Погоня за «оборотнем» - Страница 5

Он открыл папку на странице, представляющей собой чистый лист бумаги, делая вид, что ищет дополнительную информацию. На самом деле он искал список агентов по торговле недвижимостью в Хобокене. Его договор на аренду студии на Девятой улице, благоухающей ароматами от Балдуччи, вот-вот должен был закончиться. Джоанна уже поменяла замки в квартире на Пятой авеню, попросив привратников звонить в полицию в случае, если Барнс предпримет попытку пройти внутрь. Об аренде жилья на этой улице не может быть и речи — из-за дороговизны; ему оставалось только заняться поисками подходящей квартиры на другой стороне реки.

— Видишь ли, Джон, — возразил начальник отдела детективов Уильям Олдрих, которого коллеги называли Буффало Билл по названию города, в котором он жил до приезда в Нью-Йорк, — у меня небольшая проблема с этим, так скажем, сценарием. С одной стороны, судя по баллистической экспертизе, агент Ван Митер был застрелен с очень близкого расстояния — от одного до двенадцати дюймов, что напрочь отметает версию убийства из проходящей машины. Пуля была выпущена из пистолета 22-го калибра, вероятно, с глушителем.

Олдрих надел очки и перебрал несколько бумаг в поисках фамилии:

— Если показания таксиста Марвина Нидлмэна верны (а он сообщил моим детективам, что положение Ван Митера практически не изменилось за все время движения, то есть он сидел более-менее прямо на заднем сиденье), то угол полета пули дает основание утверждать, что он был убит кем-то, сидящим рядом с ним, то есть этот «кто-то» держал пистолет 22-го калибра приблизительно таким образом, — правой рукой Олдрих изобразил пистолет, развернув кисть на девяносто градусов и прижав руку к себе. — Предположительно, стрелявший не был левшой и выстрелил в агента Ван Митера приблизительно вот сюда.

Средним пальцем левой руки Олдрих постучал в грудную клетку как раз под сердцем.

— Проблема заключается в том, что в показаниях Нидлмэна говорится об отсутствии второго пассажира на протяжении всего маршрута.

Олдрих смотрел на свою правую руку, изображавшую пистолет, как бы раздумывая, нужно ли ее использовать в деле в качестве улики. Барнс подумал, что Олдриха самого следовало застрелить за его манеру выражаться.

— Что-нибудь еще? — спросил Никс.

— Кхе-кхе… Да? — Олдрих снял очки, оттопырив ухо указательным пальцем.

— Вы сказали «с одной стороны», а затем рассказали о результатах баллистической экспертизы, отвергающей версию убийства из проходящей рядом машины, несмотря на тот факт, что Ван Митер был единственным пассажиром такси. Судя по тому, как вы начали объяснять, у вас есть дополнение.

— Да. Упоминается женщина. Таксист Нидлмэн сообщил, что с Ван Митером была женщина, когда он подобрал его. Когда Нидлмэн подобрал его. Подобрал Ван Митера. — Олдрих вспыхнул. Путаница в местоимениях сбивала его с мысли. — Они завтракали вместе. Они стояли у «Опушки», когда он подобрал Ван Митера. Таксист Нидлмэн. Старший официант подтверждает, что они завтракали вместе. Ван Митер и женщина. Они не делали предварительного заказа, заказали ленч прямо в ресторане. Раньше они никогда там не бывали, а он работает там уже два года. Старший официант. Он заплатил наличными. Ван Митер заплатил. Таксист Нидлмэн сказал, что она заскочила в такси поцеловать его. В смысле, поцеловать Ван Митера. Убийство могло произойти в тот момент.

— У какой опушки? — попросил уточнить фэбээровец с багровым лицом ирландского пьяницы в светло-голубом костюме из полиэстера, на котором наверняка оставались мокрые пятна после посещения туалета. Федеральное бюро не расследований, а нарушений приличий.

Олдрих, снисходительно усмехнувшись, ответил:

— «Опушка» — название ресторана, Джим.

— К тому же, дорогого ресторана, — добавил Барнс.

