Подари мне луну - Страница 15

– Уходи, прошу тебя, – еле слышно прошептала она. – Уходи.

– Мы еще не закончили. Тори.

Она не обратила внимания на то, что он вновь назвал ее Тори, и твердо сказала:

– Нет, все кончено. И лучше бы никогда и не начиналось.

Минуту Роберт пристально смотрел на нее, потом наконец произнес:

– Ты переменилась.

– Да, я уже не та девочка, неопытностью которой ты намеревался воспользоваться, если ты это имеешь в виду. – Она стояла перед ним, расправив плечи и гордо вздернув подбородок. – С тех пор прошло семь лет, Роберт. Я теперь другая. И ты тоже стал другим.

Ни слова не говоря, Роберт вышел из комнаты и направился к себе.

И о чем, черт возьми, он думал?

Да ни о чем, в том-то и дело. Это единственное объяснение его поступкам. И зачем, спрашивается, он постарался избавиться от подопечного Виктории и тайком прокрался в ее комнату?

– Да потому, что она возвращает меня к жизни, – ответил он сам себе.

Он уже забыл, когда в последний раз так билось сердце и бурлила в жилах кровь, когда он так желал кого-нибудь.

Нет, не совсем так. Он, конечно же, помнил. Это было семь лет назад. Когда он обнимал Тори.

Он был рад, что эти годы тоже не принесли ей счастья. Она, расчетливая авантюристка, только и мечтавшая о том, как бы повыгоднее выйти замуж, стала гувернанткой – более унизительное положение, наверное, трудно себе представить.

Да, ей не повезло в жизни – она бедна и зависима. Что ж, пусть его душа навсегда умерла, но он по крайней мере хотя бы свободен и может делать то, что ему вздумается. А Виктория вынуждена цепляться, как за последнюю соломинку, за работу, которую ненавидит, и каждую секунду трястись, что ее уволят без рекомендательного письма.

И тут его осенило. У него есть возможность и добиться ее, и отомстить ей. Мысль его лихорадочно заработала. Если ее хозяева застанут их вместе, то после этого они вряд ли доверят ей воспитание их драгоценного Невилла.

Виктория окажется на улице без гроша. Скорее всего к отцу она не вернется – гордость ей не позволит. Она останется одна, все от нее отвернутся.

Все, кроме него.

Теперь он должен хорошенько продумать план действий.

С этой целью Роберт два часа провалялся на кровати, не обращая внимания ни на стук в дверь, ни на часы, которые показывали, что время завтрака давно прошло. Заложив руки за голову и уставившись в потолок, он предался размышлениям.

Если он хочет заманить Викторию в свою постель, он должен ее сперва обольстить. Это-то как раз не проблема. Роберт провел последние семь лет в Лондоне и поднаторел в этом искусстве.

Теперь у него репутация одного из самых обаятельных молодых людей во всей Британии, и женщины от него без ума.

Но Виктория была для него серьезным вызовом. Она ни капельки ему не доверяла и, похоже, была убеждена, что он пытается ее соблазнить и только. Последнее, впрочем, недалеко от истины, но ей так думать совсем не обязательно.

Итак, прежде всего он должен снова завоевать ее дружбу и доброе расположение. Странно, но идея возобновления дружбы с Викторией ему понравилась, хотя тело жаждало совсем иного.

Она попытается его отвергнуть. Он был уверен в этом. Хм… Значит, ему придется быть не только обольстительным, но и настойчивым. И если уж говорить откровенно, ему следует добиваться ее скорее настойчивостью, чем обаянием.

Роберт вскочил с постели, поплескал в лицо холодной водой и вышел из комнаты с единственной целью – найти Викторию.

Она сидела в тени раскидистого дуба и выглядела очаровательно и вполне невинно, но Роберт предпочел не обращать внимания на последнее обстоятельство. Метрах в десяти от нее по лужайке носился Невилл, крича во все горло и размахивая игрушечной сабелькой – по-видимому, он сражался с Наполеоном.

Виктория поглядывала то на мальчишку, то в раскрытый блокнот, в котором делала какие-то заметки.

– Не такая уж это тяжелая работа, – заявил Роберт, опускаясь рядом с ней на траву. – Сидишь себе под деревом, наслаждаешься летним солнышком…

Она устало вздохнула.

