Подземная война - Страница 2

– Господин Таигли снизошел до тебя, выродка из худого рода, и позволил учиться на ювелира, за что ты потом должен был отработать пятнадцать лет.

– Вы уже говорили сегодня об этом, господин Дунлап, – не удержался Ламтак.

– О, да ты стал дерзок, Ламтак! Это следствие твоего общения с паркинами!..

– Господин Дунлап, переходите к делу. Я давно не с Ювелирным Домом, однако понимаю, что остался должен. Я могу шить обувь и упряжь, но мои руки уже плохо помнят, что такое резец, а пальцы не различат граней камня.

– Ну хорошо, видно, среди паркинов так принято – сразу быка за рога.

Дунлап отряхнул с рук сахар и огладил бороду.

– Ладно, не волнуйся, Ламтак, тебе не придется шить сто возов башмаков и седел для покрытия долга перед господином Таигли. Достаточно будет сделать то, что ты делаешь лучше всего.

– И что же, господин Дунлап?

– Драться.

– Но с кем?

– У Дома Ювелиров появилась проблема – Дом Литейщиков.

– Дом Литейщиков? Никогда не слышал о таком доме, – покачал головой Ламтак.

– Он появился лет семь назад, и совсем никакие они не литейщики, они катают медь.

– Но почему называются литейщиками?

– Это уже не так важно, – отмахнулся Дунлап. – За то время, что ты находился на войне и среди паркинов, цеха сильно изменились. Обычаи стали забываться, традиции стираться, и все перепуталось.

Дунлап вздохнул.

– Дом Литейщиков захватил две пустоши и два луга, которые принадлежали Дому Ювелиров.

– Пустоши – это где отвалы ядовитых руд?

– Да, они самые.

– Но на них же ничего не растет.

– Не растет. Но между ними два больших луга, на которых таки растет презамечательный клевер, который Дом Ювелиров продавал крестьянам-паркинам за хорошие деньги.

– Но при чем здесь клевер? Почему сеном теперь занимается Ювелирный Дом?

Дунлап развел руками и покачал головой.

– Ты меня слушаешь, Ламтак, или я просто тут сотрясаю воздух? Гномы сейчас не хуже паркинов понимают, что нужно работать по разным ремеслам. Если не идет торговля льном, продавай уголь, если не пошел уголь, сей пшеницу, и так далее. Эти луга были выкуплены еще у пришлых орков во времена Большого дыма. А теперь пришли эти литейщики и сказали – тут были наши земли, и мы восстановим права.

– Но у Ювелирного Дома должна быть охрана.

– И должна, и есть. Но их всего полсотни, и они вооружены дубинками с шипами. А эти выставили наемных разбойников‑паркинов. Здоровенных, как орки.

– Но есть же шерифы, какая-то королевская власть.

– Нет там власти. А шерифы боятся соваться, разбойники их и так на дух не переносят. Мы закликали одного такого шерифа, и знаешь, Ламтак, что он нам сказал?

– Что?

– Он сказал, я в ваши дела влезать не собираюсь. Разбирайтесь сами.

– У нас в пригороде другие шерифы.

– Ай, – махнул рукой Дунлап. – Все они одинаковые, эти паркины. Мы ему сказали: ты же должен поддерживать порядок ради короля, а он нам сказал, что если будет мятеж против короля, тогда он вмешается. Вот и весь шериф.

– Итак, господин Дунлап, куда и когда я должен приехать?

– Приезжать нужно в Фарнель, и чем быстрее, тем лучше.

– Но ведь Ювелирный Дом…

– Да, Ювелирный Дом находится в долине, но вся эта банда кормится в Фарнеле, у их предводителя там главная ставка.

– Фарнель, – произнес Ламтак и задумчиво почесал бороду. – Это на границе с Ингландией.

– Да, а что тебя тревожит?

– Ничего, господин Дунлап.

– Так мы можем ожидать от тебя благородного поступка?

– Я должен дому, господин Дунлап.

– Я был против, но господин Таигли настоял, чтобы тебе заплатили. И тебе, и всем, кто придет с тобой. По двадцать серебряных терций.

Было видно, что Дунлап категорически не согласен с такой расточительностью молодого господина.

– И еще, если все пойдет хорошо, вам заплатят по пять терций золотом сверху.

– Что ж, это упрощает дело, господин Дунлап. И, кстати, как вы меня нашли?

