Похищение Елены - Страница 3

— Масдай! Ищи землю!

— Сергий!.. Ты здесь?.. — донеслось до него с попутным торнадо.

— Здесь. Держись! — Он попробовал оглянуться через плечо, но, получив с ушат воды прямо в лицо, быстро отвернулся.

— …усь!..

— Ирак! Ты здесь? — выкрикнул снова Иван.

— Помогите! Я не могу удержаться! Тут скользко от воды… Я сейчас упаду!..

— Держись, я помогу! — И царевич, выпустив из рук спасительный край Масдая, пополз к теряющему силы Ираку, пытаясь нащупать его в кромешной тьме и отплевываясь от неожиданно холодного дождя, потоками низвергавшегося, казалось, исключительно на него.

— О боги! Я больше не могу!.. Спасите меня!..

Ковер тряхнуло, он накренился вправо, влево, вперед, стал падать, но снова выправился и снова завалился налево…

— Помогите!!!

— Держи руку! — И тут при последнем маневре Иванушку швырнуло прямо на голову Ираку.

— Держу! Спасиба-а-а-а-а-а-а-а…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!..

Но Серый так и не услышал двух отчаянных удаляющихся криков за краем ковра среди ревущей стихии.

Гора мышц, слегка прикрытая небольшим клочком белой материи, пошевелилась — это Трисей оторвался от точения меча, провел по краю лезвия ногтем, и оно запело, почуяв руку хозяина.

— А скажи, капитан, всегда ли так быстро меняется погода в этих местах? — проговорил он, в который раз с детским удивлением окидывая взглядом лазурный небосвод и зеленую воду моря.

— Честно говоря, такое я видел в первый раз, — покачал головой капитан Геофоб. — Бури на море не в диковину, это понятно, но чтобы одно мгновение был штиль, а через секунду — ураган — такого я не припомню.

— Злосчастные Каллофос и Никомед, — вздохнул Трисей. — Как некстати забрали их к себе нелеиды.

— За бортом ничто не могло выжить в этом хаосе, — согласился с ним капитан. — Но зато теперь они, благородные юноши из богатых семей Иолка, несомненно, вкушают нектар и амбросию из рук изумрудоволосых дочерей Нелея, а это значит…

— А это значит, — угрюмо договорил за него Трисей, — что мы привезем на Мин не семь юношей, а только пять, и имя нашей славной родины навеки покроется позором бесчестия.

— Капитан, — подбежал запыхавшийся, бледный матрос. — У нас больше нет парусов.

— Как нет? — нахмурился Геофоб. — А вторая пара, которую мы всегда храним в ящике из-под канатов? Или его тоже смыло?

— Нет, капитан, но они же черные. Помните, мы специально их взяли, чтобы оповестить царя Эгегея о том, что чудовище сожрет его сына, царевича Трисея, да приумножат боги его годы!..

— Болван!

— Можно, я отрежу ему уши, капитан?

— Ай!

— Можно.

— Ай-ай-ай!

— Человек за бортом!

— Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!

— Два человека за бортом!

— Ой! Это наши земляки! — И бедолага матрос, ловко вывернувшись из туники, зажатой в пудовом кулаке Трисея, проявил чудо героизма, бросившись в воду и быстро-быстро поплыв навстречу двум головам, то появляющимся, то исчезающим в легких волнах метрах в сорока от корабля. Хотя, при нынешнем состоянии дел, он проявил бы чудеса героизма, оставшись на борту триеры рядом с царевичем.

Через полчаса две бледные изнемогающие фигуры, с трудом перевалившись через борт корабля, оказались на палубе. Один-единственный взгляд на них начисто опровергал новомодную теорию чернокнижников Шантони о том, что тело на девяносто процентов состоит из воды. Они были прямым доказательством стопроцентного содержания аш два О в теле человека. Причем она там долго не задерживалась, а бурными потоками изливалась с волос, лиц и одежды на палубу, очень быстро формируя небольшой заливчик, в котором уже даже плескалась веселая рыбка, выпавшая, очевидно, из рукава Иванова камзола.

Вокруг них тотчас же собралась, побросав весла, вся команда.

— Это не Каллофос!

— И не Никомед!

— Определенно не Никомед…

— Он бы уже орал во все горло, спрашивая вина и мяса.

