Поездка в Испанию - Страница 13

— Никогда еще мне не приходилось видеть такой красивой... — невольно проговорив это вслух, Рейчел запнулась, прежде чем закончить, — комнаты. — Потому что уместнее, пожалуй, было бы «залы» или что-нибудь в этом роде.

Увлеченная, она и не заметила, как появилась Кармен, тихонько прошла в нишу, опустила поручни кроватки — поменять пеленки.

— Тебе нравится, Рейчел? Это дядя Винсент специально все сделал для меня — обстановка, декор — после смерти родителей. Это была комната моих бабушки с дедушкой. Первое, что мы сделали, — избавились от уродливой обивки красным бархатом и выцветших гобеленов: шторы, стены...

Конечно, Рейчел ее поняла. Старомодный интерьер не мог не угнетать молодую, современную женщину. Как чуток дядюшка — сумел найти способ, чтобы утишить боль племянницы, а ведь ему предстояло справиться со своей собственной... Рейчел была восхищена, сама того не сознавая. Ей интересно знать все, что касается Винсента де Рьяно и его семьи.

— Вы жили все вместе?

— О нет. Мой отец, первый сын, унаследовал этот дом от родителей. Теперь он мой. У дяди Винсента собственная вилла, вообще он предпочитает жить там. А после гибели моих родителей стал много времени проводить здесь, со мной. Дело еще и в том... здесь ничто не напоминает ему о нерожденном сыне. Жена его погибла в той же авиакатастрофе, что и мои мама и отец.

— Знаю, — прошептала Рейчел едва слышно.

— Он тебе рассказывал о Леоноре? — удивилась Кармен, поднимая Луизу из кроватки.

— Да. — «Хотя не упоминал ее имени», — подумала Рейчел. — Говорил, что она была беременна. Тяжелое время для вас обоих. Неудивительно, что сеньор Винсент так привязан к Луизе. — Не следует ей столь явно показывать свой интерес к сеньору — и Рейчел предпочла сменить тему: — А ты... это такая трагедия, что Брайан еще не видел своей дочери.

— Брайан... настанет день, когда он вернется ко мне и к Луизе. Ничего он не крал! Он непременно восстановит свое доброе имя. Дядя Винсент увидит тогда, как ошибался насчет него.

Ее страстная убежденность вызвала уважение Рейчел.

— Почему ты не сядешь в кресло? Так удобнее кормить. — Вдруг и голос и тон Кармен изменились, стали совершенно спокойными.

— Ты уверена? — Рейчел, пораженная таким успехом, боялась верить. — Может, Луиза не захочет, чтобы я ее кормила... Буду счастлива просто постоять рядом и понаблюдать.

— Нет-нет, пожалуйста, покорми. Понимаешь, когда я впервые увидела тебя с дядей Винсентом, то не знала, что и думать. Я... я боялась, что он тебя натравит на Брайана. Теперь вижу — Брайан тебе истинно дорог. — Последовала короткая пауза. — Он часто вспоминал, как близки вы были в детстве, когда росли вместе. Он тоже тебя очень любит.

— Сердечно тебе благодарна за поддержку. — Рейчел боялась, что вот-вот разрыдается, и произнесла это как-то сдавленно.

К счастью, внимание их вовремя заняла Луиза. Кармен передала ее Рейчел, девочка удобно устроилась у нее на руках и принялась так усердно сосать из бутылочки, что обе невольно засмеялись — и отвлеклись от своих переживаний.

— Взглянула я на Луизу первый раз — и как будто увидела Брайана. — Рейчел улыбалась ребенку. — Для меня так естественно полюбить ее.

— Знаю, о чем ты подумала. — Тень пробежала по прелестному лицу Кармен. — Дяде Винсенту все кажется, что я провожу слишком много времени с Луизой. Ему не понять, какая для меня радость просто смотреть на нее. У меня же нет фотографии Брайана.

— Она у тебя есть теперь! — объявила Рейчел. — Открой мою сумочку — там бумажник, а в нем конверт с фотографиями. Возьми их, у меня есть еще.

Не успела она договорить, а Кармен уже извлекла из сумочки заветный конверт. Надолго наступила тишина — слышались лишь причмокивания Луизы. Молодая мать вся ушла в рассматривание снимков, забыв, кажется, обо всем на свете. Краешком глаза Рейчел наблюдала за ней, глубоко тронутая тем, как, сидя на краешке двуспальной кровати, Кармен жадно изучала давние эпизоды их семейной жизни. Брайан запечатлен там еще подростком, до того как ушел из дома: один, с друзьями, и с сестрой, и с мамой.

