Под слезами Бостона. Дьявол не спит - Страница 14

– Все как обычно… – Отчетливо видно, как стул становится слишком мал для Юджина. И нет, не из-за его габаритов – он съежился в шар от больной темы. Он просто не находит себе места.

– «Дело не в тебе, а во мне»?

– И дальше, – Юджи прочищает горло и продолжает писклявым голосом, пародируя женскую манеру речи: – «Ты очень хороший, но сейчас мне не нужны серьезные отношения. Я занята карьерой. Прости».

– «Но ты обязательно встретишь ту самую, – я продолжаю за него имитировать интонацию Джо. – К сожалению, это не я. Еще раз прости».

– Ты что, слышала наш разговор?! – Юджин вскидывает брови.

– Мне и не нужно было. Ее речь еще более предсказуема, чем я могла себе представить. Если бы со мной кто-то попытался порвать, начав с фразы «дело не в тебе», этот мистер Оригинальность закончил бы, с чего начал, потому что говорить дальше без зубов сложновато.

– Иногда жалею, что я не девушка и не могу просто так раскидываться пощечинами. Поэтому пришлось выслушать весь этот бред от Джо.

– Сочувствую, Юджи. Ты правда хороший парень, но просто иногда очень назойливый.

– Не понял, это ты так меня сейчас взбодрить пытаешься? – Друг наигранно надувает пухлые губы и складывает руки на груди.

– Я говорю правду. Сколько раз тебя бросали?

– Все. – Он корчит недовольную гримасу и отпивает кофе.

– А сколько раз ты был влюблен?

– Все… – Юджин не смотрит на меня, а только интенсивнее присасывается к кружке.

– И какой вывод мы можем из этого сделать?

– Что я еще не встретил ту самую. – Он ударяет дном чашки по столу и улыбается во все тридцать два белоснежных зуба.

– Безнадежный романтик. И как только ты выживаешь в этом мире?

– Я хотя бы знаю, для чего выживаю.

– Ауч… – Я театрально хватаюсь за сердце, но не театрально начинает ныть душа. – Больно, – закатываю глаза и продолжаю играть, в отличие от сердца, которое прочувствовало укол, всколыхнулось и до сих пор не может угомониться.

– Я говорю правду.

– Один-один.

– Короче, я попробую на днях договориться с ребятами взять тебя с нами на обслуживание ближайшего банкета.

– Вот черт! – Я вскакиваю, задевая кружку, и та трясется, едва не опрокидываясь на стол. – Я же опаздываю! Наверное…

– Так опаздываешь или не опаздываешь? – Юджин продолжает так же сидеть за столом, спокойно попивая кофе.

– Наверное, опаздываю. Бар уже открылся. И, наверное, мне нужно быть там.

– Какой бар? Ты начала пить с утра?

– Сам сказал, что уже полдень, – я усмехаюсь.

– Это не меняет вопроса. – Друг прищуривается и с опаской смотрит на меня.

– Я, кажется, нашла новую работу.

– Кажется, значит? – Его глаза превращаются в щелки.

– Юджи, хватит! Что за допрос? Я ведь должна как-то выживать, – кричу, уже убегая в спальню к шкафу. Юджин плетется за мной, не выпуская из рук кружку.

– Что за бар? – Он отхлебывает кофе и виснет на дверном косяке.

– Вышел отсюда или отвернулся. Быстро, – командую я, на что Юджин цокает языком, но разворачивается на сто восемьдесят градусов. – Бар… Блин… Я даже не помню его названия. Да неважно. – Натягиваю черные джинсы. – Там милая барменша, а хозяин редкостный мудак. – Всовываюсь в пуловер и поправляю волосы. – Но… У меня нет выбора. Обещали хорошие деньги. А это сейчас главное.

– Я еду с тобой, – заявляет друг, плетясь за мной хвостиком, когда я уже всовываю ноги в ботинки на толстой подошве.

– Нет.

Альпака падает на плечи, и я проверяю в карманах наличие телефона и пустого кошелька, но помимо них нащупываю ключи от машины, которая до сих пор отстаивается на парковке ресторана, а не возле моего дома. А это значит, что мне обеспечена очередная поездка эконом-классом, в битком забитом автобусе, если я на него успею, конечно.

– Да. И это не обсуждается. Я должен знать, куда тебя отпускаю, – настырный Юджин сейчас только подливает масла в огонь.

