Похищение - Страница 8

— У нас этот товар никто не примет, — объяснил Хирург. — И дело не только в этом. Проверить, довести его до кондиции и выдать сертификат в соответствии с современными требованиями могут только «чистоплюи-медики».

— И сколько они за это хотят оттяпать? — спросил Проня. — Ведь делать всю основную работу и рисковать головой придется-то нам!

— Без них наша работа ничего не стоит, — урезонил его Фоменко. — Операции очень ответственные, и без сертификации материал для них никто не возьмет. Партнеры предлагают работать исполу, и это справедливо.

— Допустим, — решил прекратить спор Седой. — Но выходит, что с заказчиком имеют дело они, и мы целиком от них зависим. Это нам не подходит!

«До чего же умен старик. Все предусмотрел», — с восхищением подумал Фоменко о профессоре и поспешил успокоить будущего шефа.

— Мне удалось с ними договориться, — для пущей важности приврал он, — что наша половина будет нам выплачиваться налом сразу после сдачи заказанного в лабораторию.

— Это меняет дело, — одобрительно наклонил голову Седой. — Но где гарантия, что так и будет?

— С заказчиком согласовано, что оплата наличными за нашу часть работы будет предусмотрена в трехстороннем договоре, как предоплата за конечный продукт, — заверил его Фоменко. — Таким образом, мы не будем зависеть от медиков, и отвечать перед заказчиком в случае чего придется им самим.

Рябой и Проня одобрительно хмыкнули, но Седой все еще колебался.

— А куда мы денем весь этот отловленный «материал», пока он не понадобится заказчику? Где и как его содержать? Где потрошить? Ты подумал об этом? — жестко вперил он белесые глаза в Хирурга.

— Конечно, подумал, — не замедлил с ответом тот, с радостью сознавая, что Седой фактически уже принял положительное решение. — Но считаю, что это вопросы, которые мы решим в рабочем порядке.

— Ну что же, тогда будем считать дело заметанным, — поднялся со своего места Коновалов. — Можешь передать своим ученым-медикам: я готов обсудить условия договора!

В маленьком ресторанчике «На Лесной», который фактически принадлежал Коновалову и использовался им для отдыха братвы и бандитских сходок, было накурено и шумно. За большим столом, составленном из пяти-шести поменьше, сидело более двух десятков человек. Съедено было уже немало, а выпито еще больше. Бурно обсуждали, стоит ли вместо привычных грабежей и рэкета заняться новым, более доходным делом.

— Ша! Дайте сказать, — гаркнул Рябой, стараясь перекричать общий говор. — То, что дело это ходовое и на него большой спрос, — ежу ясно! Но и хлопот много больше, — понизил он голос, убедившись, что подельники его слушают. — Что мы будем делать с этими бомжами, особенно с пацаньем? Где их прятать? Их ведь не только стеречь, но и кормить надо!

— А и правда, где мы сможем укрыть столько народу, чтобы никто ничего не заподозрил? — поддержал его жилистый верзила по кличке Фитиль. — Нам же привычно иметь дело с одним-двумя клиентами, да и на хате, где мы их держим, больше пяти не поместится. Еще, что ли, пару квартир по соседству арендовать?

— Нет, в городе этого делать нельзя! На детишек обратят внимание соседи, — решительно заявил рассудительный Проня. — Придется прятать весь этот кагал в ближнем Подмосковье на какой-нибудь уединенной даче.

— С бомжами такое проделать можно, а вот пацанву там не утаишь. Шустрый народец, — выразил сомнение смуглый бандит с черными навыкате шальными глазами, прозванный за это Цыганом. — Кто-нибудь из местных обязательно их обнаружит и стукнет властям.

— Наркотой одурманим, будут сидеть тихо, как мыши, — возразил ему Проня. — Меня беспокоит другое: их же мочить и потрошить надо. Не так ли, Седой? — его голос резко прозвучал в наступившей тишине, и все посмотрели на своего главаря. — Ну и как эту чистую работу делать на заброшенной даче? Думаю, этот парень, Хирург, не согласится!

Седой ответил не сразу. Хмуро оглядев подельников, он пренебрежительно покачал головой.

