Под слезами Бостона. Дьявол не спит - Страница 8

Не понимаю сам, как вдавливаю педаль газа в пол и гоню с этого места, забивая на светофоры. Смотрю на дорогу, но вижу только ее взгляд, полный ужаса. Тот самый, который видел десять лет назад в глазах совсем другой. Тот самый, который надеялся больше никогда в своей жизни не встретить. Но я увидел, и что-то щелкнуло. Где-то внутри. И, мать твою, я вдавил эту чертову педаль. Я разогнал стрелку спидометра. Я полетел быстрее, хоть она этого не просила, но продолжала дрожать, согнувшись на соседнем кресле, пока я не выехал в другой район Бостона.

Не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю причину ее испуга, я даже не спрошу, но понимаю, что должен увезти ее подальше.

Мы молчим несколько кварталов. Молчим всю дорогу до моего бара. Она не смотрит на меня. Я не смотрю на нее, но чувствую, как колотится ее тело, хоть она и пытается это скрывать.

– Я клялась, что больше не переступлю порог этого бара, – выдает она, как только я паркуюсь на «своем» месте. Голос вибрирует, но я не должен заострять на этом внимание. Ей это не нужно. А мне и подавно.

– А я тебя внутрь и не приглашал. Выметайся, Панда. Ты и так отняла у меня слишком много времени.

Она смотрит на меня, так уверенно теперь и совсем бесстрашно, как будто несколько минут назад вовсе не тряслась под приборной панелью моей тачки, выпрямляет спину и прежде, чем коснуться ручки, говорит:

– Спасибо, Эзра.

Вытягивает с заднего сиденья чехол с гитарой и выходит раньше, чем я успеваю захлопнуть открывшийся от изумления рот. Куда она пошла – не знаю. Да и плевать я хотел. Нечего мне делать, как захламлять мозг разными сумасшедшими идиотками. Надеюсь, она последует моему совету и обратится к психиатру. С такими психическими расстройствами, как у нее, долго не живут.

– Что-то ты рано, – встречает меня Стенли в пустом помещении, попивая кофе за барной стойкой.

– Непредвиденные обстоятельства. – Я усаживаюсь напротив и сбрасываю куртку на соседний стул. – Кофе. И покрепче.

– Ты хоть спал?

– Два часа.

– Оно и видно. Выглядишь, как обдолбанный хиппи.

– Ты себя видела?

– А я думала, у нас любовь, – театрально вздыхает она. – А ты, оказывается, мудак, Эзра.

Усмехаюсь и запускаю руку в волосы. Я действительно не заметил, как устал. А сегодня еще куча важных дел. Эта Панда высосала из меня последний заряд энергии. Какой-то энергетический вампир, а не девушка.

Стен протягивает мне кофе, который, надеюсь, взбодрит меня, и я делаю первый глоток.

– Серена?! – внезапно взвизгивает Стенли, и глоток идет не в то горло. Я кашляю, а брызги от кофе летят на барную стойку.

– Чего орешь?! – Но Стенли не обращает на меня внимания – оно все сосредоточено на той, которая застыла в дверях бара, смотря прямо на меня.

– Пошел дождь, – шепчет Панда, не решаясь сделать шаг. – И мне надо выпить.

– Не такие уж и сильные у тебя клятвы. – Я разворачиваюсь к ней и распрямляюсь на стуле. – Помнится, недавно ты говорила, что ни за что не переступишь порог моего бара.

– Просто сделаю вид, что тебя здесь нет.

Она шагает внутрь и уверенно движется к барной стойке в своем чудаковатом белом полушубке из альпака и все с тем же мокрым чехлом в руках, садится через стул от меня и бросает шубу поверх моей куртки, а гитару фиксирует между рейками стойки.

– Не поняла. Когда это вы двое успели пообщаться? – хмурится Стенли, а я не отрываю глаз от черноволосой нахалки.

Куда подевался страх, который я отчетливо видел? Я видел. Клянусь, он трепыхался в ее глазах. Я знаю, что это был именно страх, испуг, от которого она желала бежать. Я не мог ошибиться. Но теперь я смотрю на нее и снова вижу ту самоуверенную гадину, с которой познакомился меньше суток назад. Которая бесит до безумия одним своим высокомерным видом.

– Эзра, я тебя спрашиваю. – Стен толкает меня через барную стойку, желая получить ответ. – Неужели ты соизволил выполнить мою просьбу?

– Какую просьбу? – Взгляд Панды фокусируется на мне, как будто именно я должен разъяснить ей идиотское предположение Стенли.