Луиза уже опустошила бутылочку и заснула на руках у Рейчел, а Кармен снова и снова перебирала эти осколки детства — и все не могла оторваться. Только горячо любящему сердцу старые фотографии говорят много о любимом — ведь он давно изменился, стал взрослым человеком, он другой теперь...

Так размышляла Рейчел, вспоминала брата, и до ее сознания не доходило, что Брайан, каким она знала его, оставил Кармен и канул в неизвестность, тем более — Кармен, ожидающую ребенка. У него есть и ум и сердце, не мог он не понимать, что любовь такой прекрасной женщины, из знатного рода, которая собирается подарить ему дочь, есть величайшее счастье. А ответственность перед сеньором, который дал ему работу из уважения к доброму аббату, чьим рекомендациям доверял, — разве он ее не чувствовал?

Рейчел устроила малышку у себя на плече, пытаясь представить Винсента де Рьяно этаким безответственным эгоистом, — ничего не получалось. Бесполезно заставлять себя на него злиться, хотя с ней он сразу стал обращаться как самый настоящий деспот. Зато по отношению к Кармен и малышке выказал столько любви и заботы... Не похоже, чтобы без всякой видимой причины он стал жесток к кому бы то ни было.

Вчера она заявилась к нему на виллу совершенно неожиданно. Зная теперь все, она должна быть объективна: естественно, что он подумал о ней худшее. И все же, несмотря на свои подозрения, он позволил ей остаться в доме, даже доверил Луизу. А Стэфан, вдруг пришло ей в голову, он как поступил с ней? Вообще-то он глуповат, да еще оказался мстительным. Сеньор де Рьяно, напротив, с самого начала вел себя как настоящий мужчина. У него есть серьезные основания чувствовать презрение ко всему, что касается Брайана. Вот почему в первые минуты их встречи он без обиняков выбрал ей дорогу... обратно в Штаты. Но в итоге не позволил уехать. Не остался равнодушен к ее обмороку, помог. Да что там, по самому большому счету ему не откажешь в человечности. Он умеет понять чувства других, вот ее к примеру: ее отношения с братом, беззаветную к нему привязанность и святую веру в его невиновность. Доказательство тому — он ей предложил временную работу, пока не придут какие-то вести о Брайане.

— Когда глазки у Луизы закрыты, она совсем ваш ребенок, сеньорита. — Низкий, чувственный голос, пробормотавший это ей на ухо, вернул Рейчел к действительности — в какие эмпиреи занесло ее воображение? — Она-то покормилась, но и не подозревает, что давно пришло время кормить ее кормильцев. Не предпримем что-нибудь срочно по этой части — придется мне и вас укладывать. — На этой теплой, шутливой ноте Винсент забрал малышку из рук Рейчел и опустил в кроватку. Луиза безмятежно спала.

Растревоженная его внезапным появлением и этим интимным почти шепотом, Рейчел поднялась — и ноги у нее чуть не подогнулись от волнения. С самого момента встречи он для нее сущее наваждение — не покидает ее мыслей, это уже очевидно. О Господи, да ведь она знает его лишь со вчерашнего вечера!

Не одна Рейчел пребывала в такой глубокой задумчивости, что даже не услышала, как вошел Винсент, — Кармен тоже. Увидев дядю, она вскочила и принялась собирать фотографии. Но он успел завладеть одной и отправить ее во внутренний карман пиджака. Рейчел встревожилась, да и Кармен бросила на нее испуганный взгляд: все, теперь у полиции есть фотография Брайана, его разыщут...

Несколько быстрых шагов — и Винсент уже предупредительно открыл для них двери. Мгновенное, незаметное движение — осторожно, чтобы не разбудить дочку, Кармен одной рукой выдвинула ящик изящного бюро розового дерева, опустила туда отобранные ею фотографии, а другой положила остальные обратно в сумочку Рейчел. Молниеносный обмен заговорщицкими взглядами скрепил невидимые узы, связавшие молодых женщин. Рейчел важно, с непроницаемым видом прошествовала мимо Винсента, взиравшего на нее покровительственно, и чуть повернула голову в сторону Кармен. Прекрасные ее черты хранили выражение спокойной непреклонности. Красота ее, несомненно, скрывает незаурядную силу характера, по-своему не меньшую, чем у дяди. В конце концов, Кармен тоже де Рьяно... Следуя за ней вниз по лестнице в элегантную гостиную, Рейчел опять все время ощущала на себе взгляд Винсента. Можно представить, какие бурные между ним и племянницей происходят столкновения — он ведь теперь ее попечитель. Но они привязаны друг к другу, это чувствуется.