Поезд до станции Дно - Страница 25

Местные жители, разагитированные властями, покидали свои жилища и бежали от наступающих русских войск. Немецкие агитационные плакаты изображали бородатых русских казаков с окровавленными клыками, как у упырей, пожирающих детей и непременно насилующих женщин. Старинная европейская забава – выставлять русских недочеловеками, извергами и дикими варварами-людоедами.

Война таких размеров и такой продолжительности была, несмотря на всю подготовку к ней, неожиданной, непривычной, так что всех нюансов, особенно бытовых, нельзя было даже заранее представить. Некоторая растерянность на первых порах, хотя военные планы уже составлялись около двух лет, всё же была, и не только среди русских войск, но и в войсках противника. Соотношение сил примерно было такое: русские имели почти двойное превосходство в пехоте и кавалерии, которую в сражении почему-то почти не использовали, к тому же русские армии были разделены, что ослабляло удар, немцы же превосходили войска союзников вдвое по количеству дальнобойной артиллерии и гаубиц больших калибров – 133мм, способных остановить шрапнелью любой натиск пехоты и накрыть живую силу противника, находящуюся за укрытием.

В первом же сражении русские всё же проявили большую доблесть, а немцы, несмотря на их хвалёную пунктуальность, допустили ряд тактических промахов и создали неразбериху в собственных войсках.

В разгар Гумбинен-Гольдапского сражения, когда немцы яростно атаковали центр и левый фланг 27-й пехотной дивизии, 70-я бригада германской 36-й дивизии наступала на Маттишкемен и ввела в бой последние резервы, но не смогла продвинуться вперёд. Для ближайшей поддержки атаки две немецкие батареи выскочили карьером на открытую позицию в километре от залегших цепей русской пехоты. Немцы успели сделать только один выстрел, после чего были совершенно уничтожены огнём русских батарей 1-го дивизиона 27-й артиллерийской бригады, и ружейным и пулемётным огнём русской пехоты.

Командир роты 106-го Уфимского пехотного полка Капитан Успенский, осматривавший вечером 20 августа поле битвы, записал в своём дневнике: «…Какие картины мы здесь увидали! Общий фон поля – это словно огромный лист липкой бумаги ("смерть мухам"), усеянный трупами тысячи мух, но… это были не ничтожные мухи, а защитники своей родины и в большинстве цветущая молодежь! В каких только позах не настигла их смерть! Вот и геройский артиллерийский дивизион, расстрелянный ураганным огнем русской артиллерии. Издали некоторых из убитых офицеров и канониров его можно принять за живых, так выразительны их остекленевшие взоры и застывшие жесты и позы. Вот молодой офицер с поднятой саблей, запрокинутой головой и открытым, кричащим ртом (вероятно команду), с глазами, устремленными в небо, застыл у самого орудия! Вот солдат совершенно как живой, наполовину вставил снаряд в орудие и, с неотнятыми от него руками, стоя на коленях, вперил глаза свои с каким-то особым удивлением вверх, словно спрашивает: "в чем дело?!" …Эти фигуры издали казались живыми, но когда мы подошли ближе, то увидели, что у офицера три четверти головы сзади были оторваны и осталась буквально одна маска, а у солдата выбит был весь живот. Очевидно, смерть была моментальная и безболезненная, поэтому и сохранилось такое живое выражение на их лицах.

Вот батарея, расстрелянная на самом выезде на позицию в полной запряжке, не успевшая не только открыть огонь, но и остановиться: все убитые люди и лошади дружно лежат вместе на своих местах, а солдаты лежат даже верхом на лошадях или поблизости их…».

Одна немецкая батарея смогла сделать выстрел, вторая не успела даже развернуть свои орудия.

Не воспользовались немецкие войска и стратегическим преимуществом – наличием шоссейных и железных дорог и коммуникаций, знанием местности. Это и обусловило успех русской армии.

