Под слезами Бостона. Дьявол не спит - Страница 13

– О чем ты?

– Сколько раз я говорил тебе не обрывать мне телефон бесконечными звонками? Если я не отвечаю, значит, я занят!

– Не злись, Эзра. Я просто хотела распланировать вечер.

– Распланировала?

– Ну… Как сказать… – По ту сторону явно лыбится она. – Придумала для тебя кое-что… интересное.

– Отложим на другой раз.

– Ты не приедешь? – Досада в ее голосе сочится даже сквозь динамик. Но какая мне разница.

– Нет. Спи сладко.

Этот звонок отключаю я и вместе с клубом сизого дыма выдыхаю в салон «Шевроле» дозу усталости, из-за которой (убеждаю себя) не еду сейчас прямиком к Рэйчел Берч. И пусть там я получу отменный минет, массаж, секс, неважно в какой последовательности и в каких пропорциях, я не хочу. Даже невольно вырисованный в сознании образ ее на коленях между моих ног не заставляет сегодня зашевелиться хоть что-то в штанах. Сексуальная поза Берч покидает голову через секунду, а на смену ей мигом приходит пара черных родинок под синими угрюмыми глазами.

«Татуированные алкоголики с дешевыми шутками тоже не в моем вкусе», – усмехаюсь сам себе и завожу мотор. – Так я и поверил, Панда. Так и поверил.

Выжимаю педаль газа, все еще удерживая на губах слабую улыбку, и выворачиваю руль по направлению к своему дому.

Нужно бы заскочить в бар и помочь Стенли с закрытием, но, уверен, сегодня она справится и без меня (ей не впервой). А мне нужно упорядочить мысли и выспаться. Что-то в голосе Одина смутило меня. Что-то, чего за все десять лет нашего сотрудничества я не слышал в его интонации. И это точно не к добру. Но накручивать себя – не в моих правилах, поэтому день завершается по обыденному графику: душ, стакан виски и мысленное «Спокойной ночи, Джейд» перед тем, как сомкнуть глаза в холодной постели.

Нет, я не буду орать.

Нет, не буду растрачивать силы на какую бы то ни было реакцию в адрес этого самонадеянного придурка.

– Говнюк! – восклицаю я, как только за спиной захлопывается входная дверь. – Да как можно быть настолько заносчивым?!

Рычу на весь коридор, стаскивая ботинки. Толкаю их от злости ногой и, топая пятками, вбегаю в гостиную. Потом вспоминаю, который час, и тихим, но нервным шагом быстро дохожу до дивана.

– Но он довез меня до дома, – усаживаюсь, констатируя факт, и подгибаю ноги под себя. – И до этого накормил. И дал работу… И… – психую сама на себя. – Черт! Нужно прекращать разговаривать самой с собой.

Я вскакиваю с дивана и, на ходу сбрасывая одежду, несусь в ванную.

Может быть, душ остудит пыл.

Не остужает.

Уже лежа в постели, все равно продолжаю думать о нем и, как всегда, выворачиваю мысли в потрескавшийся потолок.

– И ничего мне не сказал, гад. Куда мне завтра идти? Во сколько? Может, он пошутил?

«Но вид был довольно серьезным», – тут же отвечает подсознание.

– Да и он не мог.

С чего бы? Чем он отличается от других?

– Ничем. Он еще хуже. – Я переворачиваюсь на живот и вдавливаю лицо в подушку. – Если он решил поиздеваться таким образом, я спалю до основания его гребаный бар! – ору в кучу перьев, чтобы не побеспокоить соседей, но быстро успокаиваюсь и снова ложусь на спину. – Может, Эзра хотел помочь?

«Нет, маленькая принцесса Серена, он, как и все, просто пожалел тебя. Или захотел трахнуть», – голос Бриана перекрывает мой внутренний и заставляет вскочить.

– Пошел к черту. Слышишь?!

Я выметаюсь из кровати и бегу на кухню за стаканом воды.

«Беги. Беги, принцесса Серена. Далеко не убежишь».

– Иди к черту! Вали на хрен из моей головы, гребаный придурок! – кричу, едва не выпуская из дрожащих рук стакан. – Я убегу. Ты никогда больше не найдешь меня, долбаный сукин сын!

Стакан выскальзывает и падает на пол, а я отскакиваю на фут и хватаюсь за сердце, которое вот-вот прорвет грудную клетку.

– Иди к черту, Бриан. Ты больше не имеешь надо мной власти. Ты больше не контролируешь каждый мой шаг. Ты – никто, – задыхаюсь, но выплевываю каждое слово, стягивая в кулак футболку на груди.

