Похищение - Страница 67

Я подобрал под себя руки и попытался приподняться. Это было трудно. Пришлось подгребать ноги, а они скользили по гладкому паркету, и моя щека мокро терлась в густой жидкости. Наконец я сумел подняться на четвереньки и только тогда обнаружил, что подо мной лужа крови.

Я лицом лежал в луже крови, а теперь, когда я поднялся, надо было определить, где источник той боли, что целиком завладела моим телом? И откуда натекла эта кровь? И как долго я ещё смогу протянуть с этой кровоточащей раной?

Я оглянулся и увидел её. И сразу понял, что кровь, лужей затекшая по полу, ко мне не имеет отношения. Потому что это была кровь Елены. Она лежала на спине, раскинув ноги и повернув голову в мою сторону. Она словно бы смотрела на меня, но глаза её закатились и были видны одни белки. Кровь вытекла из её рта, потому что у неё было проткнуто легкое. Вторым ударом убийца воткнул нож в сердце и так оставил: я видел рукоять ножа, торчащую примерно из того места, в которое она метила, пытаясь вонзить свой стилет в меня. Словно бы провидение тут же свершило свое правосудие, обернув намерние против самого же злоумышленника. Злоумышленицы, если точнее.

Я сделал шаг к Елене, наклонился и вытащил нож. Мне было неприятно видеть нож в её груди. Словно бы ей ещё было больно.

Но в голове стало проясняться. Мне необходимо было прежде всего умыться: внешний вид мой, даже в моем воображении был отвратителен. Где тут вода? - подумал я и услышал звук моторов. Во двор кто-то вьезжал и судя по звукам - не одна машина. Я стоял, смотрел на входную дверь и пытался сообразить, что мне делать? Я услышал хлопанье дверей, приближающиеся голоса... Хлопнула дверь, и в зал вошли Тарасов Виктор Константинович, майор Степанов и ещё двое оперов с автоматами, нацеленными, конечно же, в меня.

Вошли и уставились на меня.

Немая сцена. Я имел возможность разглядывать себя четырьмя парами глаз. И то, что я увидел, мне не понравилось. Сразу было понятно, что в комнате произошло убийство, причем исполнитель - просто кровавый маньяк, на манер туземцев Новой Гвинеи предпочитающий обильно мазать себя кровью жертвы.

- Я так и думал, что этим все кончится, - вдруг с ненавистью сказал Тарасов. - Я знал, что от этого человека можно ожидать любого преступления.

Голос его сорвался, но он, переждав, словно бы для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, вдруг закричал изо всех сил:

- Зачем ты убил мою жену, ублюдок! Она только недавно вернулась домой, обо всем рассказала, мы обговорили все, я простил ей все! Ублюдок! Убийца! Негодяй!

Налицо была элементарная истерика. Наблюдая это неподдельное горе, я вдруг почувстовал, как в моем раскалывающемся от боли мозгу снова что-то щелкнуло. В переносном смысле, но ощущение было такое, что замкнуло нужное реле. Во всяком случае, мне показалось, что картина предельно проясняется. Надо было только проверить кое-что. Прямо здесь.

На какое-то время все занялись хозяином дома, один из оперов отвел Тарасова к дивану, усадил, налил в стакан изрядную порцию коньяку, обнаруженного на каминной полке, наложил на лоб компресс, смоченный, вероятно, тем же коньяком, чем же иначе? Майор Степанов скоро отошел от дивана и приблизился к телу Елены. Здесь стоял ещё один опер. капитан, и тоже разглядывал тело. И майор, и его капитан старались не смотреть на меня. Потом майор Степанов вызвал по рации наряд.

- Мне дежурный передал, что ты звонил, - пояснил он мне, - сказал, что ты здесь нас ждешь. Вот уже не думал, что таким образом...

Капитан между тем протянул мне открытый полиэтиленовый пакет, и я осторожно положил туда нож. Меня, несмотря на боль в затылке, происходящее начинало забавлять. Нет, больше раздражать.

- Майор! Ты что это, и впрямь того?..

- А ты, старлей, чтобы на нашем месте подумал. Конечно, мы все проверим, все прояснится...

- Перестаньте дурочку валять! - грубо оборвал его я. - Вместо того, чтобы тут сопли разводить, делом бы занялись!

- Ну а что ты хочешь?..

У меня вновь стрельнуло в затылке. Я поднял было руку, но взглянув на нее, сказал:

- Умыться хочу. А потом показать вам то, что вы сами должны были бы догадаться посмотреть.

- Что? - сразу насторожился майор Степанов.

- Он убийца, убийца! Не дайте ему ускользнуть, это хитрый, подлый убийца. Они с Арбузоввм сообщники.

- Да заткнитесь вы, черт вас подери! - выругался я. Мне уже надоели вопли Тарасова. Тем более, что не верю я в искренность такого вот горя. Воспользовался мужик обстоятельствами и топит ближнего. Особенно того, кого давно уже хотел утопить. - Пошли. Я тут вспомнил, у них же здесь осуществляется запись всего, что тут творится. Сейчас и увидим, кто тут на меня здесь опять напал.

Тарасов неожиданно подскочил на своем диване.

- Какая запись? У меня нет никакой записи!

- Да бросьте вы. Мне Александр сам показывал.

- Нет у меня никакой записи. Майор, арестуйте его. Я запрещаю распоряжаться в моем доме.

- Пошли, - сказал я. - Надоело. А я посмотрю, - обратился я к Тарасову, как вы мне сейчас помешаете. И вообще кто бы то ни было.

Капитан нерешительно шевельнулся, сделав движение в мою сторону, но это было просто так, рефлекторное действие.

Я повел всю компанию в ту маленькую комнатку, где продолжали работать мониторы. Никто не мешал мне. Я прокрутил запись назад, благо там везде было указано время, когда осуществлялась запись. А потом поставил все на воспроизведение. Тарасов в какой-то момент хотел помешать мне, но его придержали. Так что все происшедшее здесь в каминном зале виртуализировалось на черно-белом экране, где чут-чуть быстрее, чем в жизни суетились маленькие смешные фигурки. Только делали они вещи не совсем смешные.

Я увидел напавшую на себя Елену, а потом выскочившего из-за шторы Тарасова Виктора Константиновича, долбанувшего меня чем-то небольшим, плохо различимым.

Я упал. Лена театрально вспеснула ручками, быстро нагнулась надо мной, потом резко выпрямилась, потому что Тарасов, похлопав её по плечу, протянул руку. Он, видимо, попросил отдать нож, потому что она, выпрямляясь, уже протягивала руку с ножом. Тарасов на экране выхватил нож. Елена быстро отвернулась. Тарасов ещё быстрее ударил, но нож попал не туда, куда он, видимо, метил. Из-за едва заметного увеличения скорости воспроизведения, все на экране удивительно напоминала "фильму немого кино" или театр лилипутов; после удара ножом Елена на экране широко открыла рот, а Тарасов ещё раз вонзил свое оружие. И сразу торопливо отошел к выходу. На пороге он оглянулся, но сразу выскочил во двор.