Поединок крысы с мечтой - Страница 23

Писатель действует в прежних системах координат, но метаморфозы жанра весьма любопытны. Роман можно воспринимать как попытку реабилитировать привычного НФ-маньяка методом от противного: мелкий научный жулик, маскирующийся под безумца в белом халате, выглядит несравненно противнее, чем настоящий безумец. Поскольку самый большой вред науке и человечеству способны нанести не Франкенштейн с доктором Моро, а какой-нибудь наглый недоучка, не вызубривший накрепко закон Ома.

1996

Джон Эффинджер. Когда под ногами бездна. Журнал «Если»

Недалекое будущее. Россия распалась на отдельные княжества, Соединенные Штаты раздробились на штаты. Выиграл исламский мир, который и прежде сроду не был единым. Главный герой романа, частный сыщик Марид Одран, живет в одной из арабских стран, где политическая нестабильность не мешает фантастическому взлету технологий. Отныне любой гражданин, вживив в мозг пару электродов, может буквально на ходу «подключиться» к новым знаниям и навыкам. Задействовав матрицу, допустим, Майка Тайсона, человек на время может стать отличным боксером, а подсоединив модуль, предположим, Наполеона, любой желающий превратится в гениального стратега. В мире Марида Одрана многие проблемы разрешаются элементарно: операция по смене пола становится рутинной, как удаление аппендикса. Конечно, фундаменталисты к подобным вещам относятся не слишком одобрительно, но попробуйте найдите в Коране хоть одно словечко, осуждающее трансвеститов. А то, что не запрещено Аллахом, то разрешено.

Несмотря на успехи научно-технической революции, нашему частному сыщику не слишком-то везет на профессиональном поприще. То погибает белорусский дипломат, только-только пожелавший осчастливить Марида ответственным поручением. То исчезает бесследно приятельница Марида по имени Никки – в тот самый момент, когда она вот-вот должна открыть сыщику страшную тайну. В конце концов Марид просто вынужден оснастить свои мозги электродами, запастись опытом Ниро Вульфа и черепашек-ниндзя и начать действовать сурово и непреклонно.

Итак, перед нами не просто детектив, а детектив фантастический. Если вдуматься, подобное словосочетание выглядит неким оксюмороном. Еще в 1926 году С. С. ван Дайн составил свод из «Двадцати правил для пишущих детективы», где под номером восьмым значилось: «В решении заданной тайны надо исключить все сверхъестественные силы и обстоятельства». Другими словами, убийцей в финале произведения не имел права оказываться ни демон, ни призрак, ни инопланетянин, ни кто-либо другой, чьи возможности превышают человеческие. Более того – и сам сыщик не должен пользоваться услугами помощников из запредельного мира. В противном случае читатель обязан потребовать сатисфакции у автора, ибо, как известно, изменение правил игры в ходе самой игры есть прерогатива шулеров. Ван Дайн, кстати, свои «Правила» только четко сформулировал, но ничего не додумал: законы детективного жанра в принципе были уже известны как читающим детективы, так и пишущим их. Сам создатель Шерлока Холмса знаменитый Артур Конан Дойл лишь единожды (в новелле «Человек на четвереньках») вывел детективный сюжет за пределы реальности – и то чудодейственный эликсир, придающий пожилому профессору силу молодого Кинг-Конга, можно при желании счесть сильным транквилизатором, о действии коего Великий Сыщик был, конечно же, осведомлен.

Детектив фантастический по-настоящему родился лишь в середине XX века, когда прежде любимая читателем сайенс-фикшн машинерия все больше превращалась из собственно начинки романа или повести в некий дежурный антураж, на фоне которого могло разворачиваться все что угодно – от любовных приключений до поисков убийц. НФ-детектив сильно отличался от детектива классического: наличие в романе персонажей, занимающихся левитацией, меняющих по желанию облик или, на худой конец, пользующихся смертоносным бластером вместо верного «смит-вессона», выталкивало жанр из области интеллектуального спорта в область бульварной литературы; детектив превращался в триллер, где убийца априори известен и важно только его побыстрее из бластера укокошить.

