Под чёрным солнцем (СИ) - Страница 16

— Дистиллятор? Конечно. Только ты зря напрямую гонишь, надо вот здесь дополнительный сосуд поставить, — Ледяная Дева сообразила, что слово «сухопарник» Леренна перевести не сможет. — В вине — это ведь вино? — не один дух, а несколько, и только один более-менее добрый, а остальные очень злые.

— Вот как? — шут моментально уступил место учёному, и Вильмург, отыскав подходящий сосуд, быстро переделал дистиллятор. — Так, правильно?

— Примерно так, но потом ещё очистить надо будет. Древесный уголь есть?

— Древесный уголь, коллега, есть не то что у любого алхимика, а у любого мастерового! — маг, похоже, даже немного обиделся.

— Ну вот, — Алина насыпала уголь в воронку и вставила её в чистую бутыль. — Только не кипяти вино, нагрей так, чтобы ещё чуть-чуть — и закипело бы, но не начинало кипеть.

— Странно, а дерево я сильно нагревал, — удивился Вильмург.

— Дерево и надо сильно… Подожди, так ты уловил дух дерева? Где он?

— В этом сосуде, — маг показал заткнутый пробкой глиняный флакон.

— Напиши «Яд» и не пробуй на вкус! Дух дерева очень ядовит[2], — предупредила Ледяная Дева. — Сестра Ирнхейд, здесь какие-нибудь съедобные ягоды растут?

* * *

— А если королевскую корону так нагреть? Есть в ней дух? — спросил Вильмург. Вопрос, конечно, был насквозь крамольным, но не будут же иномирные Стихиали доносить на него!

— Она из чего, из золота? Тогда нет, — хмыкнула Ледяная Дева. — В металлах духа не бывает, он может быть только в руде, а металл — это то, что остаётся. Тело, а не дух.

— То есть золото — это тот же уголь, который остаётся после извлечения духа из дерева? — сообразил маг и начал над чем-то размышлять, но в этот момент вернулась Ирнхейд, которая хотела раздобыть для него какой-нибудь еды.

— Не смогла я хлеба купить, — она виновато развела руками. — Здесь ещё урожай не убирали, остатки доедают. Покажи я крестьянам серебряную монету — они эти остатки у своих же детей отняли бы, не позволила мне совесть!

— Ладно, оприходуем армейские галеты, — Виктор вытащил из своего рюкзака одну из коробок с сухпаем. — И тушёнку, что ли? Один сухпай на девятерых — это мало.

— Что это? — заинтересовался Вильмург.

— Еда на день для воина, если нет другой или готовить некогда. А это тушёное мясо, — Страж Драконов достал нож, открыл банку и выложил тушёнку на небольшое серебряное блюдо, одолженное Ирнхейд у эрменура Фринкиса — того самого горе-алхимика. Столовой утвари, тем более в нужном количестве, у мага не было — он и сам-то часто поесть забывал!

— Дайте я попробую воспринять дух! — маг налил в небольшой медный кубок немного спирта и выпил. — Ох! — он быстро потянулся к плошке с водой. — Просто жидкий огонь!

— Закусывай, — Виктор протянул магу пластмассовую ложку из сухпая.

— Неплохо, — оценил Вильмург, съев немного тушёнки и пару галет.

— Да он никогда не замечает, что именно ест и ест ли вообще, — шепнула Леренне Ирнхейд.

— Чистый дух вина не пьют, — объяснила Алина. — Его смешивают с духом воды, как я показывала, — она налила себе и мужчинам водки в разномастные кубки, тоже одолженные у Фринкиса. Для женщин предназначалась импровизированная ягодная наливка.

— А в пиве такой же дух? — спросил маг.

— Да, и в пиве, и в браге из зерна. Тот дух, что пьянит. Ты ещё это попробуй, — Ледяная Дева открыла мясо с овощами из коробки. — Разогреть?

— Не надо, — давно не евший Вильмург быстро расправился с мясом и только затем обратил внимание на упаковку. — Что за металл? Олово?

