Поездка в Испанию - Страница 25

Стыд жаркой волной накрыл Рейчел — всепоглощающий стыд: он открыл ее тайну, и так легко! Очередная ищущая его любви идиотка... Бежать, бежать от него! Она бросилась к дверям, боясь передумать.

— Вот это правильно! — прокричал он ей вслед тем язвительным тоном, что приберегал специально для нее. — Невинная белокурая сабинянка убегает через поля, спасаясь от преследователей. Что ж, спасай свою жизнь, pequena!

Она вылетела в коридор и захлопнула за собой двери — вслед ей донесся его издевательский хохот. Она стояла, переводя дыхание, глотая воздух. Раненый он или нет, у него всегда хватает сил довести ее до белого каления.

— Сеньорита Эллис?

Рейчел резко обернулась, обмерев при мысли, что экономка все это время находилась здесь, неподалеку... Что она слышала, эта пожилая женщина? И что о ней подумала?.. Она бросила взгляд на часы — пробыла у Винсента почти час, достаточно долго, чтобы вызвать подозрения, — и, путаясь в словах, принялась объяснять:

— Думаю, рана его не очень серьезная, но ему нужен лед, чтобы уменьшить опухоль. А если к утру не станет легче, надо позвонить доктору.

— Я принесу вам лед.

— Я... я... лучше вы сами отнесите сеньору лед. Мне... мне уже пора к Луизе, она там одна. — И, достав из кармана ключ, отдала его ей.

— Как скажете, сеньорита. — Экономка нахмурилась и поджала губы.

Рейчел глубоко вздохнула и поспешила по длинному коридору обратно. Она приняла твердое решение: утром улетает в Нью-Йорк. Фелипэ отвезет ее в аэропорт в Севилье.

А Луиза... Кармен приезжает со дня на день, а пока за малышкой присмотрит Катана. Слишком долго она в Испании, пора возвращаться домой. Надо удалиться подальше от Винсента; время, которое ей суждено провести с ним, истекло.

«Все кончено!» — кричало ее сердце, пока она неслась вниз по ступенькам, убегая от источника своих мучений и чувствуя, что экономка смотрит ей вслед с явным неодобрением.

Чересчур возбужденная, чтобы лечь, а тем более уснуть, Рейчел облачилась в дорожный костюм — юбку и блузку — и принялась собирать вещи. Вот и все... она поставила чемоданы к двери, утром сама отнесет их вниз. Что еще? Да, долг вежливости — оставить короткую записку сеньору де Рьяно с благодарностью за гостеприимство. А теперь — в детскую, проститься. Там она провела остаток ночи, перебирая в памяти всякие милые эпизоды и баюкая спящую малышку.

В семь Луиза проснулась, зевнула и сладко улыбнулась няне. Рейчел прижалась к ее шейке, все еще пахнущей детской присыпкой, и тихонько зарыдала. С каждым днем дочь Кармен все больше напоминала ей брата, добавляя боли.

— Сеньорита Эллис? Я принесла nina бутылочку.

Полная решимости довести свой план до конца, Рейчел встала и передала девочку изумленной Катане.

— Ты искупаешь малышку и покормишь? Я уезжаю сегодня утром.

Темные глаза служанки округлились от удивления, но Рейчел была непреклонна; только спросила девушку, видела ли та Фелипэ.

— Его здесь нет.

— Ты хочешь сказать, он повез сеньора на работу? — воскликнула Рейчел в ужасе. — Ему ведь нельзя вставать, он еще нездоров!

Катана лишь в недоумении пожала плечами. Рейчел поняла, что больше ничего от нее не узнает, поблагодарила девушку и, с трудом сдерживаясь, чтобы не поцеловать Луизу еще раз, буквально вылетела из детской. Схватить свои вещи — и бегом вниз по лестнице: Джордж ее отвезет. Но у самых дверей, ведущих в патио позади дома, она услышала:

— Как вор в ночи, вы ускользаете из моего дома, даже не прошептав «прощай».

Винсент! Изумленная, она замерла на месте.

Первая ее мысль была: «Слава Богу, ему лучше!» Прошлой ночью он не мог даже сидеть в постели, не говоря уже о том, чтобы выйти из дома. Сознание, что он уже способен сам передвигаться, сняло камень с ее души. Но его тихая ярость страшнее всех испанских проклятий, вместе взятых.

