Похищение чародея - Страница 20

Анна прошла к двери – сильно заскрипело в соседней комнате, и голос окончательно проснувшейся тетки сообщил:

– Я к тебе пойду, девочка, не спится мне, тревожно...

Анна потянула к себе дверь. Дверь не поддалась. Ударили по полу голые ступни – как все слышно в этом доме! – тетка уронила что-то на пол. Шлеп-шлеп-шлеп – ее шаги. Проклятое кольцо в львиной пасти... Анна повернула кольцо и потянула на себя. Сзади тоже отворилась дверь, но Анна не стала оглядываться, нагнувшись, чтобы не расшибить голову, скользнула в темный коридор. Замерла в темноте. За дверью бубнил голос тетки.

Первый человек, который попался Анне, был стражник у входа в терем. Он стоял у перил крыльца, глядя на зарево, охватившее полнеба, прислушиваясь к далекому шуму на стенах.

Стражник оглянулся. Это был пожилой мужчина, кольчуга его была распорота на груди и кое-как стянута кожаным ремешком.

– Что горит? – спросила Анна, не давая стражнику возможности поразмыслить, почему польская княжна разгуливает по ночам. Впрочем, стражнику не было до этого дела – ощущение неминуемой угрозы овладело всеми горожанами.

– Стога горят – на Болоте.

Дождь почти перестал – зарево освещало крыши, но переулки за площадью скрывались в темноте. Отсюда, с крыльца все выглядело иначе, чем в шаре, настолько, что Анну одолело сомнение – куда идти? Может, потому, что холодный ветер, несущий влагу, звуки и дыхание города, менял перспективу и уничтожал отстраненность, телевизионную условность изображения в шаре.

– Погоди, боярышня, – сказал стражник, только сейчас сообразив, что полька собирается в город. – Время неладное гулять.

– Я вернусь, – сказала Анна.

Ее тень, тонкая, неверная, длинная, бежала перед ней по мокрой земле площади.

– Если на стене будешь, – крикнул вслед ратник, – погляди, это стога горят или что?!

– Погляжу.

Анна миновала колодец, площадь сузилась – собор казался розовым. От улицы должен отходить проулок – к дому Романа. Анна ткнулась в темноту – остановилась. Она перестала быть наблюдателем и стала частью этого мира.

– Ууу, – загудело спереди, словно какой-то страшный зверь надвигался из темноты. Анна метнулась в сторону, ударилась спиной о забор. Гудение спереди усиливалось, и Анна, не в силах более таиться, бросилась обратно к терему – там был стражник.

Из темноты возник страшный оборванный человек. Одну руку он прижимал к глазу, и между пальцев лилась кровь, во второй была суковатая дубина, которой он размахивал, удручающе воя – однообразно, словно пел. Анна побежала к терему, скользя по грязи и почему-то боясь крикнуть, боясь привлечь к себе внимание. Пьяные, неверные, угрожающие шаги человека с дубиной приближались, к ним примешался мерный грохот, топот, крики, но Анне некогда было остановиться – спрятаться. Куда-то пропал, как в кошмаре, стражник у крыльца – крыльцо было черным и пустым. И терем был черен и пуст.

Рычание преследователя вдруг поднялось в крик – визг – вопль – и оборвалось. Ветром подхватило, чуть не сбило Анну с ног – мимо пролетели черными тенями с огненными бликами на лицах всадники Апокалипсиса – ятвяги, окружившие князя Вячко, передние с факелами, от которых брызгами летели искры.

Анна обернулась – неясной тенью, почти не различишь в темноте, лежал преследователь... Терем сразу ожил – словно с облегчением осветился факелами. Выбежали стражники. Князь соскочил с коня. Ятвяги не спешивались, крутились у крыльца.

– Кто там был? – спросил князь.

– Пьяный, которым овладели злые духи, – ответил ятвяг.

– Не хватало еще, чтобы по городу бегали убийцы. Ты и ты, зовите боярина Романа. Если не пойдет, ведите силой.

– Приведем.

Анне из тени у забора была видна усмешка ятвяга.

Ятвяги одинаково хлестнули коней, пронеслись совсем близко от Анны и пропали. Значит, там и есть нужный ей закоулок. Она слышала, как топот копыт прервался, раздался резкий высокий голос, который ударился о заборы, покатился обратно к улице, и Анна представила себе, как запершиеся в домах горожане прислушиваются к звукам с улиц. Наступает последняя ночь...

