Под чужим именем - Страница 29

— Не знаю, товарищ полковник, давали вы ему отпуск или не давали, но в субботу он сказал мне, что неожиданно получил отпуск и ночью скорым поездом выехал в Ригу, — не торопясь, невозмутимо ответил тот же дребезжащий тенорок.

Полковник в полном недоумении опустился на стул. «Что же это, а?» — только и сумел он выговорить. Раздался опять продолжительный звонок, и полковник снял трубку.

— Кончили говорить? — спросила телефонистка.

— Да! Нет!! Товарищ, — спохватился Шабров, — у вас Москва еще на линии?!

— Москва на линии, — ответила телефонистка.

— Закажите мне срочный, Рижский вокзал, справочную.

— Одну минуту, не кладите трубочку, — предупредила его телефонистка и через минуту сказала: — Говорите!

— Справочная вокзала?! — спросил Шабров и, услышав утвердительный ответ, спросил: — В субботу ночью есть поезд на Ригу? Та-а-к… — протянул он и вытер платком набежавший на лоб пот.

В субботу ночью никакого поезда на Ригу не было, поезда отправлялись в 10.20 и 15.34.

Шабров позвонил секретарю и вызвал к себе начфо. Когда майор Козлов, и без того встревоженный вызовом, вошел к нему в кабинет, он увидел Шаброва в таком состоянии бешенства, в котором еще ни разу не приходилось его видеть.

— Где Вербов?! — резко спросил его полковник.

— Не знаю. Вербов мне не подчинен и исполняет обязанности начальника МТО. Он в вашем, товарищ полковник, подчинении… — растерянно ответил майор.

— Что числится у тебя за Вербовым? — сдерживая себя, сквозь зубы спросил Шабров.

— В субботу получил три тысячи рублей под отчет, для расплаты…

— Три тысячи?! — удивился Шабров и, немного остыв, распорядился: — Сейчас же выезжайте в Москву, на квартиру Вербова. Адрес возьмите у секретаря и на месте выясните обстоятельства дела.

Майор с облегчением подумал: «Пронесло», — и выскочил из кабинета. А в кабинете опять раздался телефонный звонок. Звонил начальник стройбата, подполковник Дементьев, он просил немедленно принять его по весьма срочному делу.

Дав согласие, полковник положил трубку. Вошла Шура и доложила, что приехавший из Москвы товарищ просит его срочно принять.

Войдя в кабинет, приезжий товарищ осторожно захлопнул дверь на замок и, протянув Шаброву удостоверение, сел в кресло у стола.

— Мы с вами, Петр Михайлович, заочно знакомы давно, — сказал он, — у вас начинал свою военную службу Степан Никитин, который работает со мной вот уже десять лет.

— Эх, Степан, Степан… — горестно произнес Шабров, возвращая полковнику Каширину его удостоверение, и добавил: — Надо же такое, а? Четыре года отвоевал — жив остался, а вот здесь случайно, глядишь, голову сложит…

— Ну, это как сказать… воюет он не четыре года, а все одиннадцать. Да и сейчас, если голову сложит, то скорее всего в бою, понятно? — сказал Каширин.

— Вы думаете… — начал было Шабров, но в кабинет постучали. Приоткрыв дверь, он. увидел подполковника Дементьева. Подполковник был человек напористый, к тому же Шабров сам обещал Дементьеву срочно принять его. Извинившись перед Кашириным, Шабров впустил в кабинет начальника стройбата.

Шура предупредила Дементьева, что полковник занят с приехавшим товарищем из Москвы, поэтому, войдя в кабинет и увидев приезжего в штатском костюме, подполковник замялся… Но Шабров вывел его из затруднения, сказав, обращаясь к Каширину:

— Командир стройбата подполковник Дементьев, по важному делу, разрешите?..

— Пожалуйста, мешать не буду. Я к вам, товарищ полковник, зайду позже. В какой больнице лежит Никитин?

— Знаете, товарищ полковник, ведь я тоже насчет майора Никитина… — неожиданно вмешался Дементьев.

Каширин, собравшийся уйти, опять сел и с интересом спросил:

— Что-нибудь новое?

— Докладывайте! — разрешил Шабров.

