Под чёрным солнцем (СИ) - Страница 20

— Могу, — девочка старательно вывела девиз Лесных Сестёр: «Pro domo sua». — А как переводится?

* * *

— Тётя Лена жарит картошку. Мы будем кушать картошку. Покажи тёте Лене, как мы улыбаемся… Дюшка, не мешай! — Татьяна Ивановна сунула мальчику сырую сосиску. — Иди с Полинкой поиграй!.. Елена Александровна, представляете, Жорик уже «мама» говорит! — женщина просто зафиксировала некий набор звуков для обращения, совершенно не удивившись, что совсем юная девушка представилась по имени-отчеству. «За медсестру или практикантку из больницы, что ли, принимает?» — подумала Лена. — «Да нет, пожалуй, вообще ни за кого не «принимает» — ей, похоже, всё равно».

— Тётя Лена, — неожиданно чётко выговорил Жорик и потянулся к другой сосиске.

— Вы слышали? Уже «тётя Лена» сказал! — Татьяна Ивановна откровенно балдела, даже не замечая, что «шилопопый годовас» тянет в рот сосиску прямо в целлофане, и девушке пришлось быстро вмешаться: «Георгий, почисть сначала, вот так». — Ой, мы уже знаем, как нас зовут! — умилилась она, потому что Жорик, которого первый раз в жизни назвали полным именем, с видимым удовольствием произнёс новое слово — «Гогий».

«Человеку со стороны, конечно, показалось бы смешно, да только не мне!» — Лена была в тихом ужасе. — «Выражение лица-то у неё — прямо как у принявшего дозу алкоголика, ни больше ни меньше. Уж кого-кого, а алкоголиков я навидалась! И это называется «любит детей»? Их если кто в этой семье и любит, то отец, а мать просто от младенцев балдеет, как от водки. А подросшие дети для неё, соответственно, — как пустые бутылки, только под ногами мешаются».

— Жорик, спатеньки? — женщина отнесла в комнату малыша, который уже слопал сосиску и начал зевать, и вернулась на кухню. — Хоть поем спокойно, а то не дадут ведь эти! — она положила себе в тарелку жареной картошки. — Елена Александровна, так что с Ильёй?

— Пока после операции, вряд ли поправится быстро, — заметив, что Татьяна Ивановна, по большому счёту, равнодушна к здоровью мужа, Лена не стала рассказывать подробно. — Вечером по этому телефону позвоните, — она написала номер.

— Понятно. Ой, а деньги? Он же на двух работах работал, а больничный небось только на одной оформят, и то неизвестно когда! — в отсутствие Жорика женщина вспомнила и о других проблемах, но опять же не о здоровье Ильи Васильевича.

— Вы что, совсем без денег сейчас?

— Да есть немного, вот на Полинку ещё получу в понедельник, — Татьяна Ивановна доела картошку и заглянула в комнату. — Маша, Дюшка, берите Полинку и идите есть, только тихо, Жорик спит! Елена Александровна, посидите с ними, я хоть голову вымою.

— А вы отпустите потом Машу со мной погулять?

— Только на пару часов, пока Полинка спать будет после обеда, — женщина умчалась в ванную. Ей было всё равно, кто такая Лена и куда она поведёт Машу — лишь бы хнычущая Полина не отвлекала её от Жорика.

«Нет, правильно, что я ничего не сказала ей про Лесных Сестёр», — мысленно похвалила себя Лена. — «А то бы и это притащила младенчику своему: «Жорик, покажи фее, как мы покакали!» Самое ужасное, что потом и Жорика забросит, будет Гарик какой-нибудь…»

— Андрей, давай хоть в тарелку положу, — придержала она шестилетнего мальчишку, уже полезшего руками в сковородку. — А ты Полина? Меня Лена зовут, — девушка печально улыбнулась, увидев, как Маша усаживает за стол маленькую девочку с судорожно скрюченными руками и перекошенным, каким-то застывшим лицом.

* * *

— В школу магии полетим? — Маше было страшно любопытно.

— Нет, у нас по-другому немного, — улыбнулась Лена. — Но чудеса будут! Я пока не могу появляться, сейчас позвоню настоящей фее, — она набрала номер.

— Ученица? Мне? — удивлённо переспросила Лейла. — Сейчас буду, Люся как раз у нас, — уже через минуту Лесная Сестра перенесла Лену и Машу в квартиру фей.

