Поединок с абвером
(Документальная повесть) - Страница 28

Он рассказал все так, как было на самом деле, вплоть до прибытия на станцию Ровно. Дальше пользовался легендой. «Грач» как будто принял все за истину, даже похвалил за собранные в дороге разведданные. Эти сведения были подготовлены чекистами, для того чтобы заинтересовать и дезинформировать противника.

Вскоре на поле стадиона появилось несколько парней с мячом, и «Грач» поднялся. Двигаясь малолюдными улицами, он стал расспрашивать Александра о заводе, о том, сколько изготовляется продукции, на какие фронты ее отправляют.

— К сожалению, я еще не готов к этому разговору, — вздохнул Криворученко. — Чтобы собрать секретные данные, необходимо время, ну и, конечно, не только это. Недавно я познакомился с девушкой, которая работает в отделе сбыта. Туда поступают ценные сведения. Постараюсь воспользоваться этим.

— Хорошо. Помните, что информация о выполнении военных заказов должна быть всесторонней и конкретной. Встретимся через неделю. — «Грач» назвал время и место встречи.

Все последующие встречи Криворученко с резидентом проходили под наблюдением чекистов. Но на последней согласно подготовленной легенде «Коршун» сообщил «Грачу», что в связи с улучшением здоровья его вновь призывают в армию и через два дня он выезжает из Харькова. «Грач», как впоследствии выяснилось, Петр Воронов, бывший офицер деникинской армии, бежавший за границу и во время гитлеровской оккупации возвратившийся в Советский Союз в качестве секретного сотрудника гитлеровской разведки, был разоблачен и наказан по заслугам в соответствии с законами Советского государства.

По улицам небольшого словацкого городка Викул, прячась от дождя под зонтиками, торопливо проходили люди. В середине дня подул холодный ветер, и дождь на какое-то время прекратился, но затем пошел снова — затяжной и противный, как в позднюю осеннюю пору.

Несмотря на прохладную погоду, в кабинете майора Шеркерта было довольно тепло: еще с утра по его приказу разожгли камин.

В кабинет вошел адъютант в форме охранника «Гиви», которую Шеркерт не любил. Но необходимость конспирации вынуждала и наставника шпионов менять свой мундир СД на офицерский службы «Гиви» или же на гражданскую одежду.

— Господин майор, к вам человек из Львова.

— Из Львова? — удивленно переспросил Шеркерт, зная, что гитлеровские войска уже оставили этот город. — Впустите.

Адъютант вышел. Начальник школы отложил в сторону личное дело одного из своих воспитанников и взял сигару. Вместо того чтобы срезать кончик, он раздавил ее, закурил и удобнее устроился в кресле.

Открылась дверь. В сопровождении адъютанта в кабинет вошел человек, довольно моложавый, высокого роста, в черном несколько измятом в дороге костюме.

— Разрешите, господин майор? — по-немецки обратился к Шеркерту гость.

— Садитесь, — указал майор на кресло и кивнул адъютанту, что он может идти. — Слушаю вас.

— Я от гауптмана Нушке…

— Давайте бумаги, — протянул руку Шеркерт.

Посетитель подал документы. Они свидетельствовали, что Иван Михайлович Черноус руководством провода ОУН направляется в распоряжение «Гиви».

— Здесь указано, что вы украинец. Откуда так хорошо знаете немецкий язык?

— Украинец я только по советскому паспорту, — пояснил Черноус. — Моя мать — немка. Она и научила родному языку.

— Когда выбрались из Львова?

— Еще в начале июля. Вместе с СД, в связи с приближением фронта, переехал в Жешув…

Дальше, чтобы предупредить вопросы Шеркерта, Черноус рассказал, с какими трудностями добирался из Жешува к месту расположения «Гиви». И правда, ему пришлось съездить в Прешов и назад, чтобы изучить обстановку на железной и шоссейной дорогах. Для закрепления легенды даже заходил в полицейские и дорожные учреждения с просьбой помочь быстрее добраться до Моравского Святого Яна.

— Вы знаете кого-нибудь из оуновских руководителей лично?

Черноус назвал четыре фамилии.