— В субботу, — начал подполковник, — рядовой первой роты стройбата Павел Русых около одиннадцати часов ночи возвращался в стройбат, и на его глазах произошла вся катастрофа с Никитиным. Рядовой Русых утверждает, что во всей этой истории меньше всего случайности, что машина шла на большой скорости, с погашенными фарами, почти посередине автострады, а майор, так же как и рядовой Русых, шел около кювета, вдоль обочины.

— Ну, что я вам сказал?! — обращаясь к Шаброву, воскликнул Каширин.

— Самое главное, товарищ полковник, рядовой Русых клянется, что он узнал автомашину! Это наша машина номер 10–88, шофер Елагин, вольнонаемный…

— Десять-восемьдесят восемь… — повторил Шабров, записывая в блокнот, — Е-ла-гин…

— Еще не все, товарищ полковник. Когда рядовой Русых бросился в аптеку, чтобы вызвать скорую помощь, в нескольких шагах от катастрофы он столкнулся с шофером Елагиным, выходящим из закусочной. Шофер был навеселе, и, конечно, не он вел машину, а сменщика он не имеет, на машине работает один.

— Рядовой Русых сам вам доложил о происшедшем? — спросил его полковник Каширин.

— Рядовой Русых был отпущен по увольнительной до двадцати трех часов, явился в стройбат с опозданием почти на тридцать минут. Младший лейтенант Забелин, дежуривший по части, за опоздание наложил на рядового Русых взыскание. Когда я утром узнал об этом, то очень удивился — рядовой Русых отличник боевой подготовки, бригадир передовой бригады строителей. Я ходатайствовал перед командованием о направлении его на учебу, и вдруг такой случай, взыскание. Вызвал к себе Русых и вот узнал эту историю… Взыскание я дал указание снять.

— Прошу вас, — сказал Каширин, посмотрев на часы и обращаясь к Дементьеву, — к пятнадцати часам вызвать этого шофера к начальнику гаража по вопросу, скажем… экономии горючего. Вы, товарищ подполковник, никому еще об этом не рассказывали?

— Нет, не из болтливых, — с легкой обидой в голосе ответил Дементьев.

— Вот и хорошо, — делая вид, что не заметил обиды, сказал Каширин. — Буду вам очень благодарен, если этот разговор останется между нами. Прошу предупредить об этом и рядового Русых. Его вызовите к себе в кабинет на четырнадцать тридцать, а я к вам подъеду.

— Попрошу вас, товарищ полковник, — обратился он к Шаброву, — уточнить, какие машины, номера, фамилии шоферов, по каким нарядам работали вчера, в вечернюю смену; какие машины сколько совершили ездок, по какому маршруту и когда вернулись в гараж. Все это настолько важно, что прошу никому не перепоручать, выясните сами, непосредственно в гараже. Я буду у вас в четырнадцать часов. Где эта больница?

— Дам вам провожатого, чтобы вы не плутали, — предложил Шабров.

— Не годится, лучше мы поплутаем, — отказался Каширин и, взяв адрес, написанный Шабровым на листке из блокнота, простился и вышел.

Когда-то эта больница была учреждена земским собранием и называлась «Земской больницей». В большом тенистом парке стоял здесь приземистый двухэтажный корпус да несколько одноэтажных домиков. За годы советской власти земская больница выросла в большое лечебное учреждение с десятком трехэтажных корпусов, отлично оборудованных, сверкающих чистотой и порядком. Но почему-то и сейчас, по старой памяти, горожане называли больницу «земской».

Полковник без труда нашел нужный корпус на боковой аллее парка. Поднимаясь по ступенькам лестницы, он почувствовал такое волнение, что вынужден был остановиться и присесть на ступеньку лестницы. Каширин вспомнил свою первую встречу с Никитиным, войну, ранения, разлуки, работу, которая поглощала все, не оставляя для дружбы даже времени, чтобы молча вдвоем выкурить по одной папиросе.

Их дружба выдержала суровую проверку и, точно клинок в огне испытаний, закалилась и стала прочней.

Чем больше думал Каширин, тем труднее было примириться ему с мыслью о том, что Степан тяжело и, быть может, неизлечимо болен, а вот он, почти старик, сидит здесь и видит, как высоко в небе кружится белый голубь, и слышит, как шумит листва, и чувствует запах цветов… Большим усилием воли Каширин заставил себя подняться и открыть тяжелую дверь.