— Хотя вон тот на Каллофоса очень похож.

— Но если этот не Никомед, значит, тот — не Каллофос. Это логика.

— Ага, умный нашелся!

— А если этот — Каллофос?

— Ты что, запутать меня хочешь?

— Нет, что ты. Просто спрашиваю.

— Какие забавные педилы…

При этой фразе Иванушка пришел в себя. И тут же из него вышел.

— Это кто тут педилы? — вытирая мокрым рукавом с лица остатки моря, неприветливо поинтересовался он. — От педилы слышу!

— Он еще бредит…

— Дайте им воды.

— Не надо, — тут пришел в чувство и Ирак.

— Кто вы, незнакомцы? — Раздвинув толпу, как ледокол, вперед выступил темноволосый юноша размером с трех человек. — Как оказались вдали от берега? И не встречали ли там, в морской пучине, наших товарищей — Никомеда и Каллофоса?

Пока царевич задумался над этой чередой вопросов и честно попытался припомнить в бушующей воде что-то такое же мокрое, напуганное и отчаянно бултыхающееся, как они с Ираком, молодой стеллиандр, у которого, казалось, мозги с языком были связаны напрямую, уже пустился в пространные разъяснения, снова начав с дедушки Мирта. Впрочем, его история, кажется, вызывала неподдельный интерес всех собравшихся.

У всех, кроме одного.

Молодой мускулистый здоровяк, первым спросивший, кто они, стоял, наморщив лоб в мучительном раздумье. К таким упражнениям он явно не привык. Когда Ирак минут через сорок дошел до раннего детства своего отца, мыслитель наконец тоже пришел к какому-то выводу и тихонько вытащил из круга стеллиандров, всегда падких до историй с продолжением, пожилого моряка в сиреневой тунике.

— Послушай, Геофоб, — обратился он к нему. — Я знаю, как спасти честь Иолка. — И что-то забубнил ему прямо в ухо.

До Ивана лишь обрывками доносилось:

— …не тех… бросить обратно… вернет наших…

— …нет, Трисей, этот план…

— …почему же…

— …воля богов… предназначение…

— …предлагаешь…

— …получше…

— …не захотят?..

— …синий пузырек… в вино…

— …не похож…

— …все равно…

— …спешить…

— …через час…

— …быстрее…

— …педилы…

Минут через десять, когда Ирак уже описывал второе замужество своей матушки, толпа матросов снова расступилась, и к потерпевшим коврокрушение подошли те, кого называли Геофобом и Трисеем. В руках они несли ворох сухой одежды и полотенец, блюдо с хлебом и мясом и амфору.

Парой быстрых фраз капитан отослал матросов на весла, а Трисей пассажиров — на нос судна.

С удовольствием переодевшись в новые хитоны (царевич не без облегчения скинул свой замысловатый мюхенвальдский придворный костюм, оставив, естественно, лишь чудесным образом оставшиеся сухими волшебные сапоги), собратья по несчастью моментально умяли принесенную заботливыми иолкцами еду, запив сильно разведенным, с горчинкой, вином из маленькой черной амфоры. И как раз вовремя.

— Земля! — закричал самый зоркий из моряков. — Через час мы будем там!

— Через час мы будем где? — поинтересовался царевич у Геофоба.

— Там, — кратко махнул он рукой.

— Где — там? — забеспокоился почему-то Ирак. — Где — там?

— На Мине, — нахмурился Трисей. — А как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо, — удивленно отозвался Иванушка. — А что?

— И голова у вас не кружится?

— Трисей! — Украдкой Геофоб попытался наступить герою на ногу, но с таким же успехом он мог пытаться попинать слона.

— Нет. Мы выпили не так уж и много. А с какой целью ваше судно идет на Мин, капитан Геофоб?

— В гости.

— По делу, — хором ответили иолкцы.

— Откуда вы, мореплаватели? — вдруг отчего-то встревожился Ирак.

— Из Иолка, — нехотя ответил Трисей, настороженно вглядываясь в лицо любопытного пассажира. — А что?

Лицо любопытного пассажира посерело, потом побледнело, затем позеленело, да таким и решило, видимо, пока остаться.

— Из Иолка! Если вы действительно из Иолка, то на Мине у вас может быть только одно дело…

— Какое? — заинтересовался Иванушка.