Подходящая пара - Страница 17

— Нет! — крикнула Абигайль почти в испуге, спасаясь от эротических поцелуев Мартина. Он вдруг замер, глядя на жену потемневшими от еле сдерживаемой страсти глазами. Какое-то мгновение ей казалось, что Мартин проигнорирует ее требование, снова повалит на подушку и сладострастными поцелуями подчинит своей воле.

И ты бы, конечно, стала обвинять его, что он взял тебя силой. Не так ли, Абигайль? — спросила она себя, понимая, что такое утверждение было бы ложным.

Но Мартин по-прежнему ничего не предпринимал, чтобы удержать ее на месте. Он молча позволил жене высвободиться из своих объятий, и она, пряча от него виноватые глаза, бросилась в гостиную и схватила трубку.

— Алло?

Это и в самом деле была мать.

— Абигайль! Ну слава богу! Где тебя носит?

— Я дома, мама, — без всяких эмоций ответила та. — Ты что, забыла, куда ты звонишь?

— Не груби мне! Я голову потеряла, гадая, куда ты подевалась.

— Прости, мама. Мне очень жаль, что так получилось. Я не хотела расстраивать тебя.

— Почему ты дома? И как ты там оказалась?

Господи, как ей объяснить? — в отчаянии подумала Абигайль.

— Это долгая история, — тяжело вздохнув, сказала она.

— И будет лучше, если эта история меня устроит!

— О, мама, не будь занудой. Я все тебе объясню.

Но как? — тут же подумала Абби.

— Я думаю, тебе лучше поговорить с Хьюго.

Абби краем глаза заметила, как в гостиную вошел Мартин, пытаясь завязать полотенце вокруг бедер. Его член все еще находился в состоянии полной эрекции. Поймав взгляд Абби, брошенный в направлении его возбуждённого органа, он с притворной растерянностью развел руками — мол, что я могу поделать? Лицо молодой женщины залила густая краска.

— Уйди! — беззвучно показала она ему губами.

Но Мартин не обратил никакого внимания на мимику жены и продолжал стоять перед ней, самодовольно улыбаясь. Вид столь сексуального мужчины заставил бы дрогнуть даже монахиню. Абби подчеркнуто резко повернулась к нему спиной.

— Что ты сказала, Абигайль?

— Мама, у меня наливается ванна.

— Ну так выключи воду.

— Не могу. Послушай, я тебе все объясню, но позже. Я завтра позвоню Хьюго.

— Дорогая, ты, надеюсь, не изменила своего решения выйти за него замуж?

Абби замялась. Какого черта Мартин торчит здесь, как столб? Ему даже не хватает такта, чтобы хоть сделать вид, что он не слушает ее разговор с матерью!

— Я не могу сейчас говорить, мама, — осторожно произнесла Абигайль. — Возникли кое-какие обстоятельства… Передай Хьюго, чтобы он не волновался, я свяжусь с ним завтра. И ты не беспокойся, у меня все в порядке. Честное слово!

— Но у тебя какой-то странный голос, девочка моя, — неуверенно сказала мать. — Такое впечатление, что ты растеряна. Хэмфри жутко зол на тебя.

— Ничего, переживет, — бросила Абигайль. Это по милости сэра Хэмфри она вынуждена принимать участие в этой идиотской авантюре, с раздражением подумала Абби. И если отчим чувствует себя оскорбленным в своих лучших чувствах в связи с ее исчезновением с помолвки, то это его личное дело. Надо было лучше заботиться о своих делах, тогда бы Мартин не командовал ею сейчас. — Пожалуйста, мама, не волнуйся за меня. Завтра позвоню. Пока.

— Но… — начала было мать, но Абби не дала ей договорить, быстро положив трубку. Рука у нее дрожала. Сзади подошел Мартин, он стоял так близко, что она чувствовала его теплое дыхание на своей шее.

— Они разозлились? — небрежно спросил он.

— Еще как! А ты как думал? Они видели меня в последний раз на моей помолвке, когда я на минуту вышла на веранду подышать свежим воздухом. И вдруг ни с того ни с сего исчезла. Особенно взбешен отчим.

— Меня это не удивляет, — саркастически заметил Мартин. — Мы все хорошо знаем, что Хэмфри может быть очень беспринципным, если все остается шито-крыто. Для него главное, чтобы внешние приличия были соблюдены, а на остальное ему наплевать.

