Подпольный Алхимик (СИ) - Страница 40

— Аксель, Виви не может быть виновна! — твердо заявил Хельми, наплевав на мой запрет и подойдя к нам. — Прошу, отпустите ее, и поговорим спокойно! — Он положил мне ладонь на плечо.

Я дернулся, сталкивая его руку, но Виви отпустил.

— Рассказывай все, что знаешь про Илву, — велел я девице.

Виви меня не обрадовала обилием информации. С Илвой она познакомилась совсем недавно — совершенно случайно. Ее растрогала тяжелая жизненная ситуация девушки, их проблемы были схожими, и Вивьен прониклась симпатией к новообретенной подруге. Решили держаться вместе. Где та жила, Виви не знала.

— Ты сказала, что вы с ней лучшие подруги и давно знакомы! — прорычал я, выслушав ее короткий рассказ.

— Простите меня… она ревела… просила замолвить за нее словечко… — Виви вновь зашлась в безудержных рыданиях.

— А ты чем думал, когда приводил ко мне якобы тех, кому можно доверять? — накинулся я на Хельми, едва сдержав в себе порыв придушить его.

— Виви я знаю и доверяю, а уж к ее подружкам не присматривался… Простите, Аксель. — Хельми глядел на меня с неподдельным раскаянием и не отводя взгляда.

В нем я не мог сомневаться. Ему доверял Карл. Именно поэтому я нанял его. А Виви нанял потому, что ей доверял Хельми. Илве, в свою очередь, доверяла Вивьен.

Акрам, ты растерял всю сноровку. И весь ум свой где-то в Джамалоне, похоже, оставил, когда перенесся в этот мир. Иначе как объяснить то, что Викар Нильсон вот так запросто обвел тебя вокруг пальца?

Я сжал кулаки и впился в них ногтями.

Если бы на моей былой силе не стояла блокировка, я бы мог гораздо больше, чем могу сейчас. Например, я бы мог сделать сыворотку правды и проверять с помощью нее тех, с кем собирался иметь дела. Но пока у меня не было такой возможности — и вот я поплатился за это.

Придет время — и я отомщу сполна. Придет время — и я сожгу дотла весь род Нильсонов.

Я не Аксель Ульберг. Но его род теперь мой род. Его честь — моя честь. Его боль — моя боль. И я свершу то, что должен был свершить он — уничтожу врагов его семьи, втопчу их в грязь, разорву их в клочья, заставлю их тела и лица обугливаться в пламени, как они заставили тех, кто мне дорог!

Экспертиза показала, что Бирла была вначале убита, затем изуродована огнем. Мразь, что сделала это, боялась шума, поэтому ей было нужно вначале заставить Бирлу замолчать навсегда.

Это прозвучит чудовищно, но я рад, что Бирлу настигла быстрая смерть — невыносима сама мысль о том, как сильно она могла мучиться, если бы ее лицо горело заживо. Как у Карла, которого они пытали перед смертью.

Полиция допрашивала меня еще дольше, чем после убийства Карла. И смотрела она на меня с сомнением: оно и понятно — две смерти через небольшой временной промежуток, одинаковое клеймо на трупах, и оба связаны со мной.

Конечно, я не мог ничего рассказать полиции, и мне оставалось лишь разводить руками, высказывая им свои догадки о каких-нибудь неизвестных мне врагах моего отца или деда.

Мне, по правде сказать, ужасно повезло, что меня пока что никто всерьез не воспринимал. Сосунок-барон, недавно потерявший отца, только вставший во главе рода, на счету ничего сомнительного… Кому в голову придет в чем-то всерьез меня заподозрить?

Вопреки традициям я решил похоронить Бирлу рядом с могилами членов семьи Ульбергов. Незнатных людей было принято хоронить в одном из городских кладбищ, где покоились тела тех, кто был рожден без титула. У всех аристократов существовали собственные места захоронений, у некоторых родов были склепы. Но мне было наплевать и на пересуды, и на гребаные правила империи. Бирла давно перестала быть слугой Ульбергов — она стала членом семьи. И она была убита по моей вине.

Похороны я организовал скромные, потому что смерть не достойна тех почестей, которые ей часто раздают, но цветов заказал море. Думаю, Бирле понравилось бы. Впрочем, ей уже все равно…

Родных у женщины не было. На похоронах, кроме меня, были лишь Анни, Хельми и… Акке. Я был поражен, увидев его в сторонке уже в самом конце похорон, после того, как гроб закопали.