В целом же и та и другая сторона подчас действовали интуитивно и не всегда согласованно, без точных данных разведки, придерживаясь ранее разработанных планов, переставших быть актуальными с началом боевых действий. Высшее командование проявляло крайнюю степень инертности. Русские войска были предоставлены самим себе и находились практически в распоряжении своих командиров. Сказывалось отсутствие оперативного опыта при проведении операций столь крупного масштаба и управления таким количеством подразделений, растянутых на большое расстояние. К тому же русские армии, 1-я генерала Ранненкампфа и 2-я генерала Самсонова, были разделены естественной преградой – Мазурскими озёрами. Но это заранее спланированное преимущество германское командование так и не смогло реализовать на первом этапе боёв. Для наведения артиллерии у немцев была хорошо поставлена воздушная разведка: аэропланы, цеппелины, постоянно висящие в воздухе. Впрочем, немецкая авиация активно использовала ещё и бомбардировку войск противника. Вообще в этой войне у немцев проявилась характерная тенденция к созданию оружия массового уничтожения людей, позволяющего при этом не входить в контакт с противником и оставаться от него на расстоянии – это и дальнобойная артиллерия, применение тяжёлой осадной артиллерии калибров свыше 200 и даже 300 миллиметров, и 420 миллиметровой гаубичной. Активное использование пулемётов, аэропланов, а затем и газов. Однако исконное русское оружие – дубина – и здесь оказалась на высоте: русские первыми применили тяжёлые стратегические бомбардировщики на базе самолётов «Илья Муромец» русского конструктора Игоря Сикорского.

Когда русские идут в бой на авось с чётким планом действий – они непременно побеждают даже превосходящие силы противника, если же русские используют авось вместо плана наступления – крах неизбежен. К сожалению, русская действительность порой делает «русскими» не только таких людей, как генерал Жилинский – главнокомандующий Восточно-Прусской группировкой, но даже таких, как генерал Ранненкампф – по крови остзейских немцев. Благодушие – замечательная черта русского характера, но когда оно во время войны не к месту охватывает штаб главнокомандующего и как зараза распространяется на армейское руководство, тогда солдаты и офицеры на поле сражения платят за это реками пролитой крови. В состав 2-й армии генерала Самсонова входили пять корпусных авиаотрядов. Ещё в период развертывания войск авиаторы несли боевую службу, и с 1 августа их донесения стали использоваться штабом армии при составлении «Сводок сведений о противнике». Так, в районе Млава-Зольдау-Лаутенберг 9 и 10 августа обнаружили движение на железных и шоссейных дорогах, большие скопления войск противника на левом фланге 2-й армии в районах Доич-Эйлау, Гильденбург и Алленштейн. Однако эти очень своевременные сведения воздушной разведки были поставлены под сомнение командованием, за что вскоре пришлось поплатиться…

С начала войны русские летчики применяли аэрофотосъемку. Но в русских армиях, возглавляемых воевавшими ещё в Маньчжурии генералами, царило фатальное пренебрежение не только к технике – к аэропланам и пулемётам, но и к разведке вообще. Зато вера в кавалерию была безграничной, хотя командовал кавалерией престарелый Хан Нахичеванский, неспособный без посторонней помощи сесть в седло. Воспользоваться преимуществом кавалерии так и не смогли.

И ещё одна особенность той войны, которую Макаров тоже быстро подметил опытным глазом – это по-новому организованная работа священников. Была реорганизована и заново поставлена служба военных капелланов. Руководил этим протопресвитер армии и флота Георгий Шавельский. Если в Русско-японской войне священники исполняли более мирные функции, находясь в тылу – в основном, только служили литургии и отпевали погибших, то теперь им предписывалось быть на передовой, благословлять идущих на бой солдат, идти вслед за наступающими войсками, вдохновлять их на подвиг, поднимать боевой дух, даже подвергая риску собственную жизнь.

Впрочем, надо сказать, что батюшки и в Русско-японскую кампанию проявляли героизм. Макаров помнил подвиг священника отца Стефана²¹, который, дважды раненный в бою под Тюренченом, у реки Ялу, шёл вместе с офицерами впереди, пел пасхальный тропарь «Христос воскресе из мертвых» и, заменяя убитого командира, вывел из окружения солдат 11-го Восточно-сибирского стрелкового полка, держа в руках только крест. Русская армия и тогда дралась храбро. Просто сам исход той войны был не героическим…