Подарок от лучшего друга - Страница 25

Глаза Коннора расширились.

– Не может быть.

Кэт кивнула:

– Это правда. У нас с мамой несовместимые группы крови. Тогда мы полетели повидаться с отцом, и он все подтвердил.

– Мы? Марко летал с тобой?

Она кивнула:

– И это еще не все.

Коннор с трудом выдохнул:

– Боже, что еще?

Кэт улыбнулась:

– Коннор… Мой отец – Стефан Блэр.

На мгновение показалось, что весь мир застыл в молчаливом ожидании, пока, наконец, не раздался громкий, истеричный смех Коннора. Кэт сидела и смотрела, как трясутся его плечи и голова. Что это значит? Он… расстроен? счастлив? растерян?

– С тобой все в порядке? – спросила наконец Кэт.

Он вскочил с дивана.

– Конечно нет. Дай мне пару минут.

После убийственно долгого молчания Коннор наконец заговорил:

– Знаешь, я предполагал нечто подобное. Я знал об этом.

– Что?

Он покачал головой:

– Около десяти лет назад я подслушал их ссору. Я многого не слышал, но понял, что мама и папа говорят о ребенке. Конечно, я и предположить не мог, что речь может идти о тебе, – не преминул он добавить. – До этого я бы никогда не додумался.

– О чем они говорили?

– Ну, мама была жутко расстроена – это очевидно. А папа, как обычно, не хотел это обсуждать. В конце концов, мама купила себе новую сумочку «Прада» и бриллиантовое колье, и все вернулось на круги своя.

Кэт снова села на стул, переваривая новую информацию.

– Ты ничего нам не рассказывал.

Коннор серьезно посмотрел на нее:

– Я много чего не рассказываю вам, ребята.

Он был прав. Коннор всегда был скрытен во всем, что касалось его семьи. Потребовались годы для того, чтобы он начал хоть немного делиться с друзьями своими проблемами. И даже о ссорах его родителей они узнали не от него, а из-за того, что сами стали их свидетелями. Коннор очень этого стеснялся.

– Мама в курсе любовных связей отца. Ты знаешь об этом, – рассеянно добавил он, пытаясь отодрать этикетку с пивной бутылки.

Кэт мрачно кивнула.

– Я подслушал немного больше, чем обычно. Очевидно, мама не простила его за то, что он был в постели с другой женщиной в тот день, когда родился я. Так ты моя сестра, да? – сказал он, делая жадный глоток пива и улыбаясь. – И что ты думаешь по этому поводу?

Она его сестра. У нее появился брат. Учитывая круговорот событий, завертевший ее в последнее время, она позволила себе не заострять внимание на еще одной шокирующей новости. Но теперь она смотрела на улыбающегося Коннора и впервые отчетливо видела, что их черты поразительно схожи.

Кэт почувствовала, что улыбается в ответ.

– Может, обнимемся, чтобы запечатлеть этот исторический момент?

– Черт, непременно! – Коннор раскрыл руки, Кэт поднялась и через секунду попала в его теплые объятия. И в этот момент она почувствовала невероятную радость и облегчение, осознавая, что, наконец, появилась хорошая новость, сбросившая с ее плеч многолетний груз. Кэт позволила себе раствориться в тепле этого объятия, чувствуя, как слезы побежали по ее щекам. Ей с трудом верилось, какое счастье можно вдруг почувствовать.

Чертовы гормоны!

– Ты собираешься рассказывать отцу о том, что знаешь?

Лицо Коннора исказила гримаса.

– Понятия не имею. После долгих лет хранения тайны, думаешь, он захочет, чтобы мы все узнали? И для тебя это может стать не лучшим вариантом.

Кэт кивнула:

– То, что я знаю, ничего в корне не изменит. Я про то, что не собираюсь оспаривать его завещание или выкидывать что-то еще в подобном роде.

Коннор рассмеялся:

– Но было бы забавно назвать его дедом через семь месяцев. – Он многозначительно взглянул на ее живот.

– Ты ужасен.

Он рассмеялся, и Кэт снова почувствовала, как спадает с ее плеч груз последних недель.

Наконец что-то идет правильно. Если бы она только смогла наладить отношения с Марко!

Видимо, ее выдало выражение лица, потому что Коннор внезапно нахмурил брови:

– Проблема?

– О, ты имеешь в виду, не считая сплетен, гормонов и того, что Марко со мной не разговаривает?

