Под давлением - Страница 38

– Так может попробовать стронуть его рывком? – предложил Рэмси.

– Если даже мы его и сможем стронуть, нас будет держать компенсационная система.

– Так, – согласился с ним Рэмси.

– Сбрось парочку «рыбок».

Рэмси нажал на две кнопки с красной обводкой.

Подлодка дернулась, но осталась на дне.

– Еще две, – приказал Спарроу.

Рэмси снова нажал на кнопки сброса торпед.

Нос подлодки медленно пошел вверх. Его подъем сопровождался вибрацией всего корпуса. Но корма оставалась внизу. Рэмси прибавил мощности двигателям, повернул носовые рули вверх.

Теперь «Рэм» скользил вперед и вверх. Все чувствовали громыхание длинного троса, тянущегося за лодкой.

Когда его длина достигла 1700 футов, Спарроу сказал:

– А теперь попробуй притормозить трос на барабане.

Рэмси зажал ступицы барабана. «Рэм» натянул трос полностью.

– Попусти еще пять сотен футов.

Спарроу дал полную нагрузку двигателям.

– Стопори барабан.

Рэмси включил тумблер магнитных тормозов.

Подлодка остановилась практически полностью, но затем медленно-медленно все же продолжила подъем. Рэмси следил за показаниями приборов на пульте контроля баржи.

– Капитан, мы ее освободили. Только вот сколько мы потеряли ила компенсационной системы? – Он отклонился вправо, чтобы отрегулировать состав атмосферы. – Если мы потеряли балласт, тогда…

– Капитан! – Голос Боннета от задней двери.

Не отворачиваясь от пульта управления, Спарроу спросил:

– Как он там?

– Уже легче. Отдыхает. – Боннет поглядел на большой циферблат показателя статического давления. – 2790 фунтов. Выскочили нормально.

– Нормального еще ничего нет, – сказал Спарроу. – Становись за штурвал.

– Сам он прошел к посту Рэмси.

– Какой курс? – спросил Боннет.

– Держать 197 o.

– Есть держать 197 o, – подтвердил Боннет.

– А теперь нам надо хоть немного везения, – сказал Рэмси.

– Святой Христофор работает уже сверхурочно, надзирая за этой операцией, – сказал Боннет.

– Похоже, что баржа держит гидростатический баланс, – сообщил Рэмси.

– Оставайся на посту, – удержал его Спарроу. – Рано еще говорить.

– Отсек «двадцать семь» немного капризничает, – доложил Рэмси.

– Как сильно?

– Процентов пять.

– Следи за ним. – Спарроу прошел к Боннету и поглядел на показания сонара. – Стая ушла от нас в самый угол северо-восточного квадранта.

– Они промахнулись, – сказал Боннет.

– Ты уверен, что с Джо все в порядке? – спросил у него капитан.

– Когда я уходил, все возвращалось к норме.

– Мммм, хммм. Так, не станем поддаваться на уловку командира противников. У него неполная информация. Поверхностные течения идут вот в этом направлении, – Спарроу указал на нижнюю часть карты. – Южная акватория заражена радиоактивностью с Британских островов. Он знает, что мы не повернем на восток, в зону действия их береговых станций слежения. Ergo: Он считает, что мы пойдем с течением.

Боннет указал на обведенную красным границу области радиоактивного заражения к западу от Британии:

– Капитан, здесь есть глубоководное холодное течение, идущее на юг через эту зараженную область.

– Ты читаешь мои мысли, – ответил Спарроу.

– Оно не может быть таким же «горячим», как поверхность.

– Тут все зависит от того, насколько хорошо мы будем идти с этим холодным течением.

– Это все равно, что осторожно двигаться в тоннеле с односторонним движением, – сказал Рэмси. – Будем следовать в холодном течении незараженной воды. Но вот что случится, если мы подымемся вверх, через «горячую» воду?

– Дай-ка подумать, – ответил Спарроу. Он вынул из кармана лист бумаги, что-то написал, поглядел на результат, дописал, опять проверил. – Держать курс 197 o, – скомандовал он. – Для нас это лучший шанс.

– Так как насчет Джо? – спросил Боннет.

– Я схожу туда и посмотрю. Оставайся с Джонни. Дадите мне знать, когда забортная вода покажет выше 1000 миллирентген.

– Есть.

