Подари мне свет (СИ) - Страница 4

Нужно встать, но это невероятно трудно. Только голову удалось повернуть с трудом. И почему все тело кажется таким тяжелым и неповоротливым?

— Я обычно виноград подрезаю осенью, — доносится до меня голос пожилой женщины, лежащей на кровати напротив моей. — Вот как он отойдет, и уже близятся морозы, надо подрезать.

— Да? А я вот тоже виноград хочу посадить, но не умею с ним никак. Зато у меня малина в этом году уродила, — вторит ей другая пожилая женщина.

Собрав волю в кулак, я поднимаю голову. Две собеседницы лежат на своих койках. Одной из них поставили капельницу, а вторая просто отдыхает, лежа на боку. И по их разговору понятно, что сдаваться они не собираются, как и надолго задерживаться в больнице.

Мне бы тоже поскорее домой. Тут все чужое и непривычное. Еще и запах больничный угнетает. И… о, Боже! Как там Даня без меня?

Звук скрипнувшей двери отвлекает от моих мыслей. Я пытаюсь снова поднять голову. Но она будто свинцом налита. Склонившееся надо мной лицо мужчины мне знакомо. Да, я определенно видела его. Это тот самый доктор, который помогал мне с того момента, как я переступила порог больницы. И он же был в операционной. Я запомнила глаза. Тогда было страшно, очень. А всем вокруг было все равно, они просто ходили и делали свою работу. И только он отвечал на мои вопросы.

— Ну, как вы? — спрашивает доктор.

— Нормально, — отвечаю. Наверное, нормально. Понятия не имея, как люди обычно чувствуют себя после наркоза.

— Отдохните, как следует. Хорошо?

Его глаза по-доброму смотрят на меня. Даже сочувственно. От этого приятное тепло разливается по телу и хочется верить, что теперь все будет хорошо. Глаза снова начинают слипаться. Кажется, я снова могу уснуть. Но силой воли я их снова открываю.

— Сколько сейчас времени? — спрашиваю. Где сейчас Даня? С кем? Надеюсь, Татьяна Павловна забрала его из детского сада.

— Девять вечера.

Девять? Ого! Садик уже точно не работает. Хоть бы все хорошо было с Данькой.

— Два часа прошло, — мой голос звучит почти безжизненно. Не понимаю, как мужчине удалось расслышать, что я сказала.

— Да, — отзывается врач.

— Когда мне можно вставать?

— Через два часа уже можно.

Его голос успокаивает, вселяет уверенность, что все будет хорошо. Вот несмотря ни на что, все равно будет хорошо.

— Хорошо, — полушепотом. — Очень хочется пить.

На самом деле, от жажды даже горло дерет и голос, кажется, охрип.

— Потерпите пару часов хотя бы, — снова этот приятный голос, — сейчас есть и пить нежелательно.

— Хорошо, — разочарованно.

Доктор кивает и поворачивается к двери. Но я вовремя вспоминаю об обычной вежливости.

— Подождите, — шепчу хрипло. Он сразу оборачивается. — Спасибо, доктор.

Его глаза по-теплому сверкнули, даже немного радостно и с чувством гордости.

— Пожалуйста, — говорит он перед тем, как выйти из палаты.

Я пытаюсь подняться, хоть немного повыше, хотя бы сесть. Но у меня не получается. Тело кажется слишком тяжелым. Тогда я начинаю шевелить ногами под одеялом, потом руками. И понимаю, что на мне совсем нет одежды. А, ну да, я же отдала все перед операцией. И где теперь мои вещи?

Не успеваю подумать, как в комнату заходит медсестра и кладет на тумбу возле моей кровати мои вещи и сумочку.

— Спасибо, — шепчу ей.

— Пожалуйста, — отзывается безучастно, даже равнодушно.

Поворачиваю голову в сторону тумбы. Вон там, совсем близко моя цель — сумочка, в которой лежит мобильный. Просовываю руку, чтобы вытянуть ее из-под одеяла. Тянусь к сумке изо всех сил, и у меня получается зацепить ее пальцами. Аккуратно подтягиваю сумку к себе, открываю молнию и достаю телефон.

Нужный номер — последний в списке исходящих. Я звонила Татьяне Павловне до операции, просила присмотреть за ребенком.

— Алло, — слышу голос соседки в телефоне после долгих гудков.

— Татьяна Павловна, — говорю в трубку хрипло, — это я, Лика.

— Лика, детка, как ты? Тебя уже прооперировали? — отзывается она по-доброму.

