Поговори со мной (СИ) - Страница 11

 Я в зал вернулась, а там Марат. Даже за столик не присел, в углу стоит, со стороны за всеми наблюдает. Меня увидел и улыбнулся кисло, тоже не в настроении. Не стал подзывать, к барной стойке подошёл, а я мимо продефилировала, словно и не увидела. Он только хмыкнул. Кофе заказал. В следующий раз, когда в зал вернулась, его уже не было, зато Света шныряла как метеор, от одного клиента к другому, демонстрируя обиду и явное нежелание мириться первой. Напряжение в зале я не выдержала, заказ последний принесла, на моих столиках никакого обновления, поэтому и вышла на задний двор подышать. На крыльцо присела, не боясь испачкаться, не до того как-то, и на землю смотрела. Через минуту рядом стоял Марат.

 – Ну, привет, красавица.

 Я голову подняла, против солнца на него посмотрела, прищурилась.

 – Привет.

 Он внимательно на меня посмотрел, почему-то встать захотелось, не знаю, опаска какая-то, страх, впервые почувствовала, не могу объяснить. Поднялась, с юбки пыль стряхнула, стала напротив. Мне было, что сказать, точнее говоря, я репетировала, слова готовила. А от его леденящего взгляда, все они в горле застряли, да что там слова, я даже в глаза ему посмотреть не могла, отворачивалась.

 – Я с шефом твоим договорился, у тебя выходной. Переодевайся, жду в машине.

 Каким-то неприятным приказным тоном отрапортовал Марат и уже уходить собирался, когда я тихо пропищала «нет». Он обернулся, казалось, даже и сам не понял зачем, а я словно чувствовала, как злобная улыбка расползается по его лицу.

 – Что? – Получилось резко.

 – Я не поеду. – Так же тихо, хотя голос уже набирал силу, проговорила я, и Марат развернулся, подошёл ближе, практически вплотную. Поднял лицо за подбородок, провёл второй рукой по волосам.

 – Подстриглась? Красиво. – Я понимала, что он борется с собой, чтобы не сорваться, хотя иногда голос начинал звенеть, а он вроде как улыбался. – Только с длинными мне больше нравилось.

 – Мне тоже. Слушай, Марат...

 – Давай не здесь, не хочу со всеми делиться. Ты как?

 Попытался меня уговорить, а сам весь напряжённый, точно каменный, мышцы вибрируют, голос садится.

 – Я с тобой не поеду. – Повторила твёрже и он усмехнулся. Холодно, неприятно. Так, что я всё же посмотрела в его глаза, тут же ком в горле сглотнула.

 – Марин, – всё ещё терпеливо, пытаясь дышать ровно, Марат не терял надежды, – я тебя не понимаю. Точнее, не так... я хочу понять, но не могу. Давай в спокойной обстановке всё решим. Сейчас ты капризничаешь и мне это не нравится. Дай несколько минут и всё можно будет решить. Хорошо?

 Двумя руками, с нажимом, он запрокинул мою голову, надёжно удерживая лицо и шею, фиксируя в таком положении, заставил смотреть в глаза, склонился ближе, так, чтобы я вспомнила, от чего отказываюсь.

 – Уходи. – Через силу выдавила из себя. – Ты мне не нужен. Я не хочу, чтобы ты дарил мне цветы, прикасался ко мне, смотрел вот так. Я боюсь тебя. Это правда, что ты бандит?

 – Ах, вот оно что? – Он закусил свою губу, медленно выпуская её наружу, вот сейчас действительно стало страшно и я дёрнулась, только меня Марат не отпустил, хотя понимал, что такое положение как минимум неудобно. – Подружка напела?

 – Я не хочу.

 – Марин, марин, не спеши так, послушай. Я не бандит, не понимаю, кому в голову такой бред пришёл. Только к тебе это, в любом случае, никакого отношения не имеет. Ты ведь знаешь, какой я, знаешь, что не обижу. – При этом уже тёрся о мои губы своими, мои глаза закрывались, а дыхание становилось судорожным. Не от желания, от понимания того, что Марат не хочет отпускать.

 Я вцепилась в его ладони, пытаясь разжать их, но он улыбнулся, только улыбка эта на оскал походила. Выдохнул мне в губы, лбом в мой лоб упёрся и в глаза посмотрел.

 – Красавица, моя, кажется, ты не догоняешь. Ты. Мне. Нужна. Это понятно?

 Я кивнула.

