Поединок (СИ) - Страница 4

Не теряя более ни секунды, он схватил Рукию и со всех ног бросился в госпиталь.

***

– Увы, – резюмировала Унохана, – было уже поздно что-либо предпринимать.

Четверо стояли у стола, глядя на лежащее перед ними тело. На лице капитана Хаями отражалось лишь недоумение, казалось, он просто не может понять, что произошло. Лицо капитана Кучики не претерпело практически никаких изменений, было застывшей бесстрастной маской. У Ренджи тряслись руки и вздрагивали губы, похоже было, что он напуган. Только лицо капитана Уноханы выражало приличествующую случаю сдержанную скорбь.

– Но… почему? – Еле слышно выдавил Хаями.

– Я не знаю! – Нервно вскрикнул Абарай. – Не понимаю! Они не были опасными. Такого не должно было!..

Кучики резко развернулся и вышел из комнаты.

– Извините, – выдохнул Ренджи и бросился следом за ним.

Догнать капитана Абарай не сумел. Похоже, тот перешел на сюнпо, едва оказавшись за дверью кабинета. Но по свежему следу реяцу сумел-таки отследить его перемещение. Капитан находился в своей комнате при штабе отряда. Ренджи вломился к нему без всякого предупреждения. Кучики сидел на полу посреди помещения, уронив руки между колен и уставившись в одну точку совершенно равнодушным взглядом. Ренджи сразу понял, что его необходимо спасать.

Он понятия не имел, что нужно говорить и делать в таких случаях. Просто, увидев капитана, он вмиг забыл и о своей боли, и о чувстве вины, и о желании пойти в темный угол и вспороть там себе живот от стыда. Кучики-тайчо сейчас требовалась помощь, даже если он сам ни за что бы в этом не признался. Ренджи за эти годы привык спасать своего капитана. Всегда. От всего. Потому что точно знал, что и капитан никогда его не оставит, если что-то случится. Поэтому он немедленно бросился на помощь, даже не успев сформулировать, от чего именно собрался спасать, и что должен в связи с этим предпринять.

Абарай опустился на колени напротив Кучики, уперся ладонями в бедра и пристально поглядел ему в лицо. Капитан на его появление никак не отреагировал. Тогда Ренджи осторожно позвал:

– Тайчо?

– Я не выполнил свое обещание, – медленно проговорил капитан.

– Что? – Ренджи, не ожидавший, что он сразу отзовется, немного растерялся.

– Я не сумел уберечь ее сестру. И теперь у меня от нее вовсе ничего не осталось.

Абарай не сразу сообразил, о чем речь. Ну да, конечно, он же обещал своей жене заботиться о ее сестре. Но неужели дело тут только в этом? Ренджи внезапно обиделся на капитана. Он тут, понимаешь, потерял друга детства, а этот думает только о своих обещаниях, данных давно умершим людям.

– А когда-то вы были готовы убить ее своими руками, – язвительно напомнил Ренджи. Хотя и понимал, что свинство это – в такой момент говорить подобное, но не смог удержаться.

– Было проще считать ее преступницей, – все так же ровно, неторопливо и равнодушно отозвался капитан. – Я мог думать о чести семьи, и это перевесило.

Да он же врет, неожиданно для самого себя понял Ренджи. Все врет, и самому себе тоже, аристократ хренов. Говорит тут о своих обещаниях, о долге и чести, а сам привязался уже к этой девчонке, и теперь ему больно, по-настоящему, так же, как Ренджи. Все они давно уже стали как одна семья, и жили, как и бывает в семье: любили друг друга незаметно, помогали как бы между прочим, ссорились напоказ, не желая демонстрировать миру и друг другу своей привязанности, но ни один из них не хотел бы потерять другого. И Абараю ужасно захотелось хорошенько треснуть капитану. Чтоб прекратил тут чушь нести, чтобы сознался уже в своей боли, чтобы выплеснул ее наружу, пока она не разъела его душу изнутри. У Ренджи даже кулаки зачесались… и тут он сообразил, что нужно делать.

Абарай резко поднялся на ноги.

– А ну-ка, вставай, живо! – Рявкнул он на капитана. И, не дожидаясь ответа, схватил его за ворот косоде и рывком вздернул вверх. Дождался, пока Кучики переведет на него ошеломленный взгляд, и от души врезал кулаком в скулу. Капитан отлетел на пару шагов назад, с трудом удержал равновесие, но, поскольку взгляд его по-прежнему был полон одного недоумения, Ренджи ударил вторично – с другой стороны.

