Подумай дважды (Think Twice) - Страница 7

Перкинс. Вот именно. Займись этим сама. Больница и врачи. Овощное пюре за двадцать пять центов банка. Школа и корь. Все сначала. И ничего другого.

Миссис Перкинс. Вот, что ты думаешь о своем долге! Нет ничего более святого, чем семья. Ничего более благодатного. Разве я не потратила все свою жизнь,’ создавая тебе домашний очаг? Разве у тебя нет всего, о чем только может мечтать порядочный мужчина? Чего тебе еще нужно?

Перкинс. Рози, это не значит, что я не ценю того, что у меня есть. Я очень ценю. Только... Ну, вот как этот мой халат. Я рад, что он у меня есть, он теплый и удобный, и мне он нравится. Мне нравится надевать его. И это все. Но нужно больше.

Миссис Перкинс. Нет, вот это мне нравится! Роскошный халат, который я подарила тебе на день рождения! Если он тебе не нравится, почему ты не купишь другой?

Перкинс. Рози, я ведь не об этом! Я о том, что человек не может прожить жизнь ради халата. Или ради вещей, которые для него стоят в одном ряду с халатом. Вещей, которые ничего ему не дают, — я имею в виду, ничего внутреннего. У человека должно быть что-то, что его пугает — пугает и делает счастливым. Это как пойти в церковь, но это не в церкви. Что-то, что можно почитать. Что-то возвышенное, Рози... да, возвышенное.

Миссис Перкинс. Ну, если тебе не хватает культурных впечатлений, то я ведь купила регуляр1гую подписку на новые книжные издания.

Перкинс. О, я знаю, что коряво объясняю! Все, о чем я прошу, — не дай родиться этому ребенку, Рози. Для меня тогда все кончится. Если я выкину это из головы, я состарюсь. Я не хочу состариться. Не сейчас. Господи, не сейчас! Дай мне хоть несколько лет, Рози!

Миссис Шляй (налетая на нее). Рози, золотко! Не плачь так, детка! (Оборачиваясь к Перкинсу.) Видишь, что ты наделал? Чтоб ты больше не вздумал разевать при мне свой поганый рот! Хочешь убить свою жену? Вот, например, китайцы делают аборты — так у них, у всех женщин потом рахит.

Перкинс. Мама, кто вам только такое сказал?

Миссис Шляй. То есть я не знаю, о чем говорю? Я так понимаю, что только наш великий бизнесмен может объяснять нам, что есть что?

Перкинс. Я не имел в виду... Я только имел в виду...

Миссис Перкинс (сквозь рыдание). Оставь маму в покое, Джордж.

Перкинс (в отчаянье). Но я не...

Миссис Шляй. Я поняла. Я прекрасно поняла, Джордж Перкинс. Старым матерям в наше время не остается ничего, как только заткнуться и молча ждать, когда их отправят на кладбище!

Перкинс (решительно). Мама, я хотел бы, чтоб вы не пытались...(храбро)мешать.

Миссис Шляй. Вот как? Вот как, значит? Я, значит, мешаю? Я тебе, значит, в тягость? Что ж, рада, что вы мне это сказали, мистер Перкинс! А я-то, бедная дуреха, прислуживаюсь в этом доме и воображаю, что он мой! Вот ваша благодарность. Что ж, я здесь больше ни минуты не останусь. Ни минуты. (Убегает налево, хлопнув дверью.)

Миссис Перкинс (е ужасе). Джордж!.. Джордж, если ты не извинишься, мама от нас уедет!

Перкинс (с внезапной отчаянной храбростью). Пусть уезжает.

Миссис Перкинс (смотрит на него, не веря своим глазам, затем). Так вот до чего дошло? Так вот что с тобой сделало твое большое повышение? Прийти домой, переругаться со всеми, выбросить на улицу старенькую маму своей жены! Если ты думаешь, что я стану терпеть...

Перкинс, Послушай, я терпел ее, сколько мог. Будет лучше, если она уедет. Рано или поздно этим бы кончилось.

...Миссис Перкинс. Это ты послушай, Джордж Перкинс! Если ты не извинишься перед мамой, если ты не извинишься перед ней до завтрашнего утра, я не заговорю с тобой больше до конца жизни!

Перкинс (устало). Сколько раз я уже это слышал?