Князь Вячко вошел в терем. Ятвяги соскакивали с седел, вели поить коней.

Анна колебалась – войти в переулок? А вдруг сейчас промчатся обратно ятвяги с Романом? Но Роман мог не вернуться из подземного хода. А если он решит убить Кина?

Пауза затягивалась, и Анна физически ощущала, как сквозь нее сочится минутами время.

Нет, ждать больше нельзя. Она сделала шаг к углу, заглянула в короткий проулок. Ворота были распахнуты. Один из ятвягов стоял снаружи, у ворот, держал коней, второго не было видно.

И тут же в воротах блеснуло пожаром. Шел стражник Романа с факелом. Роман быстро шагал следом. Он спешил. Ятвяги вскочили на коней и охали чуть сзади, словно стерегли пленника. Роман был так бледен, что Анне показалось, что лицо его фосфоресцирует. Анна отпрянула за угол – человек с факелом прошел рядом. И тут же – глаза Романа – близко, узнающие...

– Магда! Ты ко мне?

– Да, – сказала Анна, прижимаясь к стене.

– Дождался, – сказал Роман, – пришла голубица.

– Торопись, боярин, – сказал ятвяг. – Князь гневается.

– Йовайла, проводи княжну до моего дома. Она будет ждать меня там. И если хоть один волос упадет с ее головы, тебе не жить... Дождись меня, Магдалена.

Ятвяг дотронулся рукоятью нагайки до спины ученого.

– Мы устали ждать, – сказал он.

Свет факела упал на труп сумасшедшего.

– Магда, я вернусь, – сказал Роман. – Ты дождешься?

– Да, – сказала Анна. – Дождусь.

– Слава Богу, – сказал Роман. Уходя к терему, он обернулся, чтобы убедиться, что стражник подчинился его приказу. Стражник, не оборачиваясь, шел по переулку.

Он крикнул:

– Ворота не закрывайте, меня обратно послали. – И добавил что-то по-литовски. Ворота, готовые уже закрыться, застыли – оттуда выглянуло лицо другого стражника.

Нет худа без добра, подумала Анна. Не надо придумывать, как войти в дом. Он был готов увидеть Магду. И увидел.

Литовец проводил Анну до дверей. Два других стражника смотрели на нее равнодушно. В эту ночь их было трудно удивить.

Заскрипели доски дорожки, стражник поднялся к двери, толкнул ее и крикнул внутрь.

Анна ждала. Зарево немного уменьшилось, зато в противоположной стороне небо начало светлеть, хотя в городе было еще совсем темно.

Изнутри донеслись быстрые шаги, и на порог выбежал, ковыляя, шут. Он остановился в двери, вглядываясь.

– Пани Магда? – Он не верил своим глазам.

– Пан Роман сказал мне ждать его.

– Не может быть, – сказал шут. – Ты должна спать. Ты не должна была сюда приходить. Ни в коем случае! Пока ты в тереме, он не убежит, неужели не понимаешь? Ну почему ты не спишь? Ты же выпила зелье? Ах, теперь ты в его руках...

Анна подумала, что о зелье ей, как польской княжне, знать не положено. Но выразить интерес нужно.

– Какое зелье? – спросила она.

– Проходи, княжна, – сказал шут. – Не слушай дурака. Иди, сыро на улице стоять...

Он протянул слишком большую для его роста руку, и Анна послушно взяла ее за сухие пальцы и пошла в горницу.

Люк в подвале был закрыт. До Кина всего несколько шагов.

– Иди сюда, – сказал шут, открывая дверь во внутренние покои. Но Анна остановилась в первой комнате.

– Я подожду здесь, – сказала она.

– Как хочешь. – Шут был удручен. – И зачем ты пришла?.. – повторил он.

– Кто разбудил тебя?

– Я пришла сама, – сказала Анна.

– Неужели я ошибся?.. Это же было зелье, от которого сама не проснешься...

«Он дал ей снотворного? Ах ты, интриган!» – чуть не вырвалось у Анны. Вместо этого она улыбнулась и спросила:

– А где же твой хозяин занимается чародейством? Здесь? Или в задней комнате?

Она прошлась по комнате, стуча пятками.