— Не о том толкуете! Само собой понятно, что это дело потруднее того, чем привыкли заниматься. А вы думаете, такие бабки сами на нас с неба свалятся?

Всем своим видом показывая, что в отличие от них им все уже продумано, он медленно и членораздельно, как учитель школярам, разъяснил:

— Почему, даже несмотря на мокруху, меня привлекает это дело? Да потому, что оно намного выгоднее и безопаснее!

— Допустим, что выгоднее. Но чем же оно безопаснее? — не выдержал Фитиль.

— А тем, что как ни пугаем мы родственников, требуя выкупа за заложников, они все равно стучат мусорам, — таким же ровным голосом ответил ему Седой. — Ну кому нужны бомжи и беспризорники? Властям они поперек горла.

— Ты хочешь сказать, что их и искать мусора не будут? — согласно кивнул головой Фитиль. — Ведь и правда, никому их не жаль. Бомжи — те вообще конченые люди, а бездомные пацаны такое же отребье: сызмальства пьют и нюхают наркоту.

— Теперь понял? — с видом превосходства взглянул на него главарь. — Их хоть пачками мочи, никому до этого нет дела. А мусора лишь спасибо скажут!

Немного помолчав и снова нахмурившись, он добавил:

— Меня в этом деле не трудности беспокоят, а вы, братки! Справитесь ли со своей задачей? Это не та клиентура, с которой мы раньше имели дело!

— А в чем разница? — скривил губы в мрачной ухмылке Цыган. — Бомжи и пацанье покруче, что ли, будут?

— В том-то и дело, братва, что ни ногами их пинать, ни утюгом гладить, ни отбивать у них ничего нельзя! — наставительно произнес Седой. — Иначе вся наша работа пойдет насмарку.

— Это почему? — в один голос удивились его подельники.

— Да потому, что бабки нам отвалят только за здоровую начинку нашей клиентуры! Чего же тут не понимать?

— Выходит, у нас будет вроде как скотобойня? — осклабился Фитиль. — А мы станем мясниками?

— Вот я и боюсь, что хреновые из вас мясники, — мрачно усмехнулся Седой. — Кто и правда мясник — это Костыль, но он пока в тюряге. Вся надежда на его кореша Хирурга, однако этот потрошитель один не управится!

— Брось, Василий! Цыган, если надо, кого хошь замочит, да и у Фитиля рука не дрогнет, — обиженно проворчал Рябой. — Но ты прав: Костыль нам нужен. Пора его из тюряги вытаскивать. Я этим займусь вплотную!

Братва одобрительно зашумела, а Проня, чтобы разрядить возникшее напряжение, плеснул водки в свой бокал и, высоко подняв его, предложил:

— Давайте-ка бухнем по полной за новое фартовое дело! Светлая башка у тебя, Седой. Я не о волосе, — весело подмигнул он, — а о том, что в черепке. С ним, братва, мы не пропадем!

Все охотно переключились на выпивку, и шумное застолье возобновилось.

Несмотря на то что было прожито почти полвека, Михаил Юрьевич Юсупов, высокорослый, атлетического сложения мужчина, выглядел молодцом. В нем, как говорится, чувствовалась порода. И не только в мужественной стати, красивой посадке головы, соразмерности и гармонии движений, а во всей свободной и уверенной осанке. Причем это не было случайным, так как происходил он из старинного княжеского рода, чем нимало гордился.

Михаил Юрьевич по-прежнему руководил частным детективным агентством и, сидя в небольшом, но уютном и современно оборудованном кабинете своего офиса, задушевно беседовал со своим старым другом и верным помощником Виктором Сальниковым, выросшим в одном с ним арбатском дворике.

— У меня, Витек, серьезная проблема, — хмуря брови, делился с ним Юсупов. — Моя благоверная отправилась с концертной группой на гастроли, и некому присмотреть за дочурками.

— Что-то не похоже это на Свету, — выразил удивление Сальников, — чтобы она уехала, не позаботившись о близнецах? Быть такого не может!

— Само собой, — подтвердил его друг и начальник. — В ее отсутствие за ними должна была ухаживать бабушка. Но супруг Веры Петровны, старый профессор, с инфарктом попал в больницу, и теща находится там неотлучно.