Подземелья Хейвена - Страница 7

– А эти… твари так опасны? – спросила Изабель.

– Я не знаю демонов опаснее, – ответил ей Шторм. – По мне, лучше было бы замуровать навеки вход в Преисподнюю и забыть, что он существовал.

– У нас другая задача, Шторм, – отрезала Джессика, – участь тварей решит суд.

– Думаю, что наши власти держат их здесь совсем для других целей! – фыркнул Шторм. – Демоны из Преисподней могут оказаться весьма полезным оружием в умелых руках, если мирный договор так и не воплотится в жизнь…

– Шторм! – воскликнула Винтер. – Это не наше дело!

– Погоди! – прервал ее Хок. – По вашим словам, мы собираемся брать тварей живьем?

– Да, если получится, – ответила Джессика. – А вы сомневались?

– Неважно, в чем я сомневался, – проворчал Хок. – Но прежде чем идти дальше, я хотел бы знать, с кем нам придется столкнуться. Объясните мне, какого типа чудовища заключены в Преисподней?

– Во-первых, бледные существа, – начала Джессика. – Они не облечены в плоть, но от этого еще опаснее. Бледные существа принимают вид людей, которых вы когда-то встречали. Чем дольше они соприкасаются с вами, тем реальнее становится иллюзия, а вы сами превращаетесь в призрак, фантом. Бледные существа созданы темными магами, они использовали старые любовные письма, кровь любовников, убитых ревнивыми супругами, обручальные кольца для свадеб, которые так и не состоялись, а также детские туфельки, купленные для не родившихся детей. Бледные существа прекрасно угадывают, что именно затронет вашу душу сильнее всего. Остерегайтесь их. Они отыщут в вашей броне такие изъяны, о которых вы можете и сами не знать.

– А сколько их тут? – спросила Изабель.

– Неизвестно, да их и невозможно точно подсчитать. Кроме них в Преисподней содержится Джонни Никто. Когда-то он был человеком, возможно, волшебником, погибшим на дуэли. Он сохранил человекоподобную форму и состоит из кишок и мышц, причем кровь не разливается, благодаря поверхностному натяжению. У него нет ни кожи, ни костей, но Джонни способен держаться прямо. Он все время кричит, но говорить не в состоянии. Когда мы изловили его, Джонни убивал людей, чтобы забрать у них кожу и кости. Ему удавалось принять прежний вид на некоторое время, потом чужая плоть отторгалась, и Джонни вновь выходил на охоту. Он постоянно испытывает страшные мучения.

– Но почему он не убьет себя сам? – удивилась Изабель.

– Он пытался уже несколько раз, – ответила Джессика. – Проклятие не позволяет ему умереть. Но и это еще не все… В Преисподней находится портрет Мессершманна, дьявольская ловушка, оставленная магом Войдом – тем самым чародеем, который появился в Хейвене много лет назад и был вынужден бежать, спасаясь от преследования Верховного Суда магов. Мы до сих пор не знаем, чем он рассердил их, но полагаем, выходка была из ряда вон выходящая. Магов Верховного Суда расшевелить сложно. Сейчас портрет хранится здесь, в Преисподней. Тварь, заключенная в портрете, когда-то была человеком, но превратилась в страшного демона. Опытные чародеи говорили мне, что чудовище, заключенное в портрете, удерживает мощная сила, природу которой они так и не смогли понять. Однако они предупредили, что если достаточно долго смотреть на портрет, демон вырывается наружу, а вы оказываетесь на его месте. Рядом с портретом нужно быть предельно осторожным.

– Тебе нечего бояться, Хок, – улыбнулась Изабель. – Ведь тебе трудно смотреть в оба.

Хок подмигнул ей своим единственным глазом. Джессика кашлянула, чтобы привлечь их внимание.

