Поездка в Испанию - Страница 28

— Тем более что домой вы не поедете. Пока вы отсутствовали, был еще один звонок. Похоже, к вам гость, и он горит нетерпением вас видеть и ждет... Ну, да вы знаете где. Я подброшу вас — мне по пути в Аракену.

— Гость?. — Рейчел, ошарашенная, смотрела на него. — Какой гость?

— Человек, за которого вы собираетесь выйти замуж.

— Стэфан?

Только сейчас до нее дошло, что кругом люди и они, кажется, больше интересуются их беседой, нежели картинами.

— Если это он — управляющий в «Кеннеди плаза», то да.

Стэфан здесь?.. Она поверить не могла. Лиз предупреждала ее о такой возможности, но она так далека теперь от него, что вообще забыла о его существовании.

— Я... я очень сожалею, что опять причинила вам неудобства, сеньор. Пожалуйста, примите мои извинения. Я сама доберусь до отеля. — И проскользнула мимо него к дверям, молясь про себя: «Такси! Такси!.. Пусть оно окажется прямо у входа!»

Однако он без труда настиг ее и схватил за руку, произнося проклятия таким тоном, что Рейчел зарделась, хоть и не поняла смысла. Пришлось выйти из музея с ним вместе сквозь череду такси туда, где была припаркована его «лагонда». Вот так же все произошло, когда он следовал за ней из Кармоны и не оставил ей иного выбора, кроме как отправиться к нему домой. Только мотор не сразу же завел — единственное отличие.

— У вас нет никакого права приставать ко мне прилюдно и насильно уводить, словно какого-то преступника.

— Вы дали мне это право, когда три ночи назад по собственному желанию пришли ко мне в спальню и позволили заняться с вами любовью.

— Вы знаете, почему я пришла к вам! — вспыхнула Рейчел. — Как и то, что мы... не занимались любовью!

— Если вы имеете в виду, что мы не закончили то, что вы начали, когда появились, как призрак, с развевающимися волосами и сверкающими фиолетовыми глазами, — я, пожалуй, соглашусь, — парировал он, довольно, впрочем, добродушно. — Но мы определенно занимались любовью — а чем же еще? — с самого момента встречи. Силы покинули меня, я ни одного движения не мог сделать — все плыло у меня перед глазами. А то не позволил бы вам ускользнуть, и мы до сих пор были бы вместе в постели, испытывая восторг.

— Это неправда! — Голос ее дрожал, ибо он открыто выразил то, мысли о чем не отпускали ее.

Он будто и не слышал.

— А что вытолкнуло вас из моих объятий? Запоздалая атака совести? Вспомнили о ночах, проведенных с вашим женихом, и...

Но она не дала ему договорить:

— Никогда — слышите, никогда! — Стэфан не был моим женихом!

Он вздохнул так шумно, что от нее это не укрылось. Тело его напряглось, потом расслабилось, он завел мотор, и они сорвались с места и помчались, обгоняя одну машину за другой, будто за ними гнались.

Потрясенная новостью и теми невозможными выводами, что он сделал из-за появления Стэфана, Рейчел притихла и лишь вцепилась в подлокотник: Винсент так лихо входил в повороты, что деревья качались. К великому ее облегчению, они въехали в центр города, и ему волей-неволей пришлось сбавить скорость: разгар дня, движение прямо зверское.

— Ваши любовные уловки... — начал он отрывисто, — я не прощаю, конечно. Но могу понять его... как страстно он желал добиться от вас ответного чувства. — Еще одна неразборчивая испанская фраза слетела с его губ. — Очевидно, вы покинули Нью-Йорк после ссоры, даже не дав ему возможности объясниться.

— Очень вам благодарна, что вы так ясно расписали мне ситуацию, сеньор. Не знай я вас, подумала бы, что передо мной один из лучших адвокатов Севильи. Один короткий разговор по телефону — и для вас уже нет тайн. Кармен была права. — Он довел-таки ее до белого каления. — Вы невыносимы!

Рука его скользнула к ее руке, крепко стиснула дрожащие пальцы — разгневался, видите ли! Рискнуть и убрать руку — так он, пожалуй, применит силу.

— Если между двоими возникло уже какое-то понимание, в моей стране это обязывает. Не надо даже звонить через моря и океаны...