«Рэм» шел на юго-восток, все ближе и ближе прижимаясь к гибельному побережью Шотландии, подымаясь во все более мелкие воды. Относительно незараженное радиацией холодное течение становилось все меньше, пока не достигло толщины всего лишь в два раза больше размеров «Рэма» снизу доверху: около 120 футов.

Спарроу вернулся из лазарета.

– С Джо все в порядке. Никаких остаточных явлений. – Он остановился перед пультом контроля баржи. – Больше никаких отклонений в двадцать седьмом отсеке?

– Никаких. Мы не можем быть достаточно долго на одной глубине, чтобы перевести отсеки баржи на постоянное давление. – Рэмси поглядел на локационный пульт, на зеленое окошечко осциллоскопа. – От «восточных» пока сигналов нет. – Он повернулся к Спарроу. – Мы можем рискнуть прозондировать «слизняка»?

Спарроу потянул себя за нижнюю губу, поглядел на осциллоскоп.

– Ладно. Только один раз.

Рэмси отрегулировал записывающую аппаратуру на пульте баржи и нажал кнопку сонара. Стрелки приборов дрогнули, отсчитывая показания отношения плотность/время.

Спарроу заметил:

– Балластный отсек сдвинулся вперед.

Рэмси сравнил сигналы, проходящие внутри и снаружи баржи.

– Нефть в балласте, – сообщил он. – У нас где-то внутри трещина.

– И на поверхности мы оставляем нефтяные пятна, – прорычал Спарроу. – Если «восточные» проводят воздушное патрулирование этого района, они немедленно заметят след. Для них это станет прямой записью нашего движения.

Рэмси повернулся к таймеру.

– До рассвета наверху еще четыре часа. Что говорит Безопасность про воздушное патрулирование этого района?

– Не знаю. Надеюсь, что они…

– Что случилось?

В двери, ведущей к кормовым помещениям, стоял Гарсия.

– Тебе еще нельзя вставать. Марш в лазарет, – приказал Спарроу.

– Со мной все в порядке. – Он подошел к пульту управления. – Так что происходит?

– У нас утечка нефти, – объяснил ему Боннет.

Взгляд Гарсии метнулся к сонарной карте.

– Святая Дева! Что мы здесь делаем?

Спарроу приказал:

– Лес, всплываем. Джонни, следи за уровнем внешней радиации. Отмечай каждую тысячу миллирентген. Немедленно дайте знать, если треснутый отсек начнет рваться. – Он повернулся к Гарсии, какое-то время глядел на него. – Джо, как ты себя чувствуешь, чтобы подрихтовать баржу?

Гарсия пожал плечами.

– Почему бы и нет. Я прекрасно отдохнул. А чем я еще занимался?

– Квасил бормотуху, – сказал Боннет. – Признавайся, где спрятал бутылку? – Он подрегулировал угол подъема носовых рулей.

– Два градуса. Не больше! – буркнул Спарроу.

– Два градуса, – подтвердил Боннет.

Гарсия направился к двери, ведущей на мостки машинного отделения.

– Уровень радиации – 2200 миллирентген, – сообщил Рэмси. – Давление – 690 фунтов на квадратный дюйм.

– Утечка нефти?

– Пятьдесят пять галлонов в минуту.

– Джонни, давай я постою тут вместо тебя, – предложил Спарроу, – а ты иди вперед и помоги там Джо.

– Есть. – Рэмси сдал пост и направился к двери, ведущей на мостки. Все четыре электромотора гудели под его ногами, серый металл корпусов матово отблескивал под лампами. Через паутину лестниц, мостков и заграждений высоко над собой Рэмси мог видеть Гарсию возле выходного аварийного люка, разматывающего страховочный конец.

Рэмси поднялся по лестнице и подошел к Гарсии.

– Джо, похоже, мы пойдем искупаться вместе.

Гарсия быстро глянул на него и вернулся к своему делу.

– Нет, это мое дело.

Рэмси перегнулся вперед и остановил барабан с тросом.

– Почему?

– Я здесь лучший пловец. Так что…

– А мне как-то показалось, что ты можешь бояться воды.

Гарсия усмехнулся, но тут же стал серьезным.

– Я несу ответственность за смерть одного человека во время игры в водное поло. Шею ему сломал. Но там был азарт игры. Тут – дело.

– Но ведь ты не совсем отошел после кессонной болезни.