Подари мне луну - Страница 10

– Он ничего такого не делал!

Маркиз посмотрел на нее с оттенком сожаления.

– Что ж, в любом случае это ваша забота – блюсти свою невинность. Он не обязан был беречь вашу честь. И если вы не сумели устоять – то сами и виноваты. Мой сын не давал вам никаких обещаний.

– Не правда, он мне обещал, – еле слышно сказала Виктория.

Каслфорд насмешливо вскинул бровь.

– И вы ему поверили?

Виктория внезапно почувствовала слабость в коленях и вынуждена была ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Боже милосердный, – прошептала она. Ее отец был прав! Роберт и не думал жениться на ней. Если бы он этого хотел, то непременно постарался бы узнать, почему она не пришла к нему, как было условлено. А так – он, вероятно, соблазнил бы ее где-нибудь по дороге к Гретна-Грин, а потом…

Виктории больше не хотелось думать о той страшной участи, которой ей, к счастью, удалось избежать. Она вспомнила, как часто Роберт просил доказать ему ее любовь, убеждая, что в их отношениях нет ничего предосудительного и греховного.

Она вздрогнула – с глаз ее словно спала пелена.

– Я полагаю, вам следует покинуть Белфилд, моя дорогая, – сказал маркиз. – Я, конечно, не буду разглашать вашу маленькую тайну, но не могу ручаться, что мой сын тоже будет хранить молчание.

Роберт. Мысль о том, что ей придется снова когда-нибудь встретиться с ним, была для нее непереносима. Не говоря ни слова, она повернулась и выбежала из комнаты.

Вечером того же дня Виктория разложила на постели газету и принялась просматривать объявления. На следующий день она отправила несколько писем, в которых сообщала, что ищет место гувернантки.

Спустя две недели Виктория навсегда покинула Белфилд.

Норфолк, Англия. Семь лет спустя

Виктория неслась по газону за пятилетним сорванцом, то и дело спотыкаясь и путаясь в длинных юбках. В конце концов она была вынуждена подобрать подол – и ее больше не заботило, что любой может увидеть ее лодыжки. Гувернантка должна строго соблюдать правила этикета, но Виктория битый час гонялась за маленьким негодником, и ей было уже не до приличий.

– Невилл! – крикнула она. – Невилл Холлингвуд! Сейчас же остановись!

Но Невилл припустил еще быстрее.

Виктория обогнула угол дома и остановилась в нерешительности, пытаясь угадать, в какую сторону побежал несносный мальчишка.

– Невилл! – снова позвала она его. – Невилл!

Молчание было ей ответом.

– Маленькое чудовище, – пробормотала Виктория.

– Как вы сказали, мисс Линдон?

Виктория испуганно обернулась и увидела леди Холлингвуд, свою хозяйку.

– О прошу простить меня, миледи. Я не знала, что вы здесь.

– Ну конечно, – едко заметила леди Холлингвуд. – Иначе бы вы не посмели давать моему сыну такие оскорбительные прозвища.

Виктория подумала, что «маленькое чудовище» отнюдь не самое оскорбительное прозвище для Невилла, но благоразумно не сказала этого вслух.

– Я произнесла это ласково, в шутку, леди Холлингвуд. Ну, вы понимаете…

– Я не понимаю таких двусмысленных изъявлений нежности, мисс Линдон. Полагаю, вам следует хорошенько поразмыслить над своим поведением. В моем доме вам не позволят давать какие-либо прозвища тем, кто выше вас по положению. Возвращайтесь к своим обязанностям.

Пока Виктория подбирала более или менее вежливые слова для ответа, леди Холлингвуд развернулась и величественно поплыла прочь. Муж леди Холлингвуд носил титул баронета, но Виктория отнюдь не собиралась пресмыкаться перед знатью. И пятилетний Невилл Холлингвуд для нее всего лишь ребенок.

Она сжала кулаки и крикнула:

– Невилл!

– Мисс Линдон!

У Виктории чуть было не вырвался стон отчаяния. Ну вот, опять!

Леди Холлингвуд сделала шаг в ее сторону и остановилась, высокомерно вздернув подбородок. Виктории ничего не оставалось, как приблизиться к ней и произнести со всей почтительностью:

– Да, миледи?

