Подарок для Тамухи - Страница 2

И тут Федотова осенило. Шкафчик с развалин графского особняка… Чем не подарок? И вещь полезная, и модно — ведь старина сейчас в моде, даже и название есть — ретро. И деньги опять же сбережешь… Блестящая мысль!

Тамуха будет в восторге.

Приняв это решение, Федотов нетвердой походкой отправился на площадку.

Сторож Максимыч наверняка еще не пришел, и Федотова беспокоило, как бы его не опередили вездесущие мальчишки. К счастью, шкафчик был на месте.

Он по-прежнему покоился под дощатой переборкой, целый и невредимый, удивительно чистый и прохладный на ошупь. Федотов освободил его из-под мусора и взял в руки. Отличный был шкафчик, очень легкий. Граф разбирался в вещах, надо отдать ему должное. Жаль, конечно, что зеркала нет, но это можно будет исправить. Федотов потянул за ручку, и дверца открылась. Она была одна на два отделения и открывалась сверху вниз.

Полочек, правда, не наблюдается, но ведь есть же у него руки. На стенках шкафчика не было никаких надписей и ярлыков, только справа, у самого края стоял номер 0008. Да, хорош шкафчичек! Наверное, граф привез его откуда-нибудь из-за границы.

Федотов открыл вагончик, нашел в тумбочке пару газет и кусок веревки.

Посвистывая от удовольствия, он обернул подарок газетами, обвязал его веревкой и, снова закрыв вагончик на замок, отправился поздравлять жену с днем рождения.

В подъезде он столкнулся с соседским мальчишкой Мишкой Башаровым, известным всему району под кличкой Боша-делавар. Боша только что окончил школу и целыми днями болтался по городу, «выбирая дорогу в жизнь» (как говорила соседка). Он называл себя деловым человеком и постоянно таскал туда-сюда всякое барахло, увешанное заграничными наклейками.

— Здравствуйте, дядя Витя! — сказал Боша, уступая Федотову дорогу.

— Здорово-здорово, — ответил Федотов. — Куда бежишь?

— Дело варим, — сказал Боша и таинственно подмигнул.

— Доваришься, — неодобрительно проворчал Федотов и пошел к лифту.

Тамуха уже была дома и вовсю шуровала на кухне, звякая крышками кастрюль. Федотов снял ботинки и отправился туда, держа подарок прямо перед собой.

Жена встретила его неприветливо, ее чуткий курносый нос заходил из стороны в сторону.

— Опять?! — грозно спросила она.

— Что ты, что ты, Томочка! — заюлил Федотов, — Только пиво… И подарок тебе принес. Вот… — он развязал веревку и снял газеты. — Поздравляю с днем рождения! Желаю счастья и здоровья!

— Будешь с тобой здоровой, как же! — проворчала Тамуха, но выражение лица ее несколько смягчилось. — Вынеси его пока на лоджию, завтра повесишь. Где купил-то?

— Что ты, дорогая? — сказал Федотов. — Разве такие продаются! Это же старина… Достал вот по случаю…

— Ладно-ладно. Убери и давай ужинать.

Федотов, затаив дыхание, чмокнул жену в щеку и потащил шкафчик в другую комнату, радуясь, что все сложилось так удачно: и выпить выпил, и Тамухе угодил. Выйдя на лоджию, он поставил подарок на столик и тут же обнаружил в кармане вторую маленькую бутылку водки. Он достал ее и заметался по углам, не зная, куда ее спрятать.

— Что ты там копаешься? — донесся до него голос жены. — Я уже накрываю на стол.

И тогда Федотов открыл дверцу шкафчика и поставил маленькую в правое отделение. Авось Тамуха не полезет сейчас изучать подарок.

Поужинали вполне мирно. Федотов старался, чтобы его дыхание не достигало чуткого носа жены. К тому же хмель у него быстро проходил — не зря же его считали мужиком крепким и непробиваемым.

После ужина Тамуха ушла в гости к Анне. Федотов жену дома не удерживал.

Он понимал, что жизнь ее скучна и однообразна: работа, магазин, кухня, телевизор… иногда гости или кино с подругами. Федотов с ней никуда не ходил, а уж если говорить правду до конца, так это она сама не брала его с собой. Кому он интересен?.. Может быть, все пошло бы по-другому, если бы у них были дети, но иметь детей от пьющего мужика Тамуха не захотела. «И без того в мире уродов хватает!» — сказала она, когда Федотов заикнулся на эту тему. В общем, уже много лет они были чужими друг другу, и он бы не удивился, если бы вдруг выяснилось, что у нее кто-то есть. Не зря же жена в последнее время стала ходить по гостям все чаще и чаще. Он и сам понимал, что во всем этом вина только его.