— Ох, Мария, какой же дар у тебя! — восхитилась она, выслушав рассказ Лены. — Просто чудесный! Лена отца твоего спасла, а ты вот сестре поможешь, и не только ей. Но сначала тебя надо посвятить в ученицы. В мои ученицы, Лена не может пока. Согласна?

— Я смогу вылечить Полинку? И так появляться, как ты? — не поверила Маша.

— Конечно! Правда, не сразу, полной феей ты станешь лет в шестнадцать.

— Полинке ещё пять лет ждать? — девочка обиженно закусила губу.

— Ну что ты! Ей мы поможем уже очень скоро.

— Согласна! — Маша обрадованно кивнула. — А что мне нужно сделать?

— Сначала выбрать зелёный самоцвет для регалий ученицы, — Лейла открыла шкатулку. — Видишь, на мне камни? У тебя будут такие же регалии, только пока без второго кольца и с другими камешками.

— Ой! — девочка прикрыла ладошками уши. — Серёжки не надо! Никогда не хотела, и мама заметит.

— Ладно, — махнула рукой Лена. — Не надо так не надо, всё равно в нашем мире сплошные нарушения канона. Цепочки эти нательные, брюки… И гному меньше работы, всё быстрее будет.

— Гному? У нас есть гномы? — удивилась Маша.

— Один гном, который нам всё это делает, — Лейла поиграла цепочкой с кулоном.

— А мне можно посмотреть?

— Извини, ты пока не сможешь к нему попасть. Даже я не могу, — Лене и самой очень хотелось оказаться в пещере гнома-ювелира.

— Нууу… — обиделась девочка.

— Подожди уж, Машенька, познакомишься ещё, — погладила её по голове Лейла. — Камень-то выбирай!.. Даша, и ты? А как же девочки?

— Спят девочки, — отозвалась появившаяся Даша. — Машенька, этот камень? Зелёный корнерупин?

— Он так называется? — Маша с интересом разглядывала понравившийся ей самоцвет — светло-зелёный, очень красивого оттенка.

— Да. Камень очень редкий, но тебе их нужно только три, так что гном ворчать не будет, — Даша перевела взгляд на собравшуюся компанию. — Платье я уже принесла, но без Наты мы не подберём туфли точно по размеру. Лейла, ты к гному? Заказывай заодно и парюру для Люси.

— Может быть, возьмём в магазине побольше туфель под залог, потом лишние вернём? — предложила Лена.

— Мама заметит, что туфли новые, — испугалась девочка.

— Да ладно тебе! Что она вообще замечает, кроме Жорика?

* * *

— Улыбнись новой фее! — Лейла подвела Машу к зеркалу. «Без Первой сестры, да ещё и регалии неполные!» — нервничала она. — «Но Земля приняла ученицу, я чувствую», — тихая загадочная улыбка девочки говорила сама за себя. — «А что без Наты — так надо же и самим становиться настоящими феями».

— Маш, а ты не хочешь посмотреть посвящение в полные феи ордена? — спросила Лена.

— Хочу, — зарделась новая ученица. — А это долго?

— Нет, не долго, она одевается уже.

— Уже оделась, — в комнату вошла Люся в платье феи, и Даша открыла ларец с регалиями.

«Пятая! Уже пятая Лесная Сестра!» — уносились мечты Лены. — «А года через полтора и мы с Несси наденем диадемы, и до полного ордена останется только Машу дождаться. А может быть, и раньше получится? Вдруг мы найдём ещё сестёр? Я удерживаю смерть, Даша снимает боль, Белка видит опухоли и прочие патологии, теперь вот Маша… Что же будет уметь следующая наша целительница?»

— Давайте я вас у двери квартиры появлю, — подошла новопосвящённая. — Маша, я в курсе, что за беда у твоей сестрички, но не торопись пытаться сразу вылечить её. Помогай ей потихоньку, приручай свои камни, и обязательно Первую сестру дождись… Стой, что за шрам у тебя на лбу? Давай уберу!

* * *

— Классно! — вскинула кулак подъехавшая Лариса. — Вообще, деуки, активнее помогать надо. Натка Люсиного дядю спасла — теперь Люся с нами наполеонит, Ленка вот Машиного отца вытащила — и ещё одна ученица!

— У нас сейчас не «наполеонат», а просто «клуб истинных арийцев», то есть, простите, истинных ариек, — пошутила Лейла. — Лара, Люся, Лена и Лейла — четыре L, свастика получается. Настоящая арийская, прошу заметить, а не нацистская!