— Алюминий, но такие штуки можно делать и из олова. А вот это, — Алина показала пустую банку из-под тушёнки, — действительно олово, то есть покрытое оловом железо. Ну, за дружбу миров! — она подняла свой кубок.

* * *

— Думаете, у нас король правит? — захмелевшему магу хотелось выговориться, и он говорил так торопливо, что Леренна едва справлялась с переводом. — Пурия всем заправляет из своего Доорина! Короли-то — дураки, только дворян к себе приближают, а чтобы пуратом стать, достаточно некоторого ума да честолюбия! Ну и где умных людей больше окажется, я вас спрашиваю — у короля или у верховного пурата? Деньги, опять же, к кому понесут? Да к тем же пурдунам!

— «Доорин и всех и каждого грабит безобразно; пресвятая пурия — это рынок грязный!»[3] — чуть перефразировав, процитировал Страж Вихрей.

— Ну да, так и есть, да только деньги — ещё полбеды, — горько засмеялся Вильмург. — Разум человеческий они весь себе гребут! И чем потом этот разум у них занимается? Бесполезными для людей интригами да всякими измышлениями об аде, чтобы тех же людей побольше напугать! Я вот думаю — а точно ли они Всевышнему поклоняются? Может быть, Всенижнему? — Леренна перевела «дьяволу». — Ведь на одно слово о Всевышнем — десять о Всенижнем! Адом пугают, а сами-то — прямо на земле его устраивают, людей на кострах сжигают!

— А что тут удивительного? — пожал плечами Артур. — Если ты постоянно об аде думаешь, то сам незаметно чёртом станешь. У вас, кстати, нет таких, которые осознанно поклоняются именно Всенижнему?

— Есть, — с уважением посмотрел маг. — Ты правильно понял — если человеку всё время расписывать в красках могущество Всенижнего, так он в конце концов решит, что лучше заранее договориться, раз всё равно к чертям попадёшь. Жгут их, конечно, а они с костров орут: «К тебе иду, повелитель!»

— А кого ещё жгут? — поинтересовалась Алина.

— Да всех жгут! — махнул рукой Вильмург. — Приходит такой пурдун в село или там в город — и сразу народ пытать начинает про травниц да про алхимиков. А простецы же чертей этих почитают дюже! Если даже один пришёл, без стражников — сами всё выложат, да ещё от себя приплетут. Вчера к травнице ходили, а сегодня её в поклонении Всенижнему обвиняют и дрова таскают для костра, чтобы пурдуну угодить! Понятно, если пурат поумнее да подобрее окажется, то поговорит с такой старушкой, выяснит всё, запишет для себя что-то, сам совет даст, скажет народу, что никакого Всенижнего тут нет — и пошёл дальше, лечитесь на здоровье! Один такой пурат потом целый трактат медицинский написал. Эрменуру Фринкису вот тоже повезло… ах, вам Ирни рассказала уже? А сколько таких, которым не повезло? Не умный пурат допрашивал, а пурдун честолюбивый? А уж сестрёнок да наших — тех сразу на костёр! Учеников, в смысле, мы-то исчезаем. Сестрёнки своих учениц хоть вытащить могут, а маги — нет, так и гибнут ученики.

— То есть «маги чёрного солнца» могут исчезать только сами, но не брать с собой кого-то другого? — уточнил Виктор.

— Ты знаешь про мир чёрного солнца?! — ошарашенный маг отшатнулся, а затем трясущейся рукой налил себе водки и жадно выпил. — Да, именно так. Только не произноси вслух имя миру тому!

— Почему, кстати? Просто для сохранения тайны или можно ненароком туда попасть, если сказать вслух?

— И то и другое, — назидательно разъяснил Вильмург. — Конечно, чтобы реально изгнать кого-то в мир чёрного солнца, должен собраться ковен, но считается, что даже в присутствии одного мага произносить опасно. Ты же когда-то был воином, верно? Тогда тебе известно, что меч просто так не обнажают.

— Разумеется, — кивнул Страж Драконов. — Кстати, а целое племя вы можете изгнать?