— Вам посчастливилось. Один из ваших знакомых находится у нас, — проговорил майор и пристально посмотрел на него.

Черноус держался уверенно, хотя и опасался какой-либо неожиданности.

— Давайте продолжим разговор в присутствии вашего знакомого, — предложил Шеркерт. — Сами понимаете, куда прибыли…

Он нажал кнопку звонка. Появился адъютант.

— Проводите этого господина в двадцать первую комнату, — приказал майор. — Передайте лейтенанту фон Гольцу, чтобы устроил гостя. — И повернулся к Черноусу. — Идите.

Лейтенант встретил Черноуса подчеркнуто официально и поместил в комнате с узким зарешеченным окном. Металлическая кровать, стоящая под окном, была заправлена солдатским одеялом, рядом небольшой столик, заваленный старыми журналами и газетами. Щелкнула обитая скобами дверь, и стало тихо, как в тюремной камере.

Через несколько минут снова противно скрипнула дверь. В комнате появился солдат «Гиви», приказал отдать ремень, перочинный нож и исчез.

«Это похоже на арест. Неужели мои документы вызвали у майора подозрение? А что, если правда придется встретиться с человеком из провода ОУН? — возникали тревожные мысли. „Вам посчастливилось. Один из ваших знакомых находится у нас“, — вспомнились слова Шеркерта. — Кто это может быть? Признает ли он во мне Черноуса? А может, он знает мою фамилию, которую я носил во время наших встреч во Львове? В конце концов скажу, что так было нужно и та фамилия была вымышленной», — успокаивал себя Черноус.

Время тянулось медленно: день сменила ночь, затем наступил беспокойный день. В определенные часы в комнату приносили еду, но ни майор, ни кто-либо другой им не интересовались. Начальник школы не любил лично заниматься делами будущих агентов, постоянно требующими проверки, и поручал это кому-либо из подчиненных. Так было и на этот раз. Шеркерт вызвал своего заместителя Похомко.

— К нам с рекомендациями провода ОУН прибыл какой-то Черноус. Возьмите его бумаги. Прошу разобраться. Покажите этого субъекта господину Симчишину, который, по заявлению Черноуса, знает его как оуновца. Пусть напишет свое мнение, а потом решим, что делать дальше.

Через некоторое время Черноуса ввели в комнату Похомко. Здесь за небольшим канцелярским столом сидел сурового вида капитан в той же форме службы «Гиви».

— Вы знаете, куда попали? Вас не удивляет моя форма? — не здороваясь, начал он.

— Меня послали в школу на обучение, и, по-моему, я попал по назначению. Но не могу понять, почему меня держат под замком, как арестованного, даже ремень забрали. Спасибо, хоть пуговицы не срезали — пришлось бы брюки в руках держать, — вместо ответа сердито сказал Черноус.

— Разве вас не предупреждали, что в нашем заведении так всегда принимают новичков? — скривил тонкие губы капитан, удобнее устраиваясь в кресле.

— Нет, не предупреждали. Хотя я себя новичком в наших делах не считаю…

— Вы хотите сказать, что имеете опыт работы в разведке?

— Разведчиком я не был, но представление о ней имею — не раз приходилось самому допрашивать советских разведчиков.

— Ну-ну, расскажите, когда и где вы так поработали?

— Извините, господин капитан, но я бы хотел знать, в чьи руки, вернее, в чье распоряжение, — усмехнулся Черноус, — меня передал господин майор, поскольку у меня есть определенные обязанности и обязательства. Открыть это незнакомому человеку, пусть даже в вашем заведении, я не имею права. Тем более что нарушение этих условий, как вам известно, сурово карается.

Капитан прищурил глаза, подчеркивая этим свое снисходительное отношение к тому, о чем так наивно распространяется этот оуновец, будущий агент.

— Я Похомко, — самодовольно ответил он, но сразу же понял, что это едва ли произведет на собеседника нужное впечатление, и добавил: — Я Похомко, заместитель майора Шеркерта. Что же касается конспирации, то я в этом деле больше забыл, чем некоторые знают… Запомните: передо мной у вас не может быть никаких тайн. Мы проверяем вас не только во время учебы, но и при выполнении заданий.