Поединок с собой - Страница 41

– Что вы делаете, уходите! – крикнул он.

– А-а! – закричала Луиза, отшатнувшись.

Раймон быстро обернулся, отскочил, но не успел избежать удара. Правая рука его сразу повисла, как плеть. Превозмогая боль и слабость, он, прислонившись к стене, ударил Пьера ногой в живот. Человека таким ударом можно было вывести из строя; Пьер пошатнулся, упал и сейчас же опять поднялся. «Теперь все», – подумал Раймон, со странным безразличием глядя на бесформенное темное лицо Пьера. Пьер подходил, угрожающе вытянув короткие могучие руки.

– Луиза, бегите! – крикнул Раймон.

Он не услышал ответа. На столе у окна зазвенело лопнувшее стекло, к потолку взлетел ревущий огненный столб. Раймон увидел, что на него движется облако пламени и едкого дыма, и сполз по стене, потеряв сознание.

Очнулся он от боли. Кто-то грубо тащил его волоком по полу, перебитая рука задевала за стулья. Он оказался на площадке лестницы, рядом с ним кто-то лежал. Раймон с усилием вгляделся сквозь дым, валивший из комнаты, и еле узнал Альбера – лицо его было залито кровью. У самых ступенек лежал профессор Лоран, безжизненно разбросав руки. Цепляясь за стену здоровой рукой, Раймон поднялся, кинулся в комнату. Среди огня и дыма по полу катались, сцепившись, двое. «Это Роже!» – догадался Раймон. Он подобрался к Пьеру, схватил его за трубку, плотно сжал ее. Пьер захрипел, отчаянно забился. Роже с трудом выбрался из-под него.

– Держи трубку, не выпускай! – простонал Роже, потирая горло. – Руку он мне перебил...

– Луиза! – закричал Раймон. – Боже, Луиза!

– Так она здесь! – ахнул Роже. – Какого же ты дьявола...

Он пополз в огонь, прикрывая лицо. Раймон ослабел от боли и удушья, свалился на пол, продолжая судорожно сжимать трубку. Пьер все еще бил ногами и дергался. Огонь уже подбирался к двери, дым ел глаза, Раймон задыхался.

Роже вынырнул из дымного облака, таща за собой Луизу. Волосы ее обгорели, платье тлело. Раймон привстал, рванул уже затлевшую портьеру с двери, они вдвоем плотно укутали Луизу, вытащили ее на площадку, захлопнули дверь: пламя рвалось наружу.

– А они? – Роже указал на дверь.

– Мишель убит, Франсуа, кажется тоже. – Раймон еле шевелил губами. – А из-за этих двух я не полезу на смерть. Да нам их теперь не вытащить, даже если они и живы...

Роже угрюмо кивнул и наклонился над Альбером.

– Слава богу, пока жив, – сказал он. – А Луиза?

– Не знаю. – Раймон с ужасом отвернулся от черного, не то закопченного дымом, не то обгоревшего лица, от волос, рассыпавшихся серым пеплом, подполз к профессору Лорану, взял его безжизненную руку. – Кажется, тоже жив... пока... он в обмороке.

– Надо спускаться вниз, вызывать пожарных, – сказал Роже, кашляя от едкого дыма. – Бери Луизу, я потащу Альбера, потом вернусь за профессором.

Роже обхватил здоровой рукой безжизненно болтавшееся тело Альбера и начал медленно спускаться с лестницы. Раймон с трудом поднял Луизу, неловко прижал к себе. Голова ее свисала на грудь. Раймон жмурился, отворачивался, но эта жуткая, почерневшая голова с остатками волос все качалась перед ним, даже когда он закрывал глаза. Он положил Луизу в вестибюле на диван, вслед за Роже снова поднялся наверх. Вдвоем они снесли вниз профессора Лорана.

– Я вызову пожарных, – сказал Раймон.

Он не был уверен, что дойдет, но не мог больше оставаться здесь. И надо было сообщить шефу. С трудом отодвигая засовы калитки, он обернулся: из окон верхнего этажа вырывалось пламя. Раймон открыл калитку, и навстречу ему бросились какие-то люди.

– Что у вас там? Что это?

– Вызовите пожарных! – прохрипел Раймон.

– Вызвали! Уже вызвали! – кричали ему. – Что там делается?

– Помогите мне добраться до телефона. И позовите врача, скорее врача...

– Полицию! – кричал кто-то.

– Потом полицию, сначала врача, люди умирают, – срывая голос, хрипел Раймон. – Врача, врача!

Кто-то кинулся в дом, кто-то побежал вниз по улице. Раймона поддерживала чья-то крепкая рука.