Внезапно Абигайль почувствовала слабость — словно из нее выпустили весь воздух. У нее возникло ощущение, что она теряет почву под ногами. В ее непонятном будущем появилась трещина, в которой виднелось что-то смутное и пугающее, что не сулило ничего хорошего. Абби чувствовала, что увидела все это благодаря тому, что в ее жизни снова появился Мартин. Неужели он снова уйдет из нее, в ужасе подумала она, но сразу же одернула себя. Чего собственно бояться? Она ведь сама хочет, чтобы он оставил ее в покое. Разве не так?

— Отойди, — тихо произнесла Абигайль.

Но Мартин не двинулся с места.

— Шшш, — прошелестел он с необыкновенной мягкостью. — Ты вся как натянутая пружина. — Он положил свои сильные ладони ей на плечи и стал ритмично массировать их. Прикосновение его рук давало ей ощущение приятной теплоты, которая сладким медом разливалась по всему телу. Абби почувствовала, как расслабляется. У нее вдруг появилось ощущение восхитительной легкости, будто она медленно опускается на пуховую перину.

— Ну как, уже лучше? — Абби чувствовала спиной, что Мартин улыбается. Ждет, когда она окончательно сдастся на его милость…

— А теперь, — прошептал он ей на ухо низким, сладострастным голосом, — напомни-ка мне, на чем мы с тобой остановились, когда зазвонил телефон?

Все существо Абигайль стремилось к тому, чтобы уступить Мартину, полностью отдаться в его руки и следовать за ним туда, куда он незаметно, но настойчиво ее толкает. Соблазн был слишком велик, чтобы она могла преодолеть его. Но собрав жалкие остатки своей парализованной воли, Абигайль заставила себя представить ледяные струи душа, под которые она собиралась встать, чтобы привести свои растрепанные чувства в порядок.

— Иди ты к черту! — выкрикнула Абби и бросилась в ванную комнату.

Она постояла немного под холодным душем, затем легла в теплую, успокаивающую воду ванны, надеясь, что к тому времени, когда она выйдет оттуда, Мартина уже не будет в ее доме.

Боже, кого ты хочешь обмануть? — спросила себя Абби с горькой усмешкой, почувствовав гулкое биение сердца, когда в гостиной раздались шаги Мартина. Неожиданно послышались звуки приятной джазовой мелодии — Мартин играл на пианино.

Где это он, интересно, научился так играть? — удивилась Абигайль, влезая в джинсы и теплый свитер. Она немного подкрасилась и вышла в гостиную. Он был одет в джинсы и черный пуловер, который подчеркивал ширину его плеч.

Мартин придирчиво осмотрел ее с головы до пят.

— Вот это уже лучше. Теперь ты похожа на Абби, которую я знаю.

— То есть?

— Платье, в котором ты была вчера, совершенно тебе не идет. Ты осталась в моей памяти только в джинсах или брюках для верховой езды. По идее, ты должна была бы выглядеть в них как девчонка-сорванец. Но я еще не встречал в своей жизни ничего более сексуально-женственного. Ты была тогда вспыльчивой, изменчивой, как ртуть. Помню, как ты скакала на своей кобылке с гордо вздернутым носиком, с попкой, обтянутой тонкой тканью брюк. Мои эротические фантазии, должен признаться, уводили меня тогда довольно далеко…

Воспоминания прошлых лет отозвались мучительной болью в душе Абигайль.

— Где ты взял эту одежду? — спросила она первое, что пришло в голову, чтобы отвлечься от горьких мыслей.

— Позвонил в свой отель и попросил привезти сюда кое-что из моих вещей, — сказал Мартин и, кивнув головой в сторону ее кабинета, спросил: — Ты снова начала рисовать?

— Я, кажется, просила тебя не входить туда! — сердито выговорила ему Абигайль. — И вообще, я не давала тебе разрешения на осмотр моей квартиры. Кстати, к твоему сведению, я рисую уже много лет!

— Интересно, — заметил Мартин. — Когда мы были вместе, ты ни к чему не проявляла особого рвения.

Это потому, мысленно отметила Абби, что я была поглощена своей любовью к тебе и у меня ни на что другое уже не оставалось ни времени, ни сил.

— Это было давно, Мартин. Люди меняются.

Он посмотрел на жену долгим, внимательным взглядом, который проникал в душу, как острое копье.