– По-моему, я просила оставить меня в покое.

– Не совсем так. Мне помнится, ты просила покинуть твою комнату. Что я и сделал.

Она уставилась на него так, словно он был полнейшим идиотом.

– Роберт, – произнесла она, не прибавив больше ни слова – суровый тон сказал остальное. Он пожал плечами.

– Я по тебе соскучился.

Она раскрыла рот от изумления.

– Придумал бы что-нибудь получше.

– Прекрасная сегодня погода, не правда ли? – Он откинулся назад, удобно расположившись на траве.

– Как у тебя хватило наглости явиться сюда да еще пытаться вести со мной светскую беседу?

– Мне казалось, друзьям это не возбраняется.

– Мы не друзья.

Он ослепительно улыбнулся:

– Но мы могли бы ими стать.

– Нет, – твердо возразила она. – Не могли бы.

– Ну, ну, Тори, не изображай из себя злючку – тебе это не идет.

– Я не… – Она оборвала себя на полуслове, заметив, что и правда начинает злиться. Смущенно кашлянув, сказала более спокойно:

– И вовсе я не злюсь.

Он улыбнулся своей снисходительной улыбочкой, которая окончательно ее взбесила.

– Роберт…

– Люблю, когда ты называешь меня по имени. – Он вздохнул. – И всегда любил.

– Милорд, – процедила она сквозь зубы.

– А так еще лучше. Такое обращение намекает на определенную зависимость, которая представляется мне необычайно привлекательной.

Виктория поискала подходящий ответ, не нашла и повернулась к нему спиной.

– Что ты пишешь? – спросил он, заглядывая ей через плечо.

Виктория застыла, почувствовав его дыхание на своей шее.

– Тебя это не касается.

– Это дневник?

– Нет. Убирайся.

Роберт решил, что пришла пора сменить тактику и перейти от любезности к настойчивости, поэтому вытянул шею, чтобы лучше видеть.

– Ты пишешь обо мне?

– Я же сказала, это не дневник.

– Я тебе не верю. Она развернулась к нему.

– Будь так любезен, оставь… – Слова замерли у нее на губах, как только их глаза встретились. Она тут же отпрянула как ужаленная.

Он улыбнулся.

Она подалась назад.

Он улыбнулся еще шире,

Она отклонилась еще дальше и, потеряв равновесие, упала в траву.

Роберт тут же вскочил на ноги и протянул ей руку.

– Тебе помочь?

– Нет!

Виктория проворно поднялась, подхватила покрывало и направилась к соседнему дереву. Там она вновь уселась в тени, надеясь, что он понял намек, хотя сильно сомневалась, что он обратит на него внимание.

Так и случилось.

– Ты так и не ответила мне, что ты пишешь, – сказал он, снова присаживаясь рядом.

– О, ради всего святого! – воскликнула она, потеряв терпение, и сунула блокнот ему в руки. – Читай, если тебе так хочется.

Он пробежал глазами страничку и недоуменно вскинул брови.

– План уроков?

– Ну разумеется – я же как-никак гувернантка, – заметила она со всем сарказмом, на который была способна.

– А у тебя неплохо получается, – задумчиво промолвил он.

Нет, сегодня он не перестает ее удивлять!

– Интересно, как можно выучиться на гувернантку? – продолжал он. – Ведь у нас не существует специальных школ для будущих воспитательниц.

Виктория на мгновение опустила взгляд, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей грустью. Подобные вопросы Роберт частенько задавал ей, когда они были моложе на семь лет.

– Не знаю, как другие, – наконец ответила она, – но сама я стараюсь подражать моей матушке. Она занималась со мной и с Элли. А когда она умерла, я стала учить сестру, пока не передала ей все, что знала.

– Ты преувеличиваешь, Тори. Чтобы ты да исчерпала свои познания… Быть не может!

Виктория улыбнулась.

– К тому времени, когда ей исполнилось десять лет, Элли уже сама учила меня математике. Она всегда была очень… – Виктория внезапно умолкла, испугавшись того, как просто и непринужденно чувствует себя в его обществе. Она нахмурилась и добавила: