Подари мне мечту - Страница 70
— Ах вот как, господин доктор! — возмутилась она, скинув его руку. — Ты успел стать экспертом-психиатром? — Только теперь Касс осознала, что кричит во весь голос, пугая детей, и постаралась сдержаться. — Что за чертовщину ты выдумал?
— Я ничего не выдумал. О чем ты хотела мне сказать?
— Ни о чем. — Она отвернулась, не в силах вынести его взгляд.
Антонио схватил се за руку и развернул к себе.
— Кто-то заколол электрика!
— Хватит, ни слова больше! — Касс никогда в жизни не позволяла себе такого тона: гневного, яростного, полного смертельной угрозы. Но ведь она во что бы то ни стало должна защитить свою сестру!
— Нам не следует давать волю гневу. Я не хочу с тобой ссориться. Боже мой, Кассандра, я тебя…
Касс знала: сейчас она услышит, что Антонио ее любит, и едва успела перебить его на полуслове:
— А разве мы ссоримся? — От звуков собственного равно душного голоса, показавшегося ей чужим, у Касс все обмерло внутри. — Я и не заметила!
— Мы никоим образом не виноваты в том, что сделала с собой Трейси, — раздельно произнес он, не давая Касс отвести взгляд.
«Дерьмо!» — подумала она и отвернулась. А вслух сказала:
— Я и не говорила, что мы в чем-то виноваты!
Он по-прежнему не отрывал от нее напряженного взгляда.
Касс не посмела поднять глаза, хотя понимала, что своими руками возводит между собой и Антонио незримую стену отчуждения и ненависти. Она едва дышала от горя и тупой боли, поселившейся в груди.
А Антонио не отвернулся и не ушел. Просто стоял и ждал.
Наконец Касс не выдержала:
— Если предположить, что Грегори пройдет пешком весь путь, когда он доберется до Педрасы?
— Я бы сказал, что он на подходе к городу, — еле слышно отвечал Антонио.
Касс поражалась такой сдержанности: ведь она нарочно старалась причинить ему боль, защищая Трейси.
— Я наткнулся на новые сведения о твоем призраке, — сообщил Антонио, испытующе глядя ей в лицо.
— Не думаю, что сейчас это меня заинтересует, — соврала она.
— Что, если Изабель сумела отравить рассудок Трейси? — Эта фраза прозвучала не как вопрос — скорее, как утверждение.
Касс насторожилась. Его ум ученого-историка в два счета повторил выводы, к которым недавно пришла она.
— Этого не могло быть.
Он промолчал, и Касс показалось, что в его глазах вспыхнула жалость.
— Она не могла повлиять на Трейси! — в отчаянии выкрикнула Касс.
Антонио на миг отвернулся и снова устремил на нее напряженный взгляд.
— Кассандра, всего несколько минут назад я нашел два письма. Те самые, о которых упоминала твоя тетка. Одно письмо от Изабель ее кузену, Роберту де Уоренну. Второе — от Роберта ей. Совершенно очевидно, что они были любовниками и переписывались даже тогда, когда Изабель была беременна и жила здесь, в Испании.
Касс не сразу сообразила, что означает эта новость.
— Ока была крайне несчастна, — продолжал Антонио, — но у меня возник еще один вопрос. — Какой?
— Как могло письмо Изабель, отосланное ее любовнику в Англию, оказаться здесь, в архивах семьи де ла Барка?
Грегори следовало быть в Педрасе уже несколько часов назад, так почему сюда до сих пор не явилась полиция?
Чтобы не сидеть без дела, они перерыли половину архивов Эдуардо де ла Барка и так утомились, что сделали передышку на ленч. Касс все чаще поглядывала на часы. Три часа дня. Это не к добру! Аитонио тоже посмотрел на часы и переглянулся с Касс.
— Не хочу напрасно тебя пугать, но почему его до сих пор нет?
— Он давно должен был вернуться, — ответил Аитонио. — С ним что-то случилось!
Касс вовремя спохватилась и скрестила руки на груди, вместо того чтобы обнять его за плечи.
— Такие вещи требуют немало времени.
— Нет! С ним что-то не так! Почему я позволил ему уйти? Почему не отправился сам? Это я, я виноват!
У Касс вырвался тяжелый вздох.