– Следует упомянуть и Ползучую Дженни. Это сплошная загадка. Живая смесь из паутины, плесени и мха, в которой спрятаны выпученные глаза и зубастые пасти. Когда мы доставили гадину с улицы Богов, она была величиной примерно пять или шесть футов. Дженни нападала на туристов, и нас попросили ею заняться. Теперь она, должно быть, занимает половину своей камеры. Если какие-нибудь болваны освободили Дженни, то тварь уже успела недурно ими позавтракать, так что я даже не берусь определить, насколько она выросла. Кроме того, там находятся Бримбстонские демоны, искусственно созданные человеком существа – не живые, но и не мертвые. От них исходит запах тления и серы, а глаза всегда кровоточат. Их сила разрушает реальность, и рядом с ними искажаются пространство и время. Их всего двое, благодарение Богам, но они, пожалуй, опаснее всех остальных. Когда их удалось захватить, мы потеряли пятерых констеблей и двух магов. Мне бы не хотелось, чтобы список продолжился. Наконец, Нечто. Мы не знаем его сущности, не знаем, как оно точно выглядит. Известно лишь то, что тварь огромна, крайне свирепа и совершенно невидима. И, судя по тому, в каком состоянии находили тела ее жертв, у нее дьявольски острые и длинные зубы. Чудовищную тварь поймали в сети и затолкали в камеру длинными шестами, с тех пор к ней никто не подходил. Она не жрала уже несколько месяцев, но, надо полагать, еще жива.

– Знаете, о чем я подумала? – с усмешкой произнесла Изабель. – Давайте-ка вернемся назад и заявим под присягой, что не смогли отыскать вход в Преисподнюю.

– Тогда я пойду туда один, – неожиданно заявил Барбер.

– Твое предложение соблазнительно, Изабель, – губы Джессики слегка скривились, – но неприемлемо. Мы отряд стражей особого назначения и должны выполнить задание. Так говорится в нашей присяге. Слушайте меня! Сделаем так: Шторм откроет дверь и останется здесь, первыми войдут Барбер, Хок и Изабель. Если заметите что-нибудь живое – убейте его. Шторм последует вслед за вами, чтобы поддерживать вас своей магией. Я пойду позади всех. Макреди останется здесь и будет охранять вход. Возможно, на нас попытаются напасть с тыла.

– Ты никогда не берешь меня туда, где горячо, – с досадой произнес парламентер.

– Конечно, – ответила Винтер, – неужели ты не благодарен мне за это?

– О, весьма.

– Всем занять свои места! – скомандовала Джессика. – Шторм, открывай дверь.

Маг опустился на колени и начал что-то бормотать. Барбер шагнул вперед, а Хок и Изабель встали рядом. Стюарт оглядел их и нахмурился:

– Вы, похоже, не доверяете доспехам? Мы направляемся не на посиделки в таверну.

– В броне я чувствую себя черепахой, – поежился Хок. – В Страже время от времени вводили подобную амуницию, но безуспешно. При такой работе, как у нас, намного важнее быстро двигаться и везде поспевать. Попробуй поймай карманного вора в толпе, если на тебя напялен стальной панцирь. И кроме того, в наши плащи вшиты металлические нити.

– Только ты никогда не надеваешь плащ, пока я не заставлю, – заметила Изабель.

– Да не люблю я его, – пожал плечами Хок, – вечно он путается в ногах во время драки.

– А я всегда полагаюсь на свои доспехи, – твердо заявил Барбер, поигрывая мечом. Его глаза были устремлены на Шторма. – Как бы вы хорошо ни владели оружием, чувствуешь себя уверенней, когда на плечах кольчуга.

Его речь прервал громкий голос мага. По полу пробежала легкая дрожь, проникшая в самое сердце Хока. Громадная стальная дверь оторвалась от стены и повисла в воздухе в двух-трех дюймах над землей. Железная махина почти восьми футов высотой, поблескивая в свете ламп, отходила в сторону, открывая проход, из которого вязко сочилась непроницаемая темнота. Оттуда пахнуло холодом, и издалека донеслись неясные, странные звуки. В них слышались то плач, то истерический смех, но ни один человек не смог бы так хохотать и плакать.

– Идите же, – глухо произнес Шторм. – Я не знаю, как долго сумею удержать дверь открытой. Слишком сильны наложенные на нее чары.

– Вы слышали? – воскликнула Джессика. – Скорее вперед!

Барбер шагнул в проход, и тьма сомкнулась за ним. Хок и Изабель, держа оружие наготове, бросились следом. В темноте внезапно вспыхнуло серебристое сияние. Стражи мгновенно заняли оборонительную позицию, прижавшись друг к другу спинами и стараясь угадать, откуда приближается угроза. Они стояли в узком коридоре, уходящем, казалось, в бесконечность. Стены и низкий потолок покрывал толстый слой грязной паутины. Пол был выложен из плит шершавого песчаника, забрызганных в нескольких местах уже засохшей кровью. Тьма раздвинулась и пропустила к ним Шторма и Джессику.