Подкаменная Тунгуска (СИ) - Страница 26

— Тады получается, что мы с тобой — «краснокнижные» звери?

— Наконец-то до тебя дошло. Мы, сибирские чалдоны, находимся под защитой Лиги охраны вымирающих наций со штаб-квартирой в Женеве. Как, например, американские индейцы или потомки белоказаков-семёновцев в Монголии.

— И на кой они русским эмигрантам помогают?

— Всё просто. Тут главный критерий — ненависть к Великой Руси и горькая обида на неё: «Не мать она нам, а злая мачеха. Дайте мне автомат, я пойду воевать против неё». Мы с тобой теперь эндемики.

— Какие академики?

— Вымирающие народцы. Нас надо охранять от полного исчезновения.

Учёный «док» ещё немного помолчал, подбирая слова, чтобы истина наконец дошла до непонятливого мужика.

— Ты про неадертальцев слышал?

— Чаво?

— Ну, про «снежного человека».

— Как не слыхать! Лохматых чулуков в тайге до сих пор встречают, хотя уже всё реже да реже. Но старики ещё про них помнят.

— Так вот, мужик, представь себе — когда-то такие вот обросшие шерстью мускулистые и высокорослые чулуки жили в Западной Европе, где теперь Цитадель Цивилизации.

— Ну и чо с того?

— А то, что неандертальцы были выбиты и съедены слабосильными кроманьонцами.

— А это кто?

— Белые люди, как мы с тобой. Они потом стали русскими, немцами, французами, англичанами и прочими европейцами. Так мы с тобой теперь вроде тех чулуков. Нас надо беречь от вымирания.

— В зоопарк посадить и кормить бесплатно?

— На Западе нужны прирученные русские, которые против русских, сколько тебе повторять! Теперь понятно, почему я выкрестился и обрусел?

— Эт-то понятно. Только почему мы с тобой в заднице?

— Потерпи. Генетики научатся выращивать ещё в утробе матери отдельно рабов и отдельно повелителей. Урождённый раб уже не станет бунтовать, а прирождённый властитель может не беспокоиться за сохранность своих капиталов. Весь мир будет принадлежать банкам. Все им будут должны, а они — никому.

— Красотища! А войны будут?

— Обязательно. Утилизировать снаряд в мирное время куда дороже, чем пульнуть его в тех, кого назначат врагами демократии. Будет сгорать зерно на корню, кофе и чай будут бросать в топку, по горам апельсинов будут ездить трактора, лишь бы удержать высокие цены. Экономика после войны всегда оживляется.

- Война всех дурных побьёт.

— Нет! На войне гибнут самые умные, отважные и непокорные, поэтому — опасные. Собаки пошли от волков. Их приручали. Топили непокорных щенков, оставляли ласковых и угодливых. И хвостики у дворняжек завилась колечком — признак покорности. Так и новую породу людей выведут, верных и покорных хозяевам. Нужно только почаще устраивать всемирную бойню. Только так можно вывести новую породу людей.

Пурга не унималась. Прежде никто из них и не подумал бы, что можно по пятнадцать часов в сутки проводить за накрытым столом с выпивкой. Ни Шмонс, ни Ерофеич. Но попробовали, убедились — можно. Если иметь такую семижильную прислужницу, как Фёкла.

— А ты поздоровел и чуточку раздобрел за последнее время, Шманец. Тебе… того… больше никогда?

— А чём ты?

— Черти, спрашиваю тебе больше не являются?

— Нет, видения исчезли, припадки дрожи в руках и ногах прекратились.

— Выздоровкался, значицца.

— Хотелось бы надеяться. Психика уже в норме, сон спокойный, только физическая слабость не оставляет.

— Ну, это дай только первой травки дождаться — враз окрепнешь на весеннем солнышке!

— Лучше на берегу Индийского океана.

— И я не против буржуйской жизни. Я против маосталинистов. Они — тормоз для прогресса.

— Дурак же ты, мужик.

— А чо тута не так-то?

— А то, что за проклятыми маосталинистами будущее, а банки только тормозят прогресс и переводят всю планету на говно.

— Сам-то ты за границу к буржуям намылился.

— Тут уж причина природного свойства — у моей психики высокопримативный статус. По-другому жить не могу.

— Эт-та как понять тебя?

— Хищник я по духу. Присваиватель чужого. Не могу быть счастливым в равенстве с остальными.

— Первенствовать хочется?

— Не то. Я чувствую себя уютно при богатстве, если знаю, что где-то рядом ночует на улице бездомный нищий. Без этого мне счастья нет. Я себя полноценным человеком чувствую только при виде голодных попрошаек.

— То есть ты прямой садюга?

— Не берись судить о высоких материях, если ты в них не разбираешься. У меня психическая конституция такая.

— Если ты псих, то так и признай.

— Путать психологию с психопатологией может только необразованный мужлан, кем ты, собственно, и являешься.

— То ись не мово ума дело? Согласный. Только я и сам люблю посмеяться с нищедранцев, когда у меня карманы набиты деньгами. Значицца, Шманец, мы с тобой два сапога — пара.

— Уволь меня от таких сравнений. Ты мне не ровня, запомни. Это мы сейчас на равной ноге. А как китайскую границу перейдём, помни, что ты мой слуга и не более того. При мне рот будешь открывать только по моей команде. Обращаться только на вы и только по имени-отчеству.

— Бу-сделано, начальничек!

— Мы с тобой, мужик, — отмирающая ветвь гомо сапиенс. Рано или поздно победят древние пророчества и откровения. Человечество преобразится и стряхнёт с себя паразитов, вроде нас с тобой.

— Это скоро уже?

— Нет, ещё поборемся за выживание. Думали, нам поможет великий макро- и микроэкономист Энгель Марксад, в миру Эльмир Максудов, помесь киргиза и кореянки. Он написал фундаментальный труд «Как вести бизнес без прибыли. Новая экономика для русского народа безо всякой хрематистики».

— Хренотистика — это чаво?

— Хрематистика — наука об обогащении. Ну, как бы тебе это точнее сказать, накопление богатства как самоцель, как сверхзадача, как поклонение прибыли. А русским он предлагает отказаться от накопления богатств, а вернуться к прежней дикости, чтобы не было социальных конфликтов.

— По уму дело — так-то этот Энгель Марксад предлагает русским влезать в лапти, чтобы шлёпать по навозу.