Поднятие уровня в подземелье I (СИ) - Страница 7

А вот про навык Поглощения я слышу впервые. Очень даже интересно.

Но Черная Слизь мне все равно нужна была. Из-за того, что босс был совсем не боевой, он стоил всего 15 баллов. А его способности идеально подходили, чтобы замаскировать меня под человека.

Недолго думая, я приобрел Черную Слизь.

Мне оставалось только надеяться, что я смогу пройти через врата.

Передо мной появилась большая печать, которая начала сиять красным светом, и из него начала появляться слизь. Это телепортация? Нет, скорее создание…

— Кью-у!

Послышался голос слизи. Протянув руку, я коснулся его. Черная Слизь была совсем не против, пока я ее гладил. Даже больше — она дрожала, будто бы мурчащий котенок, получающий искреннее удовольствие.

— Привет, малыш. — улыбнулся я.

— Кью-у! — было мне ответом.

Не похоже, чтобы это существо было разумным. Но оно и правильно — обычно монстры не особо умные. Дело даже не в том, что они не могут разговаривать. Уж разумных созданий от животных я смогу отличить.

— Ты не против вступить со мной в Симбиоз?

— Кью-у! — радостно завизжал босс.

Черная Слизь стала едина с тобой… неиронично хорошее решение. Правда, теперь ты не только Ядро этого подземелья, но и Босс. Так что минусы тоже существенные. Из-за своих действий ты получил новый навык — «Черная Слизь». Но возможности призвать или заменить босса ты также лишишься. Стоило ли оно того? Решай сам. Я бы не стал рисковать. Будем надеяться, что, когда эволюционирует Слизь, она станет еще более полезной. Ну и да, ты получил новый навык

Черная Слизь — навык, позволяющий управлять черной слизью, с которой ты в симбиозе. Поглощать ею материю, и преобразовывать ее. Будто Черная Слизь — часть твоего тела.

Пусть даже так. Подземелье — это мой инструмент, не наоборот. Я сделаю все, что от меня требуется, и буду развиваться. Стану сильнее. Самым сильным.

Я так сказал.

Используя мимикрию, я изменил форму и свойства слизи, преобразовывая ее в человеческую плоть. Доктором биологических наук я не был, но знал сколько у человека почек, и где находится сердце, поэтому смог более-менее все воспроизвести — по крайней мере, внешне. Не уверен, что все идеально, но дефекты все равно никто не будет видеть, так что без разницы. Гораздо сложнее было с лицом, но худо-бедно все воспроизвести я смог.

Одежду я создал из все той же слизи. И получив долгожданную возможность, я пошел домой.

Через час я уже был в своем мире. К счастью, проблем не возникло ни с переходом через врата, ни с тем, чтобы сойти за человека. Все было даже слишком хорошо. Правда движения все-таки были немного неестественными — я ведь все-таки скелет, окутанный слизью, и имитировать мимику и поведение человека не так просто.

Впрочем, это не так уж и важно. После всего, наконец я вернулся домой…

Среди полуразрушенных домов по потрескавшемуся асфальту я шел туда, где прожил последние десять лет своей жизни. Открыв разваливающуюся дверь в подъезд четырёхэтажного здания, я подошел к двери и застыл. Приятный запах печеного хлеба долетал из квартиры, и я не мог не улыбнуться. Это место казалось грязным, неприятным, скромным, но я знал, сколько любви и заботы получил от тех, кто живет там.

Одна из причин, почему я раз за разом шел в подземелье — это люди за этой дверью. В глубине души я надеялся улучшить их жизнь.

Глубоко вздохнув, я нацепил на лицо улыбку, отбросил все свои негативные эмоции, постучал и сразу открыл дверь.

— Встречайте гостей! — вошел я и сразу наткнулся на мужчину и женщину средних лет.

Где-то там наверняка есть одна чрезмерно хитрая девчонка, которая бесит одним своим существованием. Тем не менее, я искренне люблю ее.

Эти двое, Лена и Петр — люди, заменившие мне семью. Десять лет назад, когда я открыл глаза в больнице, именно они приютили меня, и кормили, хотя зачастую еды им не хватало даже для своего ребенка. За это я искренне благодарен им. Когда-нибудь я заработаю достаточно денег, чтобы купить им хороший дом, обеспечить образование их дочери, и устроить безбедную жизнь.

