Подступы к Преображению - Страница 2

Мир только чудом не исчез,

Удерживает мирозданье

Невидимый противовес,

Немое противостоянье

Души с ее крылатым "нет!"

Растущей тяжести в ответ...

Я верю, что глубокое созерцание входит в круговорот Святого Духа, незримо участвующего в вихрях природных сил, незаметно поддерживая жизнь против смерти и хрупкую одухотворенность против бездуховных масс. Каждая жизнь и каждая личная одухотворенность смертны. Сказав "жизнь", мы тем самым сказали "смерть". Но наше глубокое сердце неотделимо от сердца вселенной, и в этой нераздельности, в этом причастии оно бессмертно. Как это все получается, не знаю. Я так просто чувствую, вопреки очевидности смерти.

До всякой науки с ее законами термодинамики и тепловой смерти Будда говорил, умирая: "состоящее из частей подвержено разрушению, трудитесь прилежно...". Причащайтесь духовному Целому. Наш духовный труд поддерживает центростремительное движение, противостоящее вихрям, несущимся в тьму внешнюю. Преображение противостоит хаосу и вносит свой вклад в чудо света, не дает ненависти разорвать мир на части, и свет во тьме светит, и тьма не объемлет его.

* * *

Но вот вопрос: что может сделать меньшинство, услышавшее призыв к преображению? Прежде всего просто быть. Быть, чтобы Богу было к чему присоединиться, что поддержать, и не давать угаснуть свету во тьме.

Когда решался вопрос об отмене крепостного права, государственный совет проголосовал против. Великий князь Константин, председатель совета, пошел с этим решением к брату, и Александр II присоединился к меньшинству. Бог не менее самодержавен, чем русский царь, и не раз присоединялся к меньшинству. В этих случаях меньшинство становилось большинством - даже один человек. Как сказал Ф. Бухман, "один человек и Бог - это уже большинство". Один человек, сказавший "так я стою и не могу иначе", создает большинство.

В развитии жизни и в истории общества есть ряд необъяснимых поворотов. Я долго пытался понять, почему примерно одновременно в Элладе, Индии и Китае возникло мышление, свободное от опоры на традицию, и убедился, что ни одного удовлетворительного объяснения нет. Так же обстоит дело с возникновением жизни, со скачком к homo sapiens... В.В. Иванов в одном из своих недавних интервью предположил незаметное вмешательство какой-то внеземной цивилизации. Но это только переносит вопрос из одной галактики в другую. В конце концов - почему существует вселенная? По законам термодинамики она должна была бы закончиться тепловой смертью.

Мир только чудом не исчез.

Такое же чудо - продолжение истории. И только чудо может спасти нас от взаимного уничтожения. Только незначительное меньшинство ищет путь, который Рильке назвал "дивным меандром", и не попадает под власть несовместимых принципов.

Путь наш вьется как тропки лесов и потока

Дивным меандром. Он краткость, прямая.

Так лишь машина вершит взлет свой искусственнокрылый.

Мы ж, как пловцы среди волн, тратим последние силы.

У вл. Антония Сурожского другой образ: Божий след, пересекающий любые идеи, идеологии, принципы, в том числе богословские принципы. "След Божий, нить Ариадны, золотая нить, красная нить, которая укажет, куда Бог ведет нас среди окружающей нас сложной целостности жизни. И тут громадная разница между мудростью и человеческой опытностью. Опытность - результат прошлого, накопленный человеческий опыт; она обращена к пережитому, опыту более обширному, чем личный опыт, и делает выводы интеллектуально основательные, точные, глубокие. А мудрость поступает "безумно". Мудрость состоит в том, чтобы погрузить свой взор в Бога, погрузить свой взор в жизнь в поисках того, что я только что назвал следом Божьим, и действовать безумно, нелогично, против всякого человеческого разума, как нас учит поступать Бог"*.

Принципы подводят к живой истине, но не дают ее в руки. Принципы подобны железной дороге, которая никогда не достигает цветка. Цветы не растут на железнодорожной колее.

Все принципиальные, прямолинейные решения ведут в тупик. На форуме интеллигенции в Уфе была предложена резолюция о немедленном выводе войск из Чечни. Я выступил и сказал, что был противником первой войны и остаюсь противником нынешней, но немедленный вывод войск привел бы к немедленной резне, к истреблению тех же чеченцев, которые устали от войны и признали федеральную власть как факт. Тут нужен целый ряд политических шагов, примирительных решений; может быть (добавлю сейчас) прав Хасбулатов - под наблюдением ООН. И конечно (это тоже добавляю сейчас) нужен такой русский патриот, которым был во Франции де Голль, осознавший, что распад народной души от продолжения войны страшнее, чем угроза территориального распада. Которая, кстати, нам не так уж и страшна. Накануне восстания ингуши отделились от чеченцев, не захотели участвовать в романтическом, но неприбыльном деле. И в Испании также неоднозначно поведение каталонцев и басков. Народы - разные. Не все захотят разбежаться.

Однако главное, что мне хочется подчеркнуть, - не этнические особенности, которые надо принимать в расчет (пусть это очень важно), и не техника политического процесса (я вообще не политолог, это не мое призвание), а необходимость освободиться от чувства исторической обиды, от комплекса раненого зверя. В чеченской войне столкнулись два раненых зверя: чеченское самосознание со своей давней памятью обид и русское самосознание, уязвленное рядом унижений (последнее - в Сербии, которую лихо бомбили нынешние друзья Чечни, не понимая, какой сдвиг это вызовет в России). И то же самое на Ближнем Востоке. С одной стороны, комплекс раненого зверя у евреев после холокоста. С другой - чувство раненого зверя у арабов, некогда великих завоевателей, попавших сперва в зависимость от турок (все же мусульман), потом - в зависимость от необрезанных псов, христиан, и наконец - разбитых на поле боя - кем? - евреями! Как это можно выдержать! И к тому же: почему решение еврейского вопроса, с которым не справилась Европа, должно быть найдено за счет палестинцев!

Были предложены разумные решения. Первое - мирный раздел Палестины по плану ООН. Арабы не согласились. Решение принимало большинство, состоявшее тогда из христианских стран. То есть продолжало традиции колониального высокомерия к Востоку. Потом арабы проиграли войну. Так же, как греки проиграли войну с Турцией в 1922 году и вынуждены были согласиться на принудительный обмен населения. Греки Малой Азии, проживавшие там 3000 лет, были изгнаны, как нежелательные иностранцы. Что поделаешь! Не надо было начинать войну. Тогда было выдвинуто второе разумное предложение: расселить по другим арабским странам беженцев (число их определялось по-разному; наиболее принятая цифра - около 700 000 человек. Для сравнения можно привести число беженцев после раздела на Индию и Пакистан - 16 млн. человек. Через пару лет они расселились). Предложение было блокировано. Арабские политики (не жившие сами в лагерях) исходили из опыта истории: чужаки из Европы уже вторгались в Палестину; через сотню лет крестоносцев выбили. Лагеря стали не временным, а постоянным образом жизни и превратились в школу камикадзе. Я думаю, это злокачественное перерождение случилось бы с любой этнической группой, помещенной на полвека в лагеря.