— Да, все хорошо. Как Даня?

Мне нужно только узнать, что с ребенком все хорошо. А дальше я все смогу. Не только встать, но и выйти отсюда, как можно скорее.

— Не волнуйся, все хорошо. Я его покормила, и он только что уснул.

Фух, какое облегчение! С ним все хорошо!

— Спасибо, Татьяна Павловна. Без вашей помощи я бы просто не смогла, — мой голос непривычно хрипит, пугая даже меня своей непривычностью.

— Не волнуйся, детка, за Даней я присмотрю. А ты поправляйся. Не переживай.

— Не знаю, что бы я без вашей помощи делала, — шепчу в трубку.

Татьяна Павловна, наверное, послана мне Богом в помощь. Она столько раз меня выручала, что уже даже стыдно. Но отказаться от ее помощи я не в силах. Даже теперь она снова рада прийти на помощь. Да и Даня к ней быстро привык и чувствует себя в гостях, как дома.

— Спасибо, — снова шепчу в трубку. По щеке невольно скатилась слеза, стоило только представить мою любимую маленькую сладко пахнущую макушку ребенка. — Я вернусь совсем скоро, не сомневайтесь.

Вредная бабка из четыреста второй и выговор от начальства. Дерьмовый день, который уже не спасти. Конечно, бывает всякое. Разные бывают дни. И все это не столь важно и пройдет. Вообще, все, что происходит на работе, надо забывать, как только выхожу из больницы. Иначе можно просто сойти с ума. Да и зачем все это нести домой? Вот заполню историю болезни и все, рабочий день окончен.

Не нужно принимать близко к сердцу всякие мелочи. И про девчонку из четыреста седьмой палаты лучше больше не вспоминать. У нее есть мужик. Вон как она к нему рвется, пусть идет. Отпустить и забыть.

Снова, в который раз за день, зажмуриваюсь, чтобы прогнать ее образ, который стоит перед глазами. Проглатываю ком в горле вместе с обидой от того, что она не моя.

А все-таки, повезло кому-то. Какому-то мужику по имени Даниил, которого она, очевидно, любит. Интересно, он встречал ее сегодня, когда девушку выписали из больницы. Меня так и подмывало проследить за ней и посмотреть на этого Даню, которому досталось такое счастье. Но я сдержался. В конце концов, какое это имеет значение? Разве важно, как он выглядит и насколько крут? И мне должно быть все равно. И вообще, наплевать на них обоих.

С громким хлопком закрываю крышку ноутбука. Будто так можно вытравить из мыслей образ, в котором мой голубоглазый ангел целует какого-то мужика. Хочется просто поскорее убраться отсюда. А уже дома можно будет спокойно обо всем подумать. А лучше — не думать вообще. Время вышло, смена закончилась. У меня законный выходной.

На звук хлопнувшей двери никак не реагирую. И, только, когда на плечо мягко падает женская ручка, понимаю, кто пришел. Аленка в своем репертуаре. Наверняка, уже настроила грандиозных планов на этот вечер в своей голове. Только, блин, у меня что-то нет настроения.

— Поехали ко мне, — томно шепчет мне в ухо.

Ну вот, я так и думал. Ничего нового. Хотя, черт возьми, раньше ведь меня это устраивало. Отчего же теперь все не так?

— Извини, Алён. Что-то я устал сильно. Думаю, что сегодня я лягу спать пораньше.

— Тю, какой ты нудный. Завтра выходной, отоспишься. Можешь у меня остаться до завтрашнего вечера.

Я поворачиваюсь к ней лицом. Идеальный макияж, прическа — и это после рабочего дня, который. Привычно, был не легким. Взгляд скользит вниз, к вырезу ее халата, в котором она провокационно расстегнула первые пуговки. И грудь зачетная. В классном кружевном бюстгалтере, как обычно. Красивая баба, несмотря на возраст. Сколько ей? Кажется, она на пару лет меня старше. А выглядит, как конфета. И чего бы такую не хотеть? Тем более, если она так красиво себя предлагает.

— Прости, — говорю, сбрасывая ее ручку со своего плеча. — Что-то нет настроения. Устал.

— Не бережешь ты себя, Панарин, — отзывается Аленка разочарованно. Демонстративно застегивает верхние пуговицы халатика, снова привлекая этим мой взгляд к своему декольте. Мол, смотри, от чего отказываешься. А я и смотрю. Только без напряга в штанах. Даже равнодушно как-то. Не похоже это на меня. Никогда раньше ей не отказывал.