Возможно, я и не их кровный сын, но для меня, кто никогда не знал родительской любви, именно они были теми, кто показал мне, что такое семья. И первое правило моей жизни — всегда отвечать в стократ. Если сделали зло, то я сделаю в сто раз хуже. Если сделали добро, то я сделаю в сто раз больше. Эти принципы я получил от Петра.

Они оба выглядели постаревшими, но в их глазах светился тот же добрый блеск. Лена первой бросилась вперед и крепко меня обняла.

— Кир! Мы так скучали по тебе… — её голос был полон искренности. — Где же ты был всю эту неделю? Ты никогда не задерживался настолько… — ее глаза начали слезиться. — Мы так волновались.

Я чуть сдержанно улыбнулся.

— А вот паршивец, похоже, не очень скучал. — хмыкнул Петр, уже куда более спокойно подойдя ко мне. — Что, неделю дома не было, и сразу начал стучать прежде, чем входить? — изогнул он бровь.

Как всегда, остер на язык. Именно у него я научился язвить. А потом ученик превзошел учителя.

По обыкновению этой семьи меня сразу по возвращению провели за стол. Там же была и она — самый гениальный человек из всех, кого я только видел. Она сидела за столом, по обыкновению накидав ноги на табурет, рядом с горой домашних пельменей, которые на нее умудрилась свалить Лена. Она подняла глаза, увидела меня, свой луч надежды, и сразу ухватилась за него.

— Спаси! — взмолилась она, но холодный взгляд матери остудил всякие свободолюбивые мысли, и заставил вернуться к лепке горы пельменей.

Лена занимается тем, что лепит пельмени и продает их, и иногда она запрягает свою дочь помогать. В этом районе и так работы немного, но у этих двоих и обстоятельства особые. Ведь их дочь, Рада, с самого рождения физически слабая. Петр работает на заводе, но этого ему явно не хватает для оплаты аренды и всех потребностей. Я тоже помогаю как могу, но и я скорее проблема, чем помощник.

Впрочем, это не мешает Раде стать самым умным ребенком из всех, кого я видел. В свои семнадцать лет она уже знает больше меня. И когда сдавала ЕГЭ — да, в наше время этот проклятый экзамен тоже есть — получила максимальный балл по семи предметам. Тем не менее, из-за проблем со здоровьем и социального положения рассчитывать на успешную жизнь ей не приходится. Она у нас кто-то вроде реалистки.

— Прости, Рада, тут я бессилен. — скромно улыбнулся я.

Молодая девушка понимала, что это правда, и приняла действительность. В качестве извинения, я решил ей немного помочь, но, когда я слепил первый пельмень, он оказался настолько корявым, что ее чуть сердечный приступ не хватил, и она остановила меня.

Лена и Петр отошли в другие комнаты. Похоже, раз сегодня все в сборе, они решили устроить настоящий праздник.

— Эх, — тяжело выдохнула она.

— Родителям не объяснишь, что ты гениальный ребенок, да? — хмыкнул я.

— Это скорее тебе не объяснишь, что я вполне обычная. — пробурчала она в ответ. — И ты прекрасно знаешь, что ответы на экзаменах я списала, а всем говоришь, будто я будущий ученный… — в ее взгляде чувствовалась обида.

Да, ответы она действительно списала, но…

— Я считаю тебя гением не из-за навыков зубрежки. Ты гениальный психолог, способный найти подход к кому угодно. Ты воспользовалась своей слабостью и заставила всех тебя пожалеть, девочка-отличник решала за тебя экзамены. А смотрящие делали вид, что ничего не видят. И все из-за твоей игры. И этим я горжусь больше всего. — ухмыльнулся я.

Сзади послышались громкие аплодисменты.

— Хорошо сказано, Кир! — прокомментировал Петр.

— Вы ее слишком балуете. — ворчала Лена. — Если бы она училась, то и списывать не пришлось бы!

Ну, у нас у всех относительно разное мнение на счет ее талантов.