничего.

— Не нервничайте! Вам стоит прилечь на кровать и немного расслабиться. Ароматические травы, которые мы сожгли, помогут вам! — попыталась успокоить меня девушка, а я отвернулась от неё, давая понять, что не нуждаюсь в её утешении.

Очевидно, слуги были на стороне хозяина и действовали строго в его интересах, которые, к слову, полностью отличались от моих.

Как Боги могли решить, что этот брак успешен, даровав нам синий цвет? Я вновь зажмурилась, задержав дыхание. Наверное, теперь я ненавидела синий в той же мере, что лазурный и красный…

— Лорд Реймонд идёт! — оповестила всех вошедшая в комнату служанка, и девушки стали спешно собираться, прибирая за собой.

Они оставили меня наедине с собственными мыслями в ожидании супруга, который попытается подчинить себе моё тело. Я забралась на кровать и обхватила колени руками. Было ли в комнате что-то, что я могла бы использовать как оружие? Я покосилась на бокалы, наполненные вином, но они были металлические и лёгкие. Можно было бы разбить кувшин, но вряд ли я смогла бы навредить убийце глиняными осколками. Мне хватало воспоминаний о попытке ранить его семейной реликвией, что оказалось безуспешным.

Когда Реймонд всё-таки вошёл в комнату, я взглянула на него. Он бы не смог рассмотреть меня из-за балдахина, а вот я прекрасно видела его силуэт, выражение лица, и что-то в груди ёкнуло. Его ночная рубашка была расстегнута до середины, волосы ещё влажные после ванны, а полные губы чуть приоткрыты. Я не могла смотреть на него как на мужчину, к которому посмела бы испытывать влечение или какие-то чувства сродни влюбленности, поэтому я напомнила себе, кто он такой, и отвела взгляд в сторону.

— Выпьешь немного вина, Лоррейн? — спросил мужчина, а у меня голова пошла кругом от вибраций его голоса и от страха перед тем, чего ожидать дальше.

Двери закрылись. Я услышала лязганье закрывающегося замка — мой супруг огородил нас ото всех, чтобы никто ненароком не помешал ему исполнить задуманное. Или таким образом он отнял у меня шанс на побег? Хотя вряд ли я решилась бы бежать в таком непристойном одеянии — я уже погублена, — к тому же помогать мне всё равно никто не решится — скорее завернут в одеяло и силой вернут своему хозяину и моему… мужу.

Реймонд неспешно приблизился к столику. Каждый его тихий шаг, заглушаемый ворсом ковра, вгонял меня в оцепенение, отсчитывал минуты до погибели. Ночная мгла придавала мужчине внушительный вид, редкий свет от пламени свечей лишь усугублял впечатление.

Я вся сжалась, потому что вдруг стало ужасно холодно, будто комнату овеяли магией льда. Я тотчас спрятала ступни под край одеяла, подоткнула под себя полупрозрачную ткань алого наряда, пытаясь сохранить тепло. Или подобным образом защититься? Я не знала наверняка. Лишь бешеная пульсация сердца говорила мне, что я жива, всё это — новая реальность.

Реймонд взял бокал, покрутил его в руках, наблюдая за колеблющейся жидкостью, и залпом проглотил содержимое. Тихий вздох сорвался с его губ, разрезая тишину. Мужчина со звоном поставил бокал на столик и присел на край постели. Достаточно далеко, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности. Пока что.

— Боишься? — сухо поинтересовался Реймонд, но мне показалось, что его голос прозвучал натянуто. — Ты знаешь, как происходит… То есть что… — интонационно выделил он, прокашлявшись, — происходит между супругами в брачную ночь? Мать объясняла тебе это после нашей помолвки? Или няня?

Мужчина повернулся ко мне, взглянув прямо в глаза. Он молчал в ожидании ответа, оставался на прежнем месте, будто желал, чтобы я почувствовала себя расслабленной. Неужели на самом деле рассчитывал, что я смогу отпустить увиденное? Он даже несколько раз одурманивал меня снадобьями!

— Знаю, — вскоре выдавила я с презрением, осознав, что пока не отвечу, кошмар этой проклятой ночи никогда не завершится.

Мать рассказывала мне лишь в общих чертах, но большую часть к тому времени я уже знала от других девушек. Почему-то многие любили сплетничать о любви, о мужчинах, о чувствах, которые девушка должна испытывать, чтобы понимать, что влюблена.

Я ничего подобного никогда не чувствовала ни к своему жениху, ни к кому-либо другому. Порой даже казалось, что я не от мира сего, что мне не суждено стать хорошей женой и матерью. Всё, чего я хотела, — быть достойной дочерью.

— Что ж, я рад, что мне не придется объяснять, — вдруг хохотнул Реймонд, а я шокировано уставилась на него, впервые услышав обычный человеческий смех, а не слова, оказывающие давление.

Рука Реймонда потянулась ко мне, и я вжалась в изголовье кровати, надеясь увеличить между нами расстояние. Его пальцы заскользили по волосам, перебирая пряди.

— Ты прекрасна и без цветов, — прошептал Реймонд едва слышно, но от глубокого звучания его голоса по рукам пробежали мурашки.

Не от страха. Нет.

Он словно восхищался мной, а я напоминала себе, что это не тот человек, которого я себе нафантазировала при первой встречи. Не честный, доблестный рыцарь, не совестливый, высокородный дворянин и джентльмен, а настоящее воплощение Дьявола. Если бы исчадие ада обрело плоть, то именно так, уверена, оно бы и выглядело…

Реймонд осторожно вынимал из моих волос стебли и лепестки, словно боялся спугнуть. Я же неотрывно следила за его синими глазами, ожидая очередной подвох. Колкость. Или новую порцию давления на изнывающую рану после потери семьи и крова. Сейчас мужчина был необычайно тих и внимателен. Каждый его жест казался ласковым… но всё же неприятным.

Зря, конечно, служанки старались. Неужели не знали, чем смогут впечатлить своего господина? Наверняка я не первая, кого подготавливали для того, чтобы обогреть его постель.

И не последняя.

Супруг, приподнявшись, переместился чуть ближе ко мне. Он словно читал мои мысли, как открытую книгу в свете отбрасываемого пламени от свечи. Взгляд Реймонда вопрошал, можно ли сократить расстояние еще, но я тотчас отрицательно помотала головой. Если это и был вопрос, то я хотела, чтобы он оставил меня одну, а сам растворился где-нибудь. Горло сдавливало, сердце учащенно трепыхалось в груди. Если бы сумела, то прямо сейчас бы вырвала сердце лорда Вернера и раздавила его, но для начала поглядела бы на муки супруга, на страх, который оказался бы куда сильнее моего. Или же… Или… использовала бы его же магию против него! Могу представить, какой шок замер бы на его лице!

Мне вдруг захотелось вновь удивить Реймонда магией. Поразить так, чтобы он растерялся и не сумел парировать мою ненависть! Пусть я лишила его способностей, заключив в своем теле, но особенностью нашего рода было не то, что мы можем запечатывать магию, а то, что горазды распоряжаться ею по своему усмотрению. У нас не существовало понятия совместимости. Знал ли Реймонд об этом? Сколь много поведали ему мои родители? Что он разузнал о нас самостоятельно?