Выпиваю таблетку, которая должна успокоить нервы, и забираюсь на диван. Не знаю, сколько времени всматриваюсь в одну точку, но таблетка действует, и я отключаюсь, даже не накрывшись пледом.

Будит меня одновременно холод, просочившийся через все щели в этом дряхлом доме, и настырный стук в дверь. А значит, уже точно утро, и я смогла поспать хотя бы несколько часов.

– Да иду я! – кричу, параллельно укутываясь в плед, и зеваю по пути к двери. – Кто, мать твою, приперся в такую рань?!

– Уже полдень, Серена, – даже голос друга, даже его оповещение о времени нисколько не поднимают настроение, и я все с таким же угрюмым лицом открываю дверь.

– Привет, Юджин. – Снова зеваю и прикрываю рот рукой. – И… Какого хрена?! – Я хмурю брови, но он не обращает внимания и проскальзывает мимо меня в квартиру.

– Так всю жизнь проспишь, – усмехается этот вечно лучезарный парень.

– Так говорила моя бабка.

– Ты не знала свою бабку. Не надо заливать.

– Юджин, что тебе надо, а? Зачем приперся? – Волокусь за ним на кухню, где он начинает активно рыскать по ящикам, чтобы приготовить кофе.

– Ты не отвечала на звонки.

– Была занята.

– Самобичеванием?

– Ты знаешь такие слова?

Оба усмехаемся, и я решаю занять место на ближайшем стуле.

– Как там Астрид? Надеюсь, ее разорвало от злости после того, как я кинула ей в морду галстук? Ну или хотя бы, когда я бросила на пол жакет? Она ведь всегда так восхваляла форму официантов.

– Поддала ты огня, детка. В пятницу мы носились как сумасшедшие. И Астрид вместе с нами. Вот это было зрелище! Она даже сменила свои шпильки на ровную подошву.

– Гонишь?!

– Слово бойскаута, – Юджин поворачивается ко мне лицом и кладет руку на сердце.

– Ты не был бойскаутом. – Я прищуриваюсь и сжимаю губы.

– Но все равно не лгу. – Он снова отворачивается и продолжает свои махинации с кофе. – Этот день мы занесли в историю ресторана. Все говорят о тебе, детка.

– А толку? – Я сначала усмехаюсь, а потом меня накрывает волна грусти. – Потеряла основной источник дохода. Да и из детского центра поперли, – я уныло вздыхаю. – Здравствуйте, я Серена, и я официально безработная, нищая двадцатидвухлетняя белая девушка в итальянском районе Бостона.

– Здравствуй, Серена, – лыбится друг и тут же добавляет: – Никакая ты не белая. В тебе течет горячая итальянская и бразильская кровь! Так что не начинай.

– И это все, что ты выделил из контекста? Такой себе из тебя друг.

– Не парься. Я помогу. Постараюсь выбить тебе подработку на кейтеринге. Идет? Тогда не перестанешь меня любить?

– Я подумаю.

– А еще я приготовил кофе.

Я принимаю из его рук горячую чашку и прижимаю колени к груди так, что они оказываются под самым подбородком.

– Я подумаю, – стараюсь не улыбаться, но его ослепительная улыбка крошит маску моей натянутой серьезности. – Ладно, отвлеки меня от рутины. Как там Джо?

– Мы с ней расстались. – Юджин усаживается напротив, едва не цепляя головой светильник на потолке. –  Черт! – Он трет лоб. – Почему они так низко висят?

– Потому что ты за восемьдесят дюймов ростом. Мог бы играть в баскетбол, а не бегать между столиками в ресторане.

– Там и так слишком много черных, детка, – широкая улыбка оголяет белоснежные зубы. – Еще один был бы явно лишним.

– Юджи, милый, ты бы затмил всех. И я бы ходила на каждый твой матч.

– В следующей жизни, детка, в следующей жизни.

– Так… Что там с Джо? – Я отпиваю кофе и сбрасываю с плеч теплый плед.

Спрашиваю, а сама знаю ответ. Он всегда один и тот же. Юджин красивый, очаровательный, у него забавная прическа с мелкими кудряшками и отпадная улыбка, которая любую сразит наповал, он сильный и смешно шутит. Чего еще не хватает девушке? Верно – он слишком хороший. Слишком. Слишком добрый. Слишком везде. И слишком много. Но его не переделать. Каждый раз он любит и любит, как в последний раз.