Другая бы на месте Тамары давно бы его бросила… Как это сделала когда-то его первая жена…

Пока Тамуха собиралась, Федотов сидел, как на иголках. Ему опять зверски хотелось выпить. И когда за женой закрылась входная дверь, он тут же отправился за маленькой.

Выйдя на лоджию, он открыл дверцу шкафчика, потянулся за бутылкой и…

остолбенел. Внутри стояли две маленьких: одна в правом отделении, а другая в левом.

Что за чертовщина, сказал себе Федотов. Неужели Тамуха отколола шутку?.. Вот только когда успела? Что-то он не заметил, чтобы она сюда выходила… Так, сейчас разберемся.

Бутылка была оставлена в правом отделении — это он помнит совершенно точно. Значит, в левом — подложенная Тамарой. Проверим-ка, что это она там подсунула. Хорошо, если воду… А могла и уксус… или еще что-нибудь похлеще — с нее станется!

Федотов достал малыша из левого отделения и отпустил дверцу. Она медленно, со щелчком закрылась. Федотов осмотрел маленькую. Бутылка была как бутылка — нормальная этикетка, светлое стекло, нетронутая пробка… Словно только что из магазина. А ну-ка, проверим на запах, подумал Федотов.

Привычным движением он сорвал пробку и осторожно понюхал горлышко.

Знакомо пахнуло спиртным. Тогда он плеснул немного жидкости на ладонь и попробовал ее языком. Все стало ясно.

Федотов запрокинул голову, приложил горлышко к губам, и через мгновение малыш был пуст. Федотов удовлетворенно крякнул. Ай да Тамуха! Ай да молодец! Можно подумать, что это не у нее, а у него завтра день рождения. Что это с ней случилось, с подругой жизни? С чего это она так расщедрилась?.. А впрочем, какая разница? Главное, что у него еще и на завтра маленькая остается.

И тут его прошиб холодный пот. Не могла ведь Тамуха совершить такого подвига, ну никак не могла. Все это ему просто привиделось, чего спьяну не бывает… Обрадовался, вылакал, а на завтра с носом остался.

Он судорожно дернул дверцу и отпрянул — внутри шкафчика снова стояли два малыша. Федотов отпустил дверцу. Она закрылась тихо, безо всякого щелчка, как будто под нее подложили кусок ваты. Федотов сел на табуретку и закурил, не сводя глаз со шкафчика, словно боялся, что тот сейчас медленно поднимется и исчезнет в вечернем небе. Федотову снова вспомнились рассказы бабки Агафьи. Кажется, они были недалеки от истины, и граф действительно знавался с нечистой силой.

— Дьявольщина! — сказал Федотов вслух и неумело перекрестился.

Шкафчик в воздухе не растаял. Он по-прежнему стоял перед Федотовым, такой же реальный, как и пустая маленькая, валяющаяся под ногами.

Федотов никогда не был верующим человеком. Поэтому он не стал больше креститься. Он снова открыл шкафчик, достал бутылку из левого отделения, переставил ее в правое и отпустил дверцу. Раздался щелчок.

Федотов потянул за ручку. Внутри стояли четыре малыша — два в правом отделении и два в левом.

Федотов пошел на кухню, попил воды и, вернувшись, снова закурил. Мысли его путались. Мелькали скатерти-самобранки, заваленные бутербродами с колбасой, чередой проходили джинны из алладиновой лампы, протягивающие ему искрящиеся на солнце стаканы, бригада стариков-хоттабычей, тряся седыми бородами, откупоривала бутылки с незнакомыми этикетками.

Корявыми детскими каракулями на них было написано малознакомое, но вкусное слово «Коньяк».

Федотов отогнал все эти приятные видения и, словно собачонку, ласково погладил боковую стенку шкафчика. Он не понимал, что перед ним такое, но то, что эта штука может принести огромную пользу, сомнений у него не вызывало. Вон одних маленьких целую уйму наштамповал. А почему только водку?!

Федотов порылся в карманах и вытащил Петькину пятерку. Через несколько секунд бумажек было уже две. Они были одинаково смяты, на обоих красовался выведенный кем-то в углу чернильный крючок. Жаль только, что и номера у них тоже были одинаковые — это уже грозило встречей с уголовным кодексом. Федотов содрогнулся. Избави бог от подобных встреч, подумал он и взял в руки пачку сигарет.