— Но сейчас нет речи о вашей стране! — И она отдернула руку, слишком взволнованная ощущением его большого пальца на своей ладони, чтобы выдерживать его дольше. — Признаться, было время, когда я подумывала за него выйти, но...

— Но ваше беспокойство о Брайане помешало довести дело до свадьбы. Теперь же, когда он нашелся, живой и здоровый, ничего не стоит на пути вашего счастья.

— Ну, если вам угодно так думать... — Рейчел горько рассмеялась. — А теперь, пожалуйста, остановитесь здесь — я выйду! — решительно потребовала она, завидев многоэтажное здание отеля.

Напряженная тишина, слабый щелчок — и она свободна. Именно этого ей меньше всего хотелось. Теперь главное — не разреветься.

— Как бы то ни было, я навсегда в долгу перед вами: вы приняли Брайана и допустили его в жизнь Кармен. iAdios, senor!

— Что значит «все кончено»?

Рейчел вызывающе смотрела в глаза Стэфану через стол. Они уже минут десять сидели здесь, укрытые от посторонних взоров островком пальм — в холле, напоминающем сад, их было великое множество.

Стэфан ничем не отличался от десятков привлекательных, светловолосых молодых американцев, прибывших посмотреть Испанию. Рейчел ровно ничего к нему не чувствовала. Подошел официант, принял заказ — кофе с булочками — и удалился.

— Лиз меня предупреждала, что ты можешь приехать в Испанию. Я ей не поверила, искренне желала, чтобы ты оставался дома, — спокойно продолжала она. — Здесь я поняла кое-что очень для себя важное: я не люблю тебя.

— А я тебе не верю, — самолюбиво помотал головой Стэфан.

— Придется тебе поверить. Но так или иначе, я охотно прощаю тебе все происшедшее.

Мы неплохо проводили время вместе, и я всегда буду благодарна тебе за то, что ты поддержал меня после смерти матери, особенно когда я переживала за Брайана. Но правда также в том, что ведь и ты не любишь меня. Нет-нет, не возражай. — Она предостерегающе подняла руку, видя, что он открыл рот. — Когда истинно любишь, совсем нетрудно держать в узде свой темперамент и... и не соблазняться. — И она отвела глаза, чтобы не выдать себя: для нее-то есть теперь лишь один мужчина, и он затмил для нее все краски мира.

Стэфан хранит молчание, — да слушает ли он ее? Официант принес их заказ; зеленые глаза Стэфана уставились на нее с подозрением.

— Ты хочешь сказать, что встретила мужчину, которого по-настоящему хочешь?

Рэйчел говорила, осторожно подбирая слова:

— Я хочу сказать, что мои чувства к тебе никогда не были столь сильны, чтобы пожелать лечь с тобой в постель. А твои чувства — чтобы оставаться верным. Вот и выходит, что оба мы должны искать свое счастье врозь.

И тут же подумала: увы, единственный мужчина, который мог бы сделать ее счастливой, никогда не будет ей принадлежать.

— Ты точно кого-то встретила! — резюмировал он уничтожающе.

Она сделала над собой усилие — ей вовсе не улыбалось возненавидеть Стэфана за то, что он понял ее, и за его слабохарактерность.

— Пусть так, но это не принесло мне ничего хорошего. Я собираюсь как можно скорее вернуться в Штаты и найти новую работу, никак не связанную с присмотром за чужими детьми. Так что мне не нужны твои рекомендации.

После общения с Луизой Рейчел поняла и еще одно: единственный ребенок, которого ей хотелось бы нянчить, — ее собственный: ее и Винсента. А так как это из области невозможного, она поищет работу в другой сфере, пусть даже придется переучиваться. В самом деле, почему бы не продолжить образование? Эта идея все больше привлекала ее — все что угодно, лишь бы поскорее забыть одного испанского аристократа.

— Уж не тот ли это придурок де Рьяно? — Стэфан побагровел от ярости. Весь налет благонравия вмиг испарился. — Этакая высокомерная свинья! Здорово он мне надоел по телефону. Уж ему-то, не сомневаюсь, нетрудно было затащить тебя в постель!

Ее так и подмывало ему доложить: да, Винсенту никогда не приходилось уговаривать женщин, они сами вились вокруг него. Но, разумеется, она удержалась.