– Мир гномов тесен, – усмехнулся Дунлап и потянулся за еще одной конфетой, однако передумал. – У тебя же имеется вклад в банке Толефсона.

– Это небольшой вклад, и не думаю, что Толефсон…

– Нет, он не открыл твоей суммы. Он себе не враг. Но то, что у тебя есть золото, говорит о том, что ты в порядке и не растерял весь разум на этой своей войне.

– У меня совсем небольшая сумма, я вложился во все это, – сказал Ламтак, указывая на стены мастерской. Он был возмущен, поскольку ни одному гному не нравилось, когда кто-то считал его деньги. Тем более другой гном.

– Он лишь сказал, что ты в городе.

– И все?

– И что ты водишь дружбу с другими бандитами. Поначалу я думал, что вы грабите на дорогах или что-то в этом роде, но он назвал имя рыбодобытчика Овцера, на которого вы работали, и тогда я понял, что ты и твоя банда…

– Мы не банда, господин Дунлап.

– Это не имеет значения. Главное, что ты знаешь, как отвадить этих захватчиков из Дома Литейщиков, в этом все дело.

Через пять минут они уже стояли на свежем воздухе перед крыльцом и смотрели с возвышенности на весь город и море позади портовых построек.

– Хорошее место ты выбрал, Ламтак. И от города недалеко, и место такое, что ничего не построишь, – стало быть, земля недорого досталась.

В каждом слове незваного гостя звучала неприкрытая зависть.

– Здесь была помойка, господин Дунлап. Я вот этими руками перетаскивал мусор на телеги и вывозил в овраги.

– Я и говорю – земля досталась даром.

Очередной порыв ветра заставил парусное колесо закрутиться быстрее и шумнее. Дунлап поднял голову, придерживая шапочку, чтобы не спала, и, покачав головой, повторил:

– Баловство это у тебя, а не мастерская. Нужно мулов ставить. Двух. А лучше трех.

– Я подумаю об этом, господин Дунлап, – сказал Ламтак, протягивая корзинку с конфетами.

– А, конфеты! Чуть не забыл!..

«Как же, забудешь ты», – подумал Ламтак, с нетерпением ожидая, когда этот кровопийца уберется.

– Да, и еще я хотел у тебя спросить. Ведь ты имел какие-то дела с Минейскими братьями, да?

– Я не знаю никаких братьев, господина Дунлап, – ответил Ламтак, подумав, что этот гость лезет совсем уже не в свои дела.

– Ну как же – Тинлуб и Ламтотул.

– Господин Тинлуб погиб.

– А золото? – неожиданно спросил Дунлап, приближая к Ламтаку горящие алчностью глаза.

– Какое золото?

– Которое ты должен был охранять, Ламтак. А получилось так, что хозяин Тинлуб исчез, а золотишко тю-тю.

– Мы не везли золотишко. Мы везли другое, – стараясь не терять самообладания, ответил Ламтак.

– А что другое? Слитки? Бриллианты? Путь от Лиссабона не короткий, могли чего-то и растерять, правда?

Наткнувшись на презрительное выражение в прищуренных глазах Ламтака, Дунлап опомнился и заулыбался.

– Я пошутил, дорогой Ламтак. Ждем тебя к нам для помощи, и давай не затягивай. Долг платежом красен.

Сказав это, Дунлап зашагал прочь, помахивая дареной корзинкой с конфетами. Ламтак смотрел ему вслед, пока тот не свернул за угол угольного сарая, а затем вернулся в мастерскую и, зайдя в конторку, отпер кладовую, в которую давно не заглядывал.

Открыл крашеный ящик и взял с белой соломы свой меч. Вытянул его из ножен и посмотрел на свет. Меч был в порядке. Ламтак убрал его и взялся осматривать кольчуги, ремни, шлем и маленький щит, а также прочую более мелкую оснастку.

Сколько раз Ламтаку казалось, что с военными подвигами уже закончено и теперь он будет заниматься только мирным трудом, однако жизнь складывалась иначе.

Гном вздохнул и сложил свою амуницию обратно. Закрыл ящик, запер кладовую и пошел в цех, где не прекращали звенеть снующие туда-сюда толстые швейные иглы ингландской выработки. Каждая стоила по двенадцать терций серебром.

Ламтак подошел к Раулю, самому старому и опытному работнику. Раньше Рауль сам был шорником, но разорился и теперь работал на других. Однако у Ламтака он не скучал, работы было много и заработки куда выше, чем у других хозяев.