— Пойду проведаю Трейси. — Она поднималась к сестре каждый час. Трейси крепко спала. Антонио кивнул, не глядя в ее сторону. Касс поспешила покинуть библиотеку. Она понимала, что больше не в силах вести себя равнодушно, когда он в таком отчаянии.
Что еще замыслила Изабель? Касс не находила себе места от тревоги. Трейси все еще спала, однако теперь она металась по кровати и жалобно стонала, явно пребывая во власти кошмара.
— Все в порядке, Трейс! — прошептала Касс, присаживаясь рядом и гладя сестру по голове. — Это просто сон!
Постепенно Трейси успокоилась и затихла, но Касс не спешила уходить. Она решила осмотреться и понять, что же не давало ей покоя все это время.
Вот оно! В углу валялась одежда, которая была на Трейси в тот день, когда она исчезла из дома. Но ведь сегодня в душе Касс снимала с нее другую майку и шорты!
Касс вскочила. Значит, Трейси тайком возвращалась переодеться? Но почему? И как такое возможно?
Касс подняла с пола шорты и задумалась. Шорты выскользнули из ослабевших пальцев, и что-то со стуком вывалилось из кармана на пол. Наверное, монета. Касс испуганно оглянулась на Трейси. Сестра ничего не слышала, и тогда Касс протянула руку к тому, что лежало на полу. Оказывается, это была тоненькая изящная золотая цепочка с таким же изящным крестиком, украшенным крошечным бриллиантом.
Касс уставилась на крестик ни жива ни мертва. Она слишком хорошо знала эту вещицу. Селия не расставалась с крестиком ни на минуту. Он всегда был на ней.
Так. Теперь главное — не впадать в истерику. Касс схватилась за голову и шепотом приказала себе:
— Стой! Думай, думай как следует!
Однако отчаянные попытки найти разумное объяснение всему, что случилось с Трейси, отступили перед ощущением безысходности. Она любит Антонио, но должна сознательно отказаться от него. Она хотела защитить Кэтрин, но Кэтрин мертва. Как же ей защитить Трейси? Как?!
В следующий миг густой удушливой волной на нее нахлынул запах фиалок. У Касс подкосились ноги, и она без сил рухнула на кровать, с содроганием ожидая, что сейчас перед ней появится Изабель.
Скованная ужасом, Касс застыла, не в силах шевельнуться.
Приторный запах заполнял легкие, лишая их кислорода, и Касс громко закашляла. Даже Трейси стала кашлять во сне. Касс вдруг подумала, что сейчас умрет от удушья, как недавно умерла Кэтрин, и выскочила в коридор. Но липкий запах преследовал ее и здесь.
В отчаянии Касс схватилась за горло.
В памяти возникли последние минуты жизни ее тетки, бившейся в судорогах на полу.
Касс зажмурилась, и вместо Кэтрин вдруг увидела себя, прикованную к какому-то столбу, окутанную густым удушливым дымом. Она уже теряла сознание, понимая, что это конец, и вдруг обнаружила, что лежит на полу в коридоре с посиневшим от удушья лицом. У нее потемнело в глазах.
Касс из последних сил боролась с подступившей вплотную темной жуткой бездной и чудом сумела превратить ее в серый туман, сквозь который забрезжил свет. Она открыла глаза, уверенная, что увидит над собой злорадную улыбку Изабель. Но в коридоре никого не было. Касс долго лежала на спине, стараясь отдышаться и глядя в потолок.
Вокруг сгустилась зловещая тишина, нарушаемая лишь ее хриплыми вздохами.
И тогда Касс увидала ее. Она стояла возле стены всего в нескольких шагах.
Изабель.
Касс застыла. Вот сейчас в руках у призрака сверкнет нож, вот сейчас Изабель ударит ее в сердце, как она или кто-то подвластный ее чарам, ударила недавно электрика. Как бабка Антонио ударила своего мужа. От страха Касс снова стала задыхаться.
Но Изабель стояла не шелохнувшись. Ее неподвижный взгляд сверкал беспощадной жестокостью. Наконец она развернулась и пошла по коридору в спальню Касс.
Запах фиалок удалился вместе с ней, и Касс начала судорожно глотать воздух.
Она кое-как встала, охваченная ужасом и растерянностью. Только что с ней случился припадок сродни тому, который убил тетю Кэтрин. И она чуть не задохнулась. И увидела Изабель. Изабель, оставившую ее в живых. Изабель, вошедшую к ней в спальню.