Вот теперь Кучики опомнился. Его глаза сверкнули бешенством, и он со всей яростью обрушился на лейтенанта. Ренджи удалось блокировать удар в лицо, но он тут же пропустил пинок в колено. Капитан схватил его за шиворот, свалил на пол и сам навалился сверху, лупя кулаками по ребрам. Абараю удалось зацепить его коленом и сбросить с себя, но Кучики, перекатившись на спину, не выпустил косоде лейтенанта и швырнул того в дальний угол.

Это было совершенно не изящно, дико, нисколько не походило на те тренировки, которые обычно проводил капитан. Это была просто жестокая драка. Двое мужчин катались по полу, рыча, лупя друг дружку по всем местам, до которых могли дотянуться, снося предметы обстановки. Кучики разошелся всерьез, и Ренджи подозревал, что капитан из него сделает отбивную. Что ж, знал, на что шел, предлагая себя в качестве боксерской груши. Его утешала только мысль, что полученные травмы смогут отвлечь его самого от переживаний. Зато капитан, выместив свою злость на лейтенанте, придет в себя. А что же, Ренджи и в самом деле считал себя виноватым, так пусть эта трепка станет заслуженным наказанием.

Но вот капитан отпихнул лейтенанта, откатился в сторону и сел, тяжело дыша. Ренджи тоже соскреб себя с пола, сел, опираясь на руки. Выглядели оба самым прискорбным образом. Разодранная одежда, растрепанные волосы, многочисленные ссадины. Ни тот, ни другой с противником не церемонился.

– Ну, и посмотри, что ты тут натворил, – Кучики повел рукой, демонстрируя разор.

Ренджи посмотрел. В комнате и в самом деле словно смерч прошел. Опрокинуто было все, что можно было опрокинуть, и разбито все, что можно было разбить. Зато в голосе капитана уже не было того пугающего ледяного спокойствия. Обычная интонация с оттенком недовольства от бардака в комнате, усталости от драки, удовлетворения от того, что отпустило.

– Между прочим, уборка – это тоже неплохой способ отвлечься, – нахально заявил Ренджи.

– Ты полагаешь, я сам буду тут прибирать? Ну уж нет! Вместе громили, вместе и уберем. Поставь на место створку, это ты ее снес.

– Вы же меня туда швырнули, – проворчал Абарай, отправляясь выполнять распоряжение.

Закончив восстанавливать свое обиталище, Бьякуя отправился домой, поскольку полагал, что Наото явится именно туда. Так оно и получилось. Капитаны устроились за столом, налили чай в чашки, однако так к нему и не прикоснулись. Хаями несколько раз поднимал глаза на Кучики, открывал было рот, собираясь что-то сказать, но только вздыхал и снова опускал взгляд.

В очередной раз взглянув на Бьякую, Наото… вдруг разрыдался, закрыв лицо руками. И тогда Бьякуя переместился к нему поближе, сел рядом и твердо обхватил за плечи.

Он теперь понял, как выстоял Ренджи. Утешающий должен стать сильнее того, кого он утешает. Когда ты должен быть сильным ради кого-то другого, проще справляться с собственными эмоциями, легче забыть о себе.

Впрочем, и Ренджи не остался один. Кира и Хинамори, издали наблюдавшие за штабом шестого отряда, заметили, что капитан Кучики ушел, немедленно выкрали Абарая, приволокли в штаб третьего отряда, где при поддержке капитана Сайто накачали до состояния полной невменяемости.

***

Ранним утром Бьякую разыскала в поместье адская бабочка, передавшая сообщение от Уноханы. Та просила немедленно прийти в госпиталь. Кучики встревожился. Что угодно могло произойти, и он первым делом осторожно приоткрыл створку двери гостевой комнаты. Там он вчера уложил спать Наото. За парнем требовалось приглядывать, по крайней мере, в этот момент. Хаями был на месте; он все еще спал. Значит, Абарай. Оставшись один, он тоже мог вытворить что угодно.

Бьякуя немедленно отправился в расположение четвертого отряда. Унохана встретила его в своем кабинете, и вид у нее был какой-то загадочный.