— Пожалуйста, не пытайтесь меня остановить. — Рейчел все еще боялась обернуться и встретиться с ним взглядом — не смела.

— Так как вы отказались разделить со мной ложе прошлой ночью, вряд ли отсюда следует, что я буду удерживать вас нынешним утром. Не сомневаюсь, что вы проклянете меня за признание, что никогда в жизни мне не приходилось молить женщину о снисхождении. Еще более унизительно для меня, что, несмотря на весь мой опыт с женщинами, я не сумел увлечь вас.

Рейчел ушам своим не верила: уникальная у него все же способность представлять все, что она говорит и делает, так, что в конце концов она сама чувствует себя виноватой. Прекрасно он понимает, почему она убежала из его объятий. Он не сказал ей ни слова о любви! Ни единого слова!

— Вы свободны, сеньорита. Я сам отвезу вас в аэропорт.

— А где Фелипэ?

— У него сегодня выходной.

У Рейчел перехватило дыхание.

— Тогда, может быть, Джордж... Вам нельзя еще вести машину. Вчера ночью...

— iBasta!

Ну и суровый же у него тон — она даже вздрогнула.

— Прошлую ночь я не хотел бы обсуждать.

— Но вы еще недостаточно окрепли, чтобы вести машину! — вырвалось у нее.

С первого взгляда она заметила: глубокие тени залегли под его великолепными темными глазами, так странно и интересно подчеркивая латинский тип лица. Его четкий, такой чувственный рот изогнула насмешливая улыбка: он видел, что глаза ее скользят по его фигуре. Она безуспешно пыталась не замечать, как идет ему эта оливкового цвета рубашка, небрежно заправленная в джинсы, облегающие его великолепное тело как перчатка руку. Однажды, в ранней юности, Рейчел с друзьями стояла слишком близко к горящему зданию, и адский жар внезапного взрыва заставил всех разом отпрянуть, она это запомнила. И теперь, стоя так близко к Винсенту, ощущала нечто подобное. Языки пламени дотягивались до нее, оставляя ожоги, постепенно подбирались все ближе, поглощали ее волю и наконец зажгли ее тело.

— Вы так спешите, что даже не позавтракаете со мной? — И, не дожидаясь ответа, он молнией метнулся к ней, забрал чемоданы, поставил их в сторону и, уверенно взяв ее за локоть, провел через двери в патио, где напоенный розами воздух был все еще нагрет. — К слову, о вашей зарплате. — Он помог ей устроиться за столом. — Если вы сообщите мне номер вашего банковского счета в Нью-Йорке, я прослежу, чтобы деньги были переведены незамедлительно, в американских долларах конечно.

— Мне не нужны ваши деньги.

Рейчел пришлось усмирить свой гнев, ибо появилась служанка: повинуясь кивку хозяина, она принесла булочки, свежие фрукты и кофе и удалилась.

— Вы предоставили мне кров и еду, пока я была здесь, и еще возможность познакомиться с моей маленькой племянницей. За одно это я обязана вам. Я не могу взять ваши деньги.

— Тем не менее вы их получите. Один из моих поверенных достанет необходимую информацию и проследит, чтобы все было выполнено.

— Я не потрачу ни цента. Так что не стоит беспокоиться.

Он вдруг кинул на стол салфетку и с силой отодвинулся. Немного горячего кофе вылилось на обнаженную руку Рейчел, заставив ее поморщиться от боли.

— iMadre de Dios! — Не успела она вздохнуть, как Винсент схватил кувшин с водой и принялся прикладывать к ее руке мокрую салфетку. — Я не хотел, pequena, клянусь! — Его голос звучал так, будто он сам переживал величайшие муки.

— Н-ничего, это моя вина. Я обидела вас, сама того не желая. Извините.

— Вы умеете меня задеть. Слишком часто пускаете мне кровь.

«А что вы со мной делаете?» — с болью в душе подумала девушка.

Он опустился рядом на корточки, не оставляя ее руки, а Рейчел не сводила глаз с его преклоненной головы с великолепными черными волосами — их она пропускала сквозь пальцы вчера ночью. Она хотела, жаждала снова повторить это. Но в ту же минуту, как почувствовала уже знакомые ласки его рук на своем теле (хотя сейчас он просто сочувствовал ее боли, а не пылал страстью), она пропала. Глаза ее были закрыты, и это все, что она могла сделать, чтобы не кричать о своей любви, не умолять его ласкать ее, обнять крепко и никуда не отпускать...