Поезд - Страница 63
Пассажир довольно зажмурился и сиротски, бочком присел на свою катапульту. Елизар еще раз хозяйски оглядел пустующий коридор и глухие двери купе, за которыми сейчас сочно причмокивал и посасывал горячий чаек бездомный вагонный люд. Кажется, всех ублажил…
В дверь нервно постучали.
– Да! – крикнула Магда.
На пороге возник пожилой пассажир в пижаме.
– Девушка, – проговорил он сурово. – Нельзя же так… Ни газетку прочесть, ни в домино сыграть. Темновато у нас в купе. Деньги-то мы и за освещение платим, не только вам за чай, – с намеком закончил он.
– Спать крепче будете! – но Магда упрямиться не стала. – Ладно, скажу электрику. Пусть нас поставит на подачу от плацкартного соседа. Дашь нам свет, Елизарушка? – улыбнулась Магда, желая поскорей избавиться от пассажира в пижаме. – На ближайшей станции и подключимся… Если отыщем электрика.
– Извольте уж отыскать, – непреклонно произнес пассажир. – А то и сообщить недолго куда следует, сейчас на вас управу найдут, не те времена.
– Ох, ох… Испугалась! – Магда всплеснула руками и показала язык ему вслед.
– Схожу попозже к Гавриле-электрику… Что он, на самом деле? – Елизар скинул надоевшие туфли и влез в мягкие тапочки, что держал у Магды. И, стараясь развеять дурное настроение от визита пассажира в пижаме, проговорил весело:
– Эх и поедим мы сейчас с тобой!
– Руки помой, чучело, – мягко ответила Магда.
Не могла она себе объяснить, чем привлекал ее Елизар. И лицом не взял, и фигурой особенно не отмечен. Муж ее бывший, Константин, куда внушительней выглядел. А ведь ушла от него, с дочерью, не побоялась. До сих пор сожаления не испытывает, как вспомнит его пьяную рожу… Конечно, Елизар ей удобен: всегда под боком, надежный человек, мало ли что бывает на такой работе, как-никак, а кататься в одиночку несколько суток не просто. Но не только это толкало Магду к Елизару. Здесь, в вагоне, в своем втором доме, она чувствовала себя женщиной, которую любят. А в том, что Елизар любит ее, она не сомневалась…
– Что так глядишь на меня? – с напускной грубоватостью обронила Магда и убрала полотенце со столика.
– Соскучился, – вздохнул Елизар. – Вот и гляжу.
– И я соскучилась, – призналась Магда.
– Правда? – Глаза Елизара засветились. – Обманываешь… Тогда зачем ты?… – Елизар спохватился, заметил, как стянулись в линию ее брови. – Молчу, молчу, – пробормотал он и утих.
Приподнялся, ополоснул руки под краном, тщательно вытер, покосился, пытаясь разглядеть бутылку. Может, только на этикетке обозначено, что сухое вино, а внутри что-нибудь покрепче? Неспроста же бумажной пробкой горлышко заткнуто.
– Не надейся! Что написано, то и налито, – точно прочитала Магда Елизаровы мысли. Впрочем, особой проницательности в данном случае и не требовалось. Магда заглянула в шкафчик, чтобы достать рюмки. – Черт! Все же порешили одну. Дай газету, собрать надо. – Она смела на ладонь тонкие стеклянные осколки. – То-то звякнуло, когда твой Зюмин тормознул.
– Почему мой? – Елизар подставил газету. – Твой, а не мой. Рассказывал, как тебя муж ревновал.
– Ну?! – засмеялась Магда. – Рассказывал? Болтун старый. Ты меньше слушай всякие сплетни. Про меня и не такое порасскажут…
«А что можно про нее рассказать?» – думалось Елизару. Десять лет в проводниках. Разведенная. Дочь в интернате. Есть отец, отдельно живет. Так и мечется между ним и дочерью все резервные дни. И Елизар никак не мог понять, почему нельзя все упорядочить? Вернуть дочь из интерната, съехаться с отцом, уйти из проводников, устроиться где-нибудь, хоть в том же ВОПе – вагонное обслуживание пассажиров. И образование у Магды было, среднее, техникум коммунальный закончила. Не то что у Елизара… А Елизар – вот он весь, свистни, побежит за ней, как пес. Зойку удочерит, будет не слезать с маршрута, деньги зарабатывать. А захочет – и в городе устроится. Диплома нет, так это и лучше по нынешним временам – специалист широкого профиля. Хоть на базе какой, хоть в трансагентстве. Люди не жалуются…
– А что можно про тебя рассказать? – Елизар протянул руку, прикрыл ладонь Магды, и было в том жесте столько нежности, что Магда растерялась. Подчиняясь сильным и горячим пальцам Елизара, она ковшиком раскрыла ладонь, улыбаясь и что-то шепча. Но звук слабого голоса поглощал рокот колес…
Ах, какое блаженство разливалось сейчас в душе Елизара! И, возможно, неожиданно для самого себя он принялся легонько постукивать пальцами о ладонь Магды, напевая песенку, которую десять раз на день крутили по поездной трансляции:
Точнее, Елизар не пел, а только выговаривал слова с таким отдаленным намеком на мелодию, что можно было принять песню за рапорт. Если бы не сияние глаз… Магда засмеялась, приподнимая и опуская в такт «рапорту» плечи, и, не выдержав, присоединилась, вгоняя слова в мелодию грубоватым с хрипотцой голосом:
Елизар одобрительно отмеривал коротким кивком каждое слово песенки, выжидая, когда Магда допоет куплет, чтобы не прозевать припева, а дождавшись, он достойно ринулся на подмогу, дергая башкой и горланя на все купе:
Магда достала из шкафчика бутылку с остатками водки, граммов сто пятьдесят там плескалось, не более. И поставила на столик. Не упьется от такого количества Елизар.
Сюрприз произвел впечатление. И Елизар с еще большим усердием пустился выводить слова беспечной песенки про тучу…
– Ладно, хватит, разошелся! – осадила Магда. – Из-за тебя ничего не услышишь…
Елизар лишь подмигивал ей разом обоими глазами, продолжая барабанить по столику.
Колеса вагона ритмично разгоняли слова скачущей песенки. Казалось, вагон сейчас сорвется с рельсов и взлетит в густую ночь, к мигающим звездам.