Между тем научно-фантастический элемент давал обычному детективу и новые, неведомые ранее сюжетные возможности. Если в классическом варианте преступление неизбежно носило камерный характер и не колебало основ миропорядка, то НФ-добавка позволяла сделать то же убийство истоком глобальных событий. Так, в повести «Отель “У погибшего альпиниста”» братьев Стругацких обычное, казалось бы, криминальное происшествие в отеле постепенно выводило читателя на проблему контакта между цивилизациями и на этическую возможность вмешательства (даже из самых лучших побуждений) в инопланетные дела. Так, в «Гиперионе» Дэна Симмонса фрагменты детективной мозаики к финалу складывались таким образом, что из частных бед персонажей в отдельности в итоге рождалась катастрофа вселенского масштаба. Так, в романе Джека Макдевита «Военный талант» исполнение героем заурядной просьбы покойного дядюшки в конце концов становилось толчком к раскрытию ужасной тайны минувшей межпланетной войны. Фантастика, лишая детектив традиционных жанровых атрибутов, добавляла приключенческому сюжету новый импульс. Мало того, что убийцей оказывался граф НН, упомянутый граф мог в своей лаборатории готовить каверзу всему человечеству; лишь в этом случае жанровый гибрид выглядел бы совершенно оправданным.

К великому сожалению, Джордж Алек Эффинджер не воспользовался в должной степени преимуществами мира, созданного им при помощи научной фантастики. Обнаружив в финале убийцу и расправившись с ним не без помощи достижений НТР (жуткие подробности опустим), автор не смог придать повествованию фантастически масштабный характер и сохранил первоначальную камерность обстановки. Бездна, обещанная в заглавии романа, оказалась всего лишь ямой конкретных размеров: приземленный хеппи-энд только усугубил ситуацию. Неудача Эффинджера весьма показательна. Создавая произведение на стыке двух популярных жанров, можно либо крупно выиграть, либо капитально проиграть. Как раз тот случай, когда золотой середины не бывает.

1995

Уильям Гибсон. Джонни-мнемоник. Журнал «Если»

Глубина – не самое необходимое качество современного искусства. Рыба ищет где глубже, зато и гниет с головы. Человек же ищет, где лучше, а голову предпочитает использовать в качестве атрибута всевозможных перформансов, хеппенингов и инсталляций. Благо она всегда под рукой и за ней далеко ходить не надо. По ней можно гладить и бить. Ее можно повесить и приклонить. При соответствующей сноровке ее совсем не трудно спрятать в кустах, выставив на обозрение грудь в крестах да в нашивках. И – напротив – ею можно выглядывать из земли (песка), чихом отгоняя Руслана и привечая красноармейца Сухова. В конце концов, ею можно попробовать просто-напросто не кивать в ответ: все равно мое сердце молчит.

Не обходится без издержек. Варварская эксплуатация ценной части тела и пренебрежение техникой безопасности приводит к негативным последствиям. Причем в ходе репрезентативного опроса выяснилось, например, что лишь один-единственный респондент на прямой вопрос «Семен Семенович, что у вас с головой?» честно признался: «Деньги!» – все же прочие отвечающие только сварливо жаловались на обычную мигрень.

Как известно, телевизионная Мария сознательно вводит нас в заблуждение, ибо лучшее средство от головы – не панадол, но гильотина. При отделении от туловища вышеупомянутой части тела та перестает болеть раз и навсегда. Этот факт могут компетентно засвидетельствовать опытные эксперты профессор Доуэль, Михаил Берлиоз и Иоанн Креститель, каждый из которых головой поручился бы за безупречность методики. Кстати, стараниями японской мафии якудза в число экспертов недавно чуть не угодил некий Джонни – главный персонаж киберпанковой фантазии Уильяма Гибсона.