– Я пыталась уговорить Эзру взять тебя в штат. – Лицо Стен озаряет самая яркая улыбка. Ставлю стольник, что она уже начинает клеить черноволосую мисс Бестактность.

– О нет, спасибо, я пас, – та громко цокает языком.

– А тебе никто и не предлагал вакансию, – проясняю я. – Стенли не начальник отдела кадров. Здесь им являюсь я. И скорее из моей задницы выскочит северный олень, чем я добровольно устрою тебя в свой бар.

Одним глотком осушаю чашку с кофе и подрываюсь со стула.

– И не дай бог я узнаю, что эта мелкая хамка не заплатила за свою выпивку. – Я выдергиваю куртку из-под белой несуразной шубы, отчего та скатывается на пол. – Уволю. – Мечу злобный взгляд на не менее злобное лицо Стенли и, громко вышагивая, покидаю бар.

– Стерва. – Я хлопаю дверцей «Шевроле» и ударяю по рулю.

Сам не знаю, какого хрена так завелся из-за какой-то девки. Давно я не испытывал подобного бешенства, от которого трясется каждый натянутый нерв. Как ей это удается? Как один человек способен с первой встречи взорвать внутри фонтан раздражения?

– К черту ее. – Завожу мотор тачки, а в голове невольно возникают ее испуганные синие глаза.

Что ее так напугало?

– Да плевать! – снова психую и давлю педаль газа.

Нужно успокоиться. Нужно перевести дух. Вечером важная встреча, а я еще не подготовил весь материал. И вместо того, чтобы концентрироваться на деле, я распыляюсь на какую-то бестолковую девку, трачу на нее драгоценное время и нервы. Больше этого не повторится.

Не замечаю, как снова превышаю скорость и, если бы не телефонный звонок, я бы точно пролетел на красный.

– Привет, Эзра.

– Да, пап, привет. У вас все в порядке?

– Да. Едем с Бостоном есть пиццу.

– Сколько раз я тебе говорил, что пицца для десятилетнего пацана – паршивый обед?

– Попробуй переубеди в этом нашего всезнайку.

– Ты постоянно ведешься на его провокации.

– На то я и дед, – мы одновременно усмехаемся, и я заметно успокаиваюсь, разжимая пальцы, до этого напряженно стискивавшие руль.

– Какие планы на вечер?

– Ты не приедешь?

– Нет. Много дел. Забери Бостона к себе. Он и так ночевал сегодня один.

– Эзра…

– Не читай мне нотации. Мне хватает этого мелкого засранца.

– И прекрати его так называть.

– С тобой он окончательно изнежится.

– Ладно… Будь осторожен, сын. – Сколько бы лет мне ни было, после этой фразы внутри все на мгновение стынет.

– До завтра. Заеду к вечеру. И не корми Бостона одной лишь пиццей.

Папа тепло усмехается, и я отключаю вызов, незаметно для себя подъезжая к дому. Чтобы успеть выполнить заказ вовремя, мне необходима тишина. Поэтому лучше, если Бостон останется у отца, пока я не закрою все пробелы.

Времени в обрез, и, только переступив порог квартиры, я сразу же утыкаюсь в компьютер до позднего вечера. Ужин проходит мимо меня, как и душ. Но я успеваю закончить все вовремя, еще до звонка Фрэнка. Он же – Óдин[4], который больше нарушения сроков ненавидит только стручковую фасоль.

– Я ждал твоего звонка, – я уверенно отвечаю на вызов.

– Раз ждал, значит, все готово?

– А как иначе?

– За это я тебя и люблю, Эзра Нот. Всегда все четко по графику, – вязкая хрипотца в голосе напоминает о том, что Одину уже перевалило за семьдесят, но он не намерен ограничивать себя в никотине. – В десять.

– Я помню.

– Не подведи меня.

– Разве хоть раз подводил?

Один удовлетворенно хмыкает прежде, чем в динамике раздаются отрывистые гудки. У меня всегда все четко по графику, а у него – четко по делу, без единого лишнего слова. За это его и полюбил я.

А еще за то, что образумил бестолкового восемнадцатилетнего юнца Эзру и поверил в него, когда тот остался совсем один на два затянувшихся года по ту сторону законопослушного Бостона, взирая на синее небо сквозь кованую решетку. Прошло десять лет, а я чувствую благодарность по сей день, как будто увидел Одина, сидящего на соседней койке камеры, только вчера. Не будь его там, кто знает, что бы я представлял из себя сейчас.