– Но ведь ты сама особо не стремишься поговорить с ним, я прав?

Кэт открыла рот, чтобы попытаться отрицать очевидное, но потом передумала.

– Сейчас его контракт с телевидением находится в стадии обсуждения, и на этом ловко спекулируют.

– Его не кинут. Он слишком популярен. – Коннор наклонился вперед, слегка улыбаясь.

– И к чему эта улыбка?

– Я так рад, что вы, наконец, стали парой. Я всегда знал, что между вами что-то есть, как бы вы это ни отрицали.

– Коннор, мы не пара. Мы не разговариваем.

– Только по причине того, что его здесь нет. Подожди до ближайшей встречи. На следующей неделе, кажется?

– Да. На церемонии награждения.

– Вот видишь. Ты будешь в Сиднее, в отеле. Прекрасный шанс поговорить наедине. Послушай, зачем изводить себя напрасными «если» и «бы»? Просто скажи, что любишь его, поцелуй его, и все встанет на свои места.

– Но я не…

– Ты – да.

– Нет… – «Да. Конечно да».

Внезапно Кэт почувствовала, словно внутри ее зажглась тысяча огней. Словно в одно мгновение внутри ее что-то навсегда изменилось. Ложный результат анализа, новость об удочерении, ребенок. Все внезапно расставилось по своим местам, чтобы указать ей на то, что сейчас для нее важнее и значимее всего.

Ответ оказался ослепляюще прост. Так прост, что Кэт не сдержалась и охнула в голос.

Марко. Он ее судьба.

– Я несколько раз говорила ему, что мы – всего лишь друзья, Коннор, – тихо сказала она, озвучивая терзающие ее последние дни сомнения. – В конце концов, он поверил моим словам.

– Речь ведь идет о Марко, – сказал Коннор. – В любом случае вы – лучшие друзья, и у вас будет ребенок. Он не сможет появляться в твоей жизни эпизодически.

Кэт кивнула, но ничего не сказала. Трижды она обозначала границы дружбы, и трижды они их нарушали.

Ведь это о чем-то говорит?

Она вздохнула, откидываясь на диван. На следующей неделе она получит ответ на свой вопрос.

Это пугало. Пугало больше, чем все остальное в ее жизни. Потому что все еще существовал риск.

Марко может отвергнуть ее. Сказать, что хочет остаться друзьями. И вопрос состоял в том, устроит ли ее такое положение дел.

Следующие недели на телевидении выдались просто сумасшедшими. Кэт была завалена работой: истории о циклоне «Рори», о его последствиях, сводки новостей, переговоры с благотворительными организациями. На все это не могло не повлиять пристальное внимание прессы к ее персоне. Пара спонсоров отказала им в поддержке в последний момент, отчего Кэт чувствовала себя взбешенной и потерянной. Грейс держалась стойко, но Кэт знала, что она в ярости. Напряжение между ними росло с каждым днем, поэтому работать становилось все невыносимее.

Марко позвонил лишь один раз, в день, когда Кэт ходила на ультразвук, но они обменивались короткими милыми сообщениями.

Назрели перемены. В тот день, когда она должна была лететь в Сидней, Кэт вошла в офис Грейс и решительно захлопнула за собой дверь.

– Я сделаю это.

– Сделаешь что? – спросила Грейс, поднимая глаза от чашки дымящегося утреннего кофе.

– Я дам эксклюзивное интервью. – Кэт быстро подняла руку, предупреждая желание Грейс перебить ее. – Но все – и я имею в виду именно все – должно сначала получить мое одобрение.

Грейс часто заморгала, и, наконец, ее лицо расплылось в яркой улыбке.

– Кэт, это просто замечательно! Прекрасно! О-о-о-о… – Она вскочила и обошла стол, обволакивая Кэт ароматом своих эксклюзивных духов. – Это принесет удачу моей рабочей неделе… месяцу… возможно, всему году! Могу я спросить тебя, почему теперь?

Кэт пожала плечами:

– Пришло время.

– Правда?

– Да. Пришло время рассказать все открыто раз и навсегда. – Кэт выдержала прямой взгляд своей начальницы, и между ними возникло молчаливое взаимопонимание, для которого не требовались слова. Это был момент триумфа Грейс, и Кэт не хотела ей мешать. Они знали, что другого такого шанса не будет, так же как они знали, что за последние недели их отношения изменились навсегда.