Он заметил взгляд и улыбку Риты, сидящей рядом с Барнсом, хихиканье Сейлеса за спиной и такую же реакцию представителя мэра, расположившегося напротив, на расстоянии нескольких «миль» от Барнса, — блондинки с лицом клубничного цвета, одетой в светло-серый льняной костюм, носившей роговые очки, красный шелковый галстук-бабочку, которая пыхтя пила кофе и курила одну за другой сигареты «Кэмел». Дым сигареты создавал вокруг нее плотную завесу. Эта блондинка словно готовилась нанести удар.

Барнс решил ей подыграть:

— Мне кажется, мы уходим от сути вопроса. Наша задача — предложить правдивую версию, которая удовлетворит средства массовой информации, а не подгонять ее к фактам, известным нам. Мы не собираемся информировать прессу о судебно-медицинской экспертизе и факте присутствия женщины.

— Каковы параметры расследования Ван Митера? — задал свой вопрос Бейли Рул из Управления таможни, выражаясь профессиональным языком.

— Незаконная перевозка наркотиков. — ответил ему Барнс.

Рул расхохотался. Его хохот походил на звуки африканских там-тамов.

— Послушай, приятель, меня абсолютно не интересуют детали расследования, проводимого агентом. Единственное, что мне нужно — это знать в общих чертах его план.

— Общий план значения не имеет, — упрямо сказал Барнс.

— Господин Барнс, — на этот раз вопрос задал представитель Главного прокурора США. Он носил мочеустойчивый черно-синий в тонкую полоску костюм, репсовый галстук, черные туфли. Темные тона его одежды были так же уместны, как предрассветная мгла после восхода солнца. — Никому из присутствующих не хочется подвергать дополнительному риску операцию, но я настоятельно предлагаю посвятить нас в некоторые детали, чтобы самим определить их важность.

— Приму к сведению, — не сдавался Барнс.

— Да не тяни ты, Барнс, — вмешался вновь фэбээровец. — Никто и не помышляет вставлять тебе палки в колеса. Ты не знаешь, что до сих пор даже газеты молчат?

— Это факт, Джон, — Олдрих неуклюже навалился на стол, — телефонистки из службы спасения девять-один-один, линейный отряд, их участковый начальник, парни из отдела криминалистики как только узнали, что кольт Ван Митера казенный, проверили номер на компьютере и сразу связались с вами, ребята. Изначально все сведения были законсервированы.

— Пока наше сотрудничество было односторонним, — главный таможенник сложил руки на груди, перебирая пальцами, — пришло время немного поделиться информацией с нами.

— Ну что, Джон, — Олдрих опять начал рыться в бумагах, — у меня здесь есть еще кое-что, что создаст небольшую проблему. Ван Митер дал таксисту адрес, по которому, как оказалось, находится жилой дом. Это на пересечении Восточной авеню и Восемьдесят первой улицы. По этому адресу он не жил. Ван Митер, я имею в виду. Он жил в Бруклине. Это одна из ваших, как вы их называете, явочных квартир?

— Мы не называем их так, и она не наша, — упорствовал Барнс.

— Наверное, она слишком дорога для вас, — подтрунил над Барнсом главный таможенник и расхохотался, трясясь всем телом.

— Мы показывали фотографию Ван Митера управляющему, привратникам, но из этого вышел пшик, — вновь заговорил Олдрих. — Мы также описали этим людям женщину, с которой был Ван Митер, согласно показаниям таксиста, но таксист практически не заметил ее лица: красавица-блондинка с пышной шевелюрой — это все, что он нам сообщил.

Олдрих ссутулился.

— Но вы знаете, самое странное во всем этом, что у Ван Митера абсолютно не было ключей. Что бы там ни говорили управляющий и привратники, держу пари на кругленькую сумму, что если бы мы нашли у Ван Митера ключи, то один из них обязательно подошел бы к апартаментам в этом доме…

— Гарсоньер, как их называют французы? — Клубничная блондинка барабанила по столу ластиком карандаша.

— Что мы так называем, Полли? — снова послышался гогот Таможни.

Полли. Очаровательно.

Она проигнорировала толстяка.

— Вы только что говорили о том, что персонал дома не опознал Ван Митера по фотографии, не так ли, шеф Олдрих?

— Да. Верно. М-да. В самом деле. — Олдрих не привык к тому, чтобы вопросы ему задавали женщины, за исключением его жены, госпожи Олдрих.

— Следовательно?