– Ч-ч-черт… – Раздосадованно опускаю руки и пытаюсь переключить внимание на прилипалу-друга. – Юджин, послушай, – выдыхаю, чтобы не сорваться на нем из-за своей бестолковой головы. – Это мой первый день. И я даже не знаю, реальна ли эта вакансия. Поэтому, будь добр, не раздражай меня еще больше и иди домой. Как только все образуется, приглашу тебя опрокинуть виски за свой успех. Идет?

– Ладно… – недоверчиво отвечает друг, но у него нет выбора. Я бы ни за что не взяла его с собой. Разве мне нужно, чтобы он увидел, как трясется каждая часть моего тела при входе в этот злосчастный бар? Разве мне нужно, чтобы моего лучшего друга обкатал с двух боков в сарказме мистер Сущее Зло? Нет, придержу это на крайний случай.

– Хотя стой, – смекаю я перед самым выходом. – Пригони мою тачку после смены. Она как раз осталась у ресторана. – Швыряю Юджину ключи, и тот ловит их одной ладонью. – Все-таки из тебя бы вышел отличный баскетболист, – подмигиваю напоследок и перескакиваю порог. – Захлопни за собой дверь! Я люблю тебя!

Последняя фраза звучит уже где-то на лестнице под стук подошв моих ботинок, несущихся вниз.

Я кое-как успеваю вскочить в нужный автобус и врываюсь в бар где-то к двум дня. В этот момент красотка Стенли сидит на барной стойке в узких темно-синих джинсах и белом топе, как будто сейчас самый разгар лета. Она потрясывает ногой в такт Depeche Mode[8] и смеется над шуткой какого-то парня, который, видимо, должен был разгружать коробки, а не откровенно кадрить ее, но слишком увлекся стройной шатенкой и забыл о своем деле. Стенли оборачивается на звук хлопнувшей за мной двери, и ее лицо тут же озаряется улыбкой.

– Серена, мать твою! Не верю своим глазам! – Стенли спрыгивает со стойки, забрасывает полотенце на плечо и идет мне навстречу.

– Привет, Стенли… Эм. Я тоже рада тебя видеть, – с несвойственным мне смущением из-за ее искренности я тоже начинаю улыбаться.

– А я очень рада, что ты вернулась, – она радушно распрямляет руки в стороны и заключает меня в тугие объятия, отчего мои глаза приобретают форму пятидесяти центов.

Эта девушка явно не скупится на эмоции и не стесняется их проявлять.

– Эм… – прочищаю горло, как только Стенли выпускает меня из рук. Я не привыкла к такой открытой демонстрации чувств. – А этот…

– Нет, – предугадывая мой вопрос, перебивает она. – Засранец Эзра отсутствует, так что можешь расслабиться. Но только я так могу его называть. – Строит серьезную моську, но тут же снова улыбается. – Да все могут. Пока не спалятся. Так что будь осторожна. Хочешь кофе? Или налить чего-нибудь выпить?

– Нет… Я тут вообще-то по другому вопросу.

– Интересно. – Она закусывает губу и с прищуром оглядывает мое лицо. – Но для начала все-таки сварю нам кофе. Располагайся, малышка. – Стенли хлопает меня по плечу, разворачивается и шагает обратно к стойке. – Эй, Гарри, чего застыл?! Подорвал свой зад, и бегом на склад за оставшимися коробками!

Ее голос не груб, мой будет куда грубее. И интонация не отдает командным тоном. Но тем не менее тот парень в рабочей одежде удаляется без единого возражения, а Стенли перепрыгивает через барную стойку и уже оттуда подмигивает мне.

Клянусь, за всю свою жизнь я не встречала никого раскованнее нее.

– Ты тоже шевелись, – кивает она мне. – Не стой на месте. Снимай шубу и присаживайся, – указывает взглядом на стул напротив себя.

И убедительнее.

Будто под гипнозом выполняю ее приказ, хоть я еще и не работаю под ее руководством. Но Стенли выглядит настолько воинственно, что хочется беспрекословно выполнять все ее поручения, как и произошло в первую ночь нашего знакомства.

Неудивительно, что она нравится Эзре. Вопрос как раз-таки в другом: почему он нравится такой девушке, как Стен. Она очень красива и приветлива, вечно веселая и в отличном настроении, а когда улыбается, кажется, будто вокруг нее цветет ранняя весна, в то время как от Эзры веет лютой бостонской зимой, которая прямо сейчас за окном дерет небо новым столбом ливня. Стенли – полная противоположность угрюмому хаму. И я не понимаю, как они находят общий язык.