 – Отлично. Мне плевать на твоих родителей, дедушек, бабушек, и так далее по списку. Мне плевать, если у тебя есть любимый мальчик, за которого ты хочешь выйти замуж. Я всё для тебя сделаю, если ты будешь со мной. Всё. Королевой будешь. Это ты понимаешь?

 – Я тебя не хочу. Ни видеть не хочу, ни слышать. Отпусти меня.

 – Только сейчас это поняла, да? До этого нормально было?

 – И до этого понимала. Только ты не понимаешь. Мне ничего не нужно. Ты мне не нужен. – Голос уже начинал сбиваться, а Марат сдавливал моё лицо всё сильнее. – Мне неприятен и ты, и твои подарки. Я не хочу всего этого. Не хочу!

 Уже ногтями раздирала кожу на его руках, а Марат даже не скривился. Потом вдруг резко отпустил меня, так, что я даже пошатнулась, едва не упала с высокого крыльца. На пару шагов отступила и только сейчас поняла, что у меня шея огнём горит. Пока большие пальцы моё лицо сдавливали, все остальные дыхание перекрывали, передавливая шею. Тут же эти места потёрла, успокаиваясь. А он смотрит на всё это отстранённо и нет жалости, только злость, бешенство. Потом равнодушно улыбнулся, проверил, не стоит ли кто под дверью. Плотнее её прикрыл. Снова ко мне шагнул, а я отступила, он засмеялся.

 – В общем так, красавица, объясняю один раз. Сейчас я ухожу, а ты подумай. Хорошо подумай. – Проговорил с нажимом, чтобы я наверняка знала, какое решение нужно принимать. – А завтра вернусь и хочу услышать твой положительный ответ.

 – Ты его не услышишь.

 – Не перебивай. – Рыкнул и я смолкла.

 – Всё равно со мной будешь, хочешь или нет. И я не отпущу. Потому что своего никогда не отпускаю.

 Сразу после этих слов вышел, толкнув дверь ногой, а я осталась. Хоть следом беги, так противно. Меня не пугали его угрозы, чёрт, я мазохистка наверно, но мне нравилось это давление. Мне хотелось, чтобы меня так любили. И даже понимание того, что это чувства собственника, не позволяли одуматься. И его я понимала, оправдывала, потому что хотела оправдать. И общества его хотела избежать только для того, чтобы не сорваться. Пусть лучше заставит, только не эта пустота, не эта неопределённость. За меня никто и никогда не сражался, я не знаю, что им двигает в действительности, но завожусь только от одной мысли, что можно так желать чего-то. Он сильный, он уверенный, он красивый и такой... такой мой, для меня. Не правильно это... и чувства мои неправильные. Милютин постарался, да, наверняка он. Как это грамотно назвать? Психологическая травма? Теперь другого обращения и не хочу, так? Марат любит, хочет, а я не могу ответить тем же, потому что мама дороже, потому что сын – это моя жизнь. А Марату нужна я. Могла ведь всё объяснить, только, боюсь, не поймёт. Не тот он человек, чтобы входить в положение, и мне это не подходит. Почему-то не верилось, что свои угрозы воплотит в жизнь, не посмеет, казалось, что что-то значу, хотя, с чего бы... Ясно ведь дал понять чего хочет и зачем. Не знаю, но для меня этот человек так и остался в другом свете.

 В зал вернулась сама не своя. Никто ничего не понял, но и спрашивать не решались. А потом Геннадьевич меня к себе вызвал, не помню точно, что говорил, а может спрашивал. Помню. Что домой отправил, в себя прийти. И я пошла, потому что не слышала и не видела ничего и никого вокруг. Прихожу, а мама дома. Я в свою комнату пройти хотела, а она наперерез выскочила, присмотрелась, ухмыльнулась, довольно неприятно.

 – Что, ночью зарабатываешь больше, чем днём?

 – Меня отпустили.

 – Конечно отпустили, всех уже окрутила, потаскуха. Люди судачат, ты частенько по дворам шляешься.

 – Мне всё равно, что говорят твои люди.

 Мама стала в проходе.

 – МНЕ не всё равно! В общем так, твои вещи я собрала, выметайся.

 – Что? Ты в своём уме? Это моя квартира и я никуда не уйду.

 – Это моя квартира! – Взревела мать и оттолкнула меня к коридору.

 Пока я стояла ошарашенная новостью, она уже вытащила из комнаты два больших чемодана, их ещё отчим покупал, поставила передо мной.

 – В коричневом твои вещи, в синем ублюдка твоего. Убирайтесь, чтобы я вас больше не видела.