– Вы ранены... обгорели... – говорил ему кто-то. – Куда вы?

– Помогите мне добраться до телефона! – исступленно повторял Раймон.

Он почти повис на руках своего провожатого, еле втиснувшись в кабинку. Ничего не видя, ощупью он набрал номер домашнего телефона шефа.

– Катастрофа... приезжайте немедленно... – хрипел он.

– Кто это? Кто говорит? – кричал Пейронель.

– Лемонье... приезжайте, скорее... Луиза... – Он упал, не докончив фразы.

Его провожатый поднял болтающуюся трубку и быстро сказал:

– Он ранен и обгорел. Дом горит. Да, да, это в Пасси. Да, правильно. – Он повесил трубку. – Вы дойдете? Там сейчас будет врач.

Раймон не отвечал. Он был без сознания. Человек поднял его на руки и понес к дому.

Альбер с усилием открыл глаза. Все плыло и туманилось перед глазами, голова нестерпимо болела, он не мог шевельнуться.

– Что это? – прошептал он. – Что это?

Что-то гремело, звенело, яростно шипело, с гулким грохотом падало и перекатывалось. В дыму и кровавом свете двигались неясные фигуры людей. Наконец он увидел над собой чье-то лицо. «Это Роже», – подумал он.

– Роже... что это? – Он еле шевелил губами.

– Лежи, лежи, не двигайся, – незнакомым хриплым голосом сказал Роже. – Сейчас врач приедет.

– А это кто? Вот эти?

Роже не отвечал – должно быть, не расслышал. Лицо у него было черное, как у негра, губы прыгали. Альбер приподнял голову. Он лежал в вестибюле на полу. Рядом с ним, откинув голову набок и неловко подогнув ногу, лежал профессор Лоран. Альбер опять почувствовал, что все плывет у него перед глазами, его мучила тошнота, в голову будто били тяжелыми молотками, так она болела и гудела.

– Роже... он умер? – Альбер тронул его за рукав, и Роже охнул.

– У меня рука перебита, не хватайся, – прохрипел он. – Профессор? Как будто жив.

– А остальные? Погибли?

– Луиза тут. – Роже кивком указал направо.

Альбер с трудом повел глазами, увидел руку Луизы, беспомощно свисавшую с дивана.

– Размозженная рана черепа. Обломков не вижу, возможны трещины в кости. Тяжелое сотрясение или ушиб мозга, – говорил кто-то. – Что это было? Взрыв?

– Не знаю, – угрюмо хрипел Роже.

– А у вас что? Так... открытый перелом лучевых костей... ожоги... А тут что? Болит? Похоже на то, что ребра сломаны. Как у вас там, Картье?

– Открывает глаза, – отвечал другой голос. – Острая сердечная недостаточность, возможно, нервный шок. Что вы? Да я сам не знаю, что случилось! Пожар уже гасят. Лаборатория? Не знаю. Он спрашивает, где Дюкло. Кто это Дюкло?

– Вот он, – сказал Роже. – Профессор, Дюкло рядом с вами.

Альбер повернул голову к профессору Лорану. На него глянули помутневшие глаза, полные ужаса и боли.

– Они... живы? Дюкло! Живы? – шептал профессор Лоран.

– Живы, все живы, – хриплым голосом сказал Роже. – Все в порядке, слышите?

– Он опять потерял сознание. Несите его в машину. И этого тоже. Что с женщиной?

– Сильные ожоги и, по-видимому, тяжелый нервный шок. Не приходит в себя. Состояние угрожающее.

– Вызвали вторую машину? Хорошо. У этого что?

– Перелом ключицы. Ожоги первой и второй степени. Черт возьми, что тут случилось?!

Кто-то поднял Альбера, положил на носилки. Альбер застонал: голова словно на части раскалывалась. Снова уходя во тьму, он еще услышал чье-то шумное дыхание, тяжелые шаги и потом не то стон, не то крик: «Луиза! Боже мой, Луиза, моя девочка!»

– А что ты хотел? – сказал Роже. – Мы еще легко отделались. Я с самого начала видел, чем это пахнет.

Он сидел на койке Альбера, похудевший, обросший, с красными пятнами ожогов на лбу и на щеках. Левая рука его, в гипсе и бинтах, висела на перевязи.

– Я не о себе, – с трудом проговорил Альбер. – Профессор Лоран...

– Профессор? – задумчиво сказал Роже. – Что ж, он ведь и до этого был тяжело болен...

– Если б лаборатория уцелела... – прошептал Альбер, глотая слезы.