Подожди до завтра - Страница 42

 — Ты такой же дурак, как и я. — устало сказала мама. Она встала, собираясь уходить.

 — Я уже устал повторять, что это моя жизнь. Не надо меня учить, что мне делать, как жить, с кем встречаться и целоваться. Учи Аню. А меня оставь в покое. У меня уже свой ребенок, жена, а ты мне указываешь, как жить. Разберусь.

 — Это жестоко. Не надо так, — тихо сказала Маша.

 — Дамы, я устал. Очень сильно устал. Больше всего я хочу завалиться в кровать и отдохнуть, а не выяснять всю чушь, что вы без меня нагородили. Я разберусь, но давайте завтра. А пока, пойду про фей мультик смотреть. Может, Аня компанию составит. Вот Оля точно против не будет.

            Он проснулся через час. Рядом спала Аня, свернувшись клубком. С другой стороны, Оля играла с погремушкой. Маша сидела напротив и рисовала.

 Сосредоточенная, серьезная. Казалось, что она не замечает ничего вокруг. Вот вздохнула, посмотрела на получившийся рисунок. Чему-то усмехнулась и убрала лист в папку. Саму папку положила на шкаф. Для этого ей пришлось встать на стул, потом потянуться. Точеная фигурка. Красивая. Его.

 — Аня, пойдем,  я тебя спать положу, — поднимая сестру, сказал Андрей. Она сонно что-то пробормотала, но пошла с ним. Сразу забралась к себе в кровать и продолжила спать.

 В комнате у мамы была открыта дверь. Она смотрела какой-то сериал. Он постучал по косяку. Она даже не обернулась.

 — Не разговариваешь?

 — Нет, — буркнула она.

 — Обиделась.

 — Ты меня отчитываешь, как девочку. Прямо, из меня врага сделал.

 — Мам, какой ты враг? Не обижайся. Знаешь ведь, что я не люблю, когда покушаются на мою свободу, — он присел к ней на кровать.

 — Вот зачем ты женился? Все было бы намного проще.

 — А мне так нравится.

 — Я не буду больше сидеть с Олей. Я вам не нянька.

 — Хорошо. Сами справимся, — ответил Андрей.

 — Ты не понимаешь...

 — А что понимаешь ты? Давай представим, что тебе удастся сделать задуманное. Я вновь останусь только твоим. Маша уйдет. Мне будет больно. Так же больно, как было тебе, когда ушел отец. Ты сказала, что мы похожи. Я твой сын. Наверное, это нормально, что какие-то черты характера я унаследовал от тебя. Ты хочешь, чтобы мне было плохо? Тогда я не пойму, за что ты так со мной жестоко хочешь поступить. Я ее люблю. Это мой выбор. Сколько мне нужно повторить, чтобы ты это поняла?

 — А я? Ты обо мне подумал? Когда ты привел ее в дом...

 — Ты ожила. У тебя смысл появился. Или побоялась, что тебе найдут замену. Но как можно тебя заменить? Ты мама. Ты меня родила, воспитала. Никто тебя не заменит. Но я же не твоя собственность.

 — Тебе надо капли закапать в глаз. Покраснел сильно.

 — Я капаю.

 — Кто тебя так?

 — Ждал клиента, а там ребята начали в машину снежки кидать. Я вышел их отогнать. Малолетки. Только их пятеро. Врезали, деньги отобрали, кошелек. Такие дела.

 — Надо было в полицию пойти.

 — Да не было бы им ничего. Малолетки. Только возни было бы. А мне не до этого, — ответил Андрей. Разговор плавно перешел в мирное русло.

 Когда он вернулся в комнату, Маша уже укачивала Олю.

 — Конфликт решен. Одна сторона успокоилась, — закрывая дверь, ответил Андрей.

 — Как ты ее терпишь? — не выдержала Маша.

 — Привык. А как ты еще не сорвалась за столько времени?

 — Мне было не до этого, — ответила Маша.

Глава 18.

Он хотел с ней поговорить, но уснул. Не дождался, пока она уложит Олю. Потом проспал полдня. Когда Андрей проснулся, был уже обед, а Маша ушла с малышкой гулять.

