Подарок ко дню рождения - Страница 6

Они выпили. Дермот много смеялся, поднимал вверх большой палец и никак не мог перестать говорить об этом деле, и Айвора это начало раздражать.

– Как вам пришла в голову такая идея? – Дермот покачал головой, поражаясь изобретательности моего шурина.

Ллойд сохранял молчание, переживая расставание с девушкой. Тогда Айвор ничего об этом не знал. Наконец, его подельники распрощались с ним и уехали на машине Ллойда.

Сэнди Кэкстон однажды рассказал мне любопытную теорию. Она заключается в том, что раньше считали, что вес души, когда она покидает тело в момент смерти, равен двадцати одному грамму. Или двадцати одной унции, я уже не помню. Неоплатоники думали, что душа находится во всех частях тела. Я надеюсь, что душа Сэнди улетела в тот момент, когда был задействован детонатор, потому что его разорвало на кусочки, и теперь его невозможно опознать. Возможно, она превратилась в белоснежную птицу и навеки свила гнездо у трона Господня. Мне говорили, что некоторые мусульмане в это верят.

Полагаю, вы помните, что произошло, хотя, возможно, не все детали. Сэнди провел ночь у себя в доме в Лестершире вместе с женой и двумя их детьми. Они спали в доме, а его телохранитель с собакой находились в квартире над гаражом, который был переделан из конюшни. Сэнди собирался утром в субботу играть в гольф с другим членом парламента от тори, «заднескамеечником», и со своим агентом, живущим в соседней деревне. Телохранитель в семь часов сделал обычный обход, осмотрел «ровер» Сэнди, обыскал гараж, его немецкая овчарка обнюхала все углы. Так как он знал, что его работодатель собирается уехать, он вывел машину, запер двери гаража и оставил автомобиль на мощеной площадке перед домом.

Сэнди встал в 7.30, а его жена Эрика, сын и дочь остались досматривать утренние сны. Он сделал себе чашку чая, съел тост с джемом и вышел из дома. Телохранитель вернулся в свою квартиру, но снова спустился вниз, когда увидел приближающегося Сэнди, пожелал ему доброго утра и наблюдал, как тот садится за руль. Рядом с ним на поводке была собака. Взрыв произошел не тогда, когда Сэнди включил зажигание, а когда завелся двигатель.

Разлетевшиеся осколки стекол и обломки металла попали в телохранителя. Очевидно, он так и не смог двинуться с места, а просто стоял, словно окаменел. Собака, окровавленная и дрожащая от боли, завыла. Телохранитель так и продолжал стоять, словно примерзнув к месту, пока Эрика Кэкстон не выбежала с воплями из дома, и только тогда он бросился к ней, крича: «Не смотрите, не смотрите!» Но если бы она и ослушалась телохранителя мужа, Эрика так ничего и не смогла бы увидеть, кроме кусков искореженного металла и стекла, обрывков одежды и массы крови. Дети, тринадцати и шестнадцати лет, все это время продолжали спать.

В тот день взрыв стал главным событием всех новостных программ и главной новостью всех газет в воскресенье и понедельник. Через час после этого происшествия ИРА объявила, как обычно, что берет на себя ответственность. Айвор очень расстроился. Я бы сказал – слишком сильно переживал, но, может, я могу и ошибаться. Сэнди Кэкстон был на пятнадцать лет старше Эрики и, хоть и не был ровесником Джона Тэшема, дружил с ним еще до того, как появились на свет его дети. Айвор и его родители поехали на похороны, но я не пустил туда жену, так как она плохо себя чувствовала, и Айрис, неловко скрывая облегчение, осталась дома.

Похороны прошли очень эмоционально, на них присутствовали почти все политики и парламентеры. Среди тех, кто нес гроб, было три члена кабинета министров и заместители ректоров двух университетов. Несмотря на май, день выдался очень холодным, северный ветер принес дождь, и, по словам Айвора, деревья на маленьком церковном кладбище раскачивались и сердито размахивали ветками, словно руками. Играли «Марш мертвых» из «Суллы», так как это произведение любил Сэнди – кажется, ему особенно нравилась история Суллы, Самуила и эндорской ведьмы. Некоторые вкусы объяснить невозможно. Между прочим, почему мы всегда говорим об ариях Генделя и другой музыке, что она «в» «Сулле» или «Федре», или где-то там еще, когда она «из», если ее написал Моцарт или, скажем, Бетховен? Никто мне не смог этого объяснить.