— Мне очень жаль, брат, — тихо сказал он, подходя и кладя на могилу огромный букет белых лилий. — Она была светлым человеком.

— Очень светлым, — согласился я. — Спасибо, что пришел… брат. — Я протянул ему руку.

Акке неловко пожал ее.

— Как вы с Лией?

— Да ничего… живы пока, — улыбнулся он. Только в улыбке его проступила… горечь?

Я вытащил из нагрудного кармана пачку в сто тысяч крон. Я старался не таскать с собой целые пачки денег, но тут уж так получилось — и очень вовремя.

— Держи, — протянул я пачку Акке.

— Не надо, — отшатнулся он.

— Я хочу помочь. Прошу тебя — возьми.

— Спасибо… — Акке неуверенно взял у меня пачку.

Я хлопнул его по плечу и улыбнулся. Акке славный парень. А мне не жаль помочь славному человеку.

— Ну… я пойду…

— Да. Был рад повидаться, — сказал я на прощание.

Когда он ушел, я еще минут десять стоял, глядя на могилу Бирлы.

— Прости меня, прошу, прости меня, что не сберег, что не спас тебя… — прошептал я перед тем, как уйти обратно в мир живых.

На следующий день после похорон ко мне в магазин явился представительный мужчина в строгом, дорогом костюме.

— Работаете, барон Ульберг? — с улыбкой спросил он, осматривая книжные стеллажи за моей спиной.

— Работаю… господин…?

— Мое имя ничего вам не скажет. Достаточно сказать, что я работаю на графа Берга.

Я усилием воли подавил возглас изумления. Чует мое сердце, что не на ужин меня пригласить отправил отец Эйвы своего человека.

— Чем могу послужить господину Бергу? — вежливо поинтересовался я, не выказывая тревоги.

— Тем, что оставите его дочь в покое. — Улыбка не сходила с лица мужчины, когда он говорил это.

— Вот как? Изволите объяснить, чем я так не угодил графу?

— Граф не сомневается в том, что вы славный юноша, барон, однако ему не по душе, что вокруг вас уж слишком много странных смертей. И граф Берг крайне огорчится, если во все это каким-либо образом окажется втянута его любимая дочь. Он хочет быть уверен, что Эйва в безопасности.

— Эйва в безопасности. Я не допущу, чтобы мои неведомые враги как-то причинили ей зло.

— Как вы сможете оградить ее от опасности, если даже не знаете, от чего ограждать? — резонно спросил мужчина, перестав, наконец, улыбаться.

— Эйве рядом со мной ничто не угрожает, — невозмутимо повторил я.

— Граф вас предупредил, барон. И я бы настоятельно рекомендовал вам прислушаться к этому предупреждению.

— Благодарю за совет, господин. — В моем тоне не было и намека на насмешку, но пресмыкательства и заискивания — тоже.

Мужчина еще раз улыбнулся напоследок и покинул магазин.

Могут ли Нильсоны попытаться запугать меня через Эйву, рискуя рассориться с другим серьезным графским кланом? Сложный вопрос. Но я не потерплю, чтобы кто-то указывал, с кем мне встречаться, а с кем — нет.

Я больше не допущу, чтобы Нильсоны кого-то убивали вокруг меня!

Эйву хорошо охраняют. До нее не добраться просто так. А через кого они еще могут попытаться запугать меня?

Анни. Она под охраной сидит в моем особняке. Надо усилить охрану. И заняться этим надо срочно.

Акке и Лия! Но как я могу оградить их от угрозы?

Я вытащил смартфон и набрал номер Акке.

— Привет. Мне нужно с тобой поговорить. Приезжай в магазин срочно.

Акке не заставил себя долго ждать — появился спустя два часа.

— Что случилось? — с порога спросил он.

— Запри дверь, — велел я и, когда он послушался и подошел к прилавку, начал: — У меня есть враг, Акке. Очень серьезный враг. И вам с Лией может грозить опасность. Ты должен убедить сестру вообще не высовываться с территории академии. А сам переезжай в мой особняк. Он хорошо охраняется.

— Опять Нильсоны? — спросил Акке, побледнев.