Чувствовать себя чужим в собственном доме было странно. Всего несколько месяцев не обращал внимания на то, как живет его семья и казалось, что упустил что-то важное. Но ведь по-другому он не мог. Нужны были деньги. Значит, нужно было их заработать. Ведь все логично. Так и отец поступал. Он всегда считал, что в семье должен был быть достаток, чтоб они ни в чем не нуждались. Так как времени на это уходило много, то Андрей его почти не видел. Зато в его жизни всегда была мама. Она провожала и встречала его из школы, таскала по разным кружкам. Если это были не кружки, то походы в музеи, театры. Он неплохо во всем этом разбирался. Правда, все это было скучно. Но маме нравилось. Отца он почти не видел. Тот уходил рано, приходил поздно. Семья. А была ли у них эта семья? Когда родилась Аня, ситуация немного изменилась. Отец стал больше бывать дома. А потом опять все вернулось на свои круги.

Каждый из них жил своей жизнью. Официально у них была семья. А на самом деле? Нет. Мама, похоже, думала, что вырастит сына, и он посвятит ей свою жизнь, как когда-то она ему. Видя, что не нужна мужу, она не стала реализовывать себя в карьере или в других отношениях, а решила сделать ставку на детей, не спрашивая их согласны, ли они на такое положение вещей. Андрей чувствовал себя обязанным матери за то, что она столько для него сделала. Нетрудно было понять, что если он уйдет, то она воспримет это как предательство. Долгосрочный вклад должен приносить проценты. Все логично. Можно скинуть долги на Аню. Но ему хотелось для нее свободы, которой лишен был он. Мать ему не давала ступить лишнего шага. Давила. Он привык к этому давлению. Наверное, так привыкают осужденные к тюремным стенам. Ведь ничего нельзя сделать, только смириться. А вот с Машей он такого давления не чувствовал. Скорее свободу. Она звонила только по делу. Старалась лишний раз его не беспокоить. В то же время он чувствовал ее присутствие в своей жизни. В обедах, которые она собирала ему с собой или в термосе с чаем. Мама считала, что можно и в кафе перекусить. Он же признался Маше, что его жаба душит отдавать половину дневного заработка на обед. В итоге и появились термосы. Она не спрашивала, не советовалась. Просто делала. Как взяла заботу об Ане, на которую мама почти перестала обращать внимания. Зачем, когда есть другие няньки? Маша напоминала, что надо заплатить за квартплату. Она нашла для Ани курсы испанского языка, на которые ее и водила, вытаскивая еще и Олю на прогулку. Аня решила, что будет выделяться среди своих подружек. Пусть они учат французский, а она будет разговаривать на испанском. Зато она перестала переживать, что не попала в гимназический класс.

Измены. Да когда Маша изменять бы ему успевала? Во время прогулок с Олей? Или когда искала квартирантов? Хотя он мог обманывать сам себя. Просто отказывался верить, что она могла ему изменять. Вот как мама отказывалась до последнего верить в измены отца. Сложно все это. Если допустить, что у Маши есть возможность. Тогда почему она с кем-то спит, а не с ним? И она сама говорила, что у нее не было никого на примете, от кого можно было забеременеть, поэтому она стала встречаться с первым встречным "симпатичным" парнем. Или, может, тот таинственный кавалер не мог детей иметь, поэтому... Бред. Маша говорила, что после того парня, который с крыши сиганул у нее никого не было. Может, из прошлого какой-то тип нарисовался?

И вот что теперь, подозревать ее каждый день? Изводить себя, ее. А зачем тогда сходиться? Измена. Наверное, это единственное, что он не мог бы простить. Противно, когда кто-то покушается на его женщину. Целует ее, ласкает... Он со всей дури ударил кулаком по стене. От таких картинок можно с ума сойти. Или все из-за того, что уже давно никого не было? Злость все кипела в крови.

— И что тебе сделала стена? — заходя в комнату, спросила Маша. Спокойный, немного насмешливый голос. Серьезный, глубокий взгляд, от которого трудно отвести глаза. На губах у Маши скользнула лёгкая улыбка. — То лавочки громишь, то стены ломаешь. Руку до крови разбил. А ты и так весь фиолетовый.

Он настороженно наблюдал, как она достала перекись и вату.

— Так все запасы на тебя изведу. Чего злишься? Как бык дышишь. Того и гляди меня растопчешь.

— А где Оля?

— В коляске спит. Сосед помог поднять. Она даже не проснулась.