Айвор приехал в Хэмпстед после похорон, выпил бокал более крепкого бренди, чем обычно, добавив всего капельку содовой, и мрачным тоном сообщил, что его так потрясло это происшествие, что он склонен отложить или даже отменить свой подарок ко дню рождения. Но этого сделать он не мог, поскольку уже договорился с Хиби встретиться в пятницу, 18 мая, а также с Ллойдом и Дермотом.

Айрис сказала, что ему наверняка станет лучше к этому дню, ведь до него еще почти две недели. И это всего лишь его обычное свидание с Хиби, не считая того, что оно состоится в нашем доме и ее доставит туда машина.

– Ну, это не совсем так, – ответил Айвор, напуская на себя таинственность, но на этот раз он обошелся без своей знаменитой улыбки. – Я думаю, что могу столкнуться с некоторыми осложнениями. Но я вам все расскажу после того, как это произойдет.

– Я надеюсь, что ты упустишь определенные подробности.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – прервал меня Айвор и коротко выругался.

Раньше я никогда от него ничего подобного не слышал, и в тот раз я посчитал, что это можно объяснить его плохим настроением.

Айвор пробыл у нас недолго и уехал на Олд-Пай-стрит на такси, сказав, что ему предстоит еще разобрать много бумаг к следующему утру. После его отъезда Айрис сказала:

– Я все думаю об этой загадочной Хиби. Как ты считаешь, что она говорит мужу, когда отправляется на эти романтические свидания? Может, вскользь бросает, что едет в кино? Я думаю, так и есть, потому что не могу придумать другого места, куда респектабельная молодая женщина, имеющая мужа и ребенка, могла бы отправиться одна. То есть могла бы сказать, что идет одна.

Я ответил, что, по-моему, она могла бы сказать, будто встречается с подругой. Например, они собрались вместе поужинать или сходить в клуб.

– Тогда эта подруга должна быть соучастницей. Подруга должна иметь наготове историю на тот случай, если муж Хиби ее встретит. Эту роль может сыграть женщина… а может, у Хиби есть друзья-геи? Тогда они тоже подойдут для этого, правда? Не забывай, этот соучастник должен быть наготове и подтвердить рассказ Хиби в любой момент своими рассуждениями о том, как ей или ему понравился фильм или еда. Не могу себе представить, чтобы я сказала тебе, будто иду в кино, а в действительности отправилась на любовное свидание и легла в постель с другим мужчиной. Да у меня язык не повернулся бы!

– Надеюсь, ты не ляжешь в постель с другим мужчиной, – сказал я.

– Уверена, никогда не сделаю этого, но если бы это произошло, то я бы все тебе выложила. Почему эта Хиби Фернал продолжает жить с мужем под одной крышей? Потому что он ее содержит? Это низко, не правда ли?

– Все это низко, – подтвердил я, – и Айвор это понимает. Но он очарован этой девушкой. Он ее не любит, но хочет продолжать эти отношения. Возможно, Хиби не уходит от Джерри… как его… Фернала не потому, что любит его, а потому, что он испытывает к ней определенные чувства. Откуда мы знаем, может быть, он догадывается о чем-то, но умоляет не бросать его. Делай что хочешь, только не уходи.

На лице Айрис отразилось сомнение. Она не могла такого себе представить.

– Но такие отношения между ними… если она все время лжет мужу, а он уже догадывается об этом и боится спросить, что это за брак? Думаю, ты не прав, Роб.

Я действительно ошибался. Правда, Джерри Фернал любил Хиби, но не знал, какую женщину любит. Он возвел ее на пьедестал и поклонялся лишь образу, который сам создал. Это довольно часто встречается, но это не устроило бы такого реалиста, как я. Во всяком случае, я сомневаюсь, что способен на такой самообман. Я не наделен богатым воображением. В конце дневника бедной Джейн Атертон всплыла правда, мрачная и шокирующая, если это была правда, а не то, что она видела через искаженные линзы жалости к самой себе. Что касается Джейн, она и была той подругой, которая согласилась обманывать Джерри Фернала, снабжая его при необходимости правдоподобными причинами отлучек Хиби, и очень скоро мы узнали о ней от Айвора. Именно мой шурин первым применил это слово, назвав эту неизвестную нам тогда даму «леди для алиби».