– Меня возмущает, что вы постоянно кричите на моего сына. Настоящая леди никогда не повышает голос.

– Простите, миледи. Я только хотела отыскать мистера Невилла.

– Если бы вы хорошенько смотрели за ним, вам бы не пришлось его искать.

Мальчишка был верткий, как угорь, и Виктория подумала про себя, что даже сам адмирал Нельсон не сумел бы справиться с ним, но вслух смиренно промолвила:

– Простите, миледи, больше этого не повторится.

Леди Холлингвуд подозрительно сощурила глаза, всем своим видом ясно давая понять, что это раскаяние не произвело на нее никакого впечатления.

– Соблаговолите вести себя прилично хотя бы сегодня вечером.

– Сегодня вечером, миледи?

– Мы ждем гостей, мисс Линдон.

Леди Холлингвуд утомленно вздохнула, словно уже в двадцатый раз напоминала об этом Виктории, хотя на самом деле лишь сейчас упомянула о приезде гостей. Слуги редко говорили с Викторией, и поэтому та никогда толком не знала, что творится в доме.

– Гости пробудут у нас несколько дней, – продолжала леди Холлингвуд. – Все они очень важные персоны: несколько баронов, виконты и даже граф. Мы с лордом Холлингвудом вращаемся в высших кругах, как вам, должно быть, известно.

Виктория невольно передернулась от отвращения при воспоминании о том времени, когда ей тоже довелось иметь дело с благородными господами. Как выяснилось, благородства в них не было ни на грош.

Роберт. Его лицо тут же всплыло в ее памяти.

Семь лет прошло, а она ничего не забыла. Да и как можно забыть этот гордый изгиб бровей? И его улыбку? И его объятия и поцелуи?

Роберт. Все его признания и клятвы оказались обманом и ложью.

– Мисс Линдон!

Виктория вздрогнула и очнулась.

– Да, миледи?

– Я была бы чрезвычайно признательна, если бы вы постарались не попадаться на глаза нашим гостям. Но если уж это случится, извольте вести себя прилично.

Виктория кивнула, в глубине души проклинай эту работу, которая была ей так отчаянно нужна.

– Под словом «прилично» я подразумеваю, что вы не должны, помимо всего прочего, и повышать голос.

Как будто она вопит на всех без разбору, а не только на этого гадкого мальчишку!

– Да, миледи.

Виктория дождалась, пока леди Холлингвуд, не скрылась за поворотом. Затем, возобновив поиски Невилла, с нескрываемым удовольствием громко произнесла:

– Я все равно до тебя доберусь, чертенок ты этакий!

Поразмыслив, она отправилась в сад у западной стены дома, мысленно обзывая своего маленького мучителя как только в голову придет. Знал бы отец, о чем она сейчас думает! Виктория вздохнула. Она по-прежнему переписывалась с Элеонорой, но ни разу не побывала в Белфилде со времени своего отъезда. Она до сих пор не могла простить отцу его поведения в тот злосчастный вечер, и в то же время ей было невыносимо стыдно и горько оттого, что он был прав насчет Роберта.

Служба гувернантки оказалась намного тяжелее, чем ей представлялось, и за семь лет Виктория сменила три места. Как выяснилось, благородным леди были не по душе гувернантки с черными густыми волосами и ярко-голубыми глазами. А тем более если они молоды и очень недурны собой. Виктория волей-неволей научилась давать отпор мужчинам, считающим ее лакомым и весьма доступным кусочком.

Покачав головой, она в который раз осмотрелась вокруг. В конце концов, в этом Роберт не очень отличался от других молодых людей своего круга. Все они, похоже, только и думают о том, как бы заманить невинную девушку в свою постель. В особенности если родственники этой несчастной не достаточно влиятельны, чтобы потребовать у совратителя жениться на своей жертве.

Таким образом, место гувернантки в доме Холлингвудов было для Виктории невероятной удачей, свалившейся с неба. Лорд Холлингвуд ничем не интересовался, кроме своих лошадей и борзых, и у него не было взрослых сыновей, которые отравляли бы ей жизнь своими приставаниями, приезжая домой на каникулы из своих университетов и колледжей.