Миссис Перкинс выбегает в дверь слева и хлопает дверью. Перкинс с усталым видом сидит не двигаясь. Старомодные часы бьют девять. Он медленно встает, выключает свет, его тень ложится на стеклянную дверь. В комнате полумрак, но есть свет от камина. Он устало склоняет голову на руки. В дверь звонят. Это короткий, тревожный звук, как будто звонок издает его, не имея на это права. Перкинс стоит, глядя на входную дверь, удивленный и встревоженный, потом подходит и открывает ее. Прежде чем мы видим, кто пришел, он вскрикивает, ошеломленно: «Господи!» (Перкинс делает шаг назад. На пороге стоит Кэй Гонда. На ней изысканно простой черный костюм, очень современный, аскетически строгий; черная шляпа, черные туфли, чулки и перчатки, в руках черная сумочка. Ее светлые, отливающие золотом волосы и бледное лицо составляют яркий контраст с ее одеждой. У нее странное лицо и взгляд, от которого становится не по себе. Она высокая и очень стройная. Она двигается медленно, ходит легко, бесшумно. Она производит впечатление какого-то не настоящего, неземного существа. Больше похожа на привидение, чем на женщину.

Кэй Гонда. Пожалуйста, не шумите. И впустите меня.

Перкинс (глупо запинаясь). Вы... вы же...

Кэй Гонда. Кэй Гонда. (Входит и закрывает за собой дверь.)

Перкинс. П-почему...

Кэй Гонда. Вы Джордж Перкинс?

Перкинс (глупо). Да, мэм. Джордж Перкинс. Джордж С. Перкинс. Только как...

Кэй Гонда. У меня случилась беда. Вы об этом слышали?

Перкинс. Д-да... О господи!.. Да. Кэй Гонда. Мне нужно спрятаться. На одну ночь. Это опасно. Вы позволите мне остаться здесь? Перкинс. Здесь? Кэй Гонда. Да. На одну ночь. Перкинс. Но как... что... почему вы...

Кэй Гонда (открывает сумочку и показывает ему письмо). Я прочитала ваше письмо. И подумала, что здесь меня никто не будет искать. И подумала, что бы захотите помочь мне.

Перкинс. Я... Мисс Гонда, извините, пожалуйста, Вы знаете, что достаточно... Я имею в виду, если я не вижу смысла... Я имею в виду, если вам нужна помощь, вы можете оставаться здесь до конца жизни, мисс Гонда.

Кэй Гонда (спокойно). Спасибо.

Кладет сумочку на стол, снимает шляпу и перчатки, с таким невозмутимым видом, как будто она у себя дома. Он не сводит с нее глаз.

Перкинс. Вы хотите сказать... Вас действительно преследуют?

Кэй Гонда. Полиция. (Добавляет) За убийство.

Перкинс. Я не дам им до вас добраться. Если есть что-то, что я могу...

Замолкает. За дверью слева слышны приближающееся шаги.

Голос миссис Перкинс (за сценой). Джордж!

Перкинс. Да... милая?

Миссис Перкинс. Кто там звонил в дверь?

Перкинс. Никто... никто, милая. Кто-то ошибся адресом. (Слушает удаляющиеся шаги, затем шепотом.) Это моя жена. Нам лучше не шуметь. Она не плохая. Только... она не поймет.

Кэй Гонда. Если меня найдут здесь, вам не поздоровится.

Перкинс. Не важно. (Она медленно улыбается. Он беспомощно показывает вокруг себя.) Чувствуйте себя, как дома. Спать можете здесь, на кушетке, а я буду снаружи следить, чтобы никто не...

Кэй Гонда. Нет. Я не хочу спать. Останьтесь здесь. Нам с вами есть так много о чем поговорить.

Перкинс. О. да. Конечно... а... а о чем, мисс Гонда?

Она. не отвечая, садится. Он присаживается на край стула, собирает полы халата, жалкий и смущенный. Она выжидательно смотрит на него, в ее глазах молчаливый вопрос. Он моргает, чистит горло, говорит решительно.

Довольно прохладный вечер.

Кэй Гонда. Да.

Перкинс. Вот вам и Калифорния... Золотой Запад... Всегда солнечно, но холодно... но очень холодно по ночам.

Кэй Гонда. Дайте мне сигарету.

Он вскакивает, достает пачку сигарет, ломает три спички, и только четвертую ему удается зажечь. Она откидывается назад, держа зажженную сигарету между пальцами.

Перкинс (беспомощно мямлит). Я... Я курю такие. Они более легкие. (Смотрит на нее несчастным взглядом. Он так много мог бы ей сказать. Ищет слова. Наконец.) Вот Джо Такер — это мой друг — тот курит сигары. А я нет. Никогда.

Кэй Гонда. У вас много друзей?

Перкинс. Да, конечно. Много. Жаловаться не приходится.

Кэй Гонда. Они вам нравятся? Перкинс. Да, они мне нравятся Кэй Гонда. А вы им? Они вас одобряют и раскланиваются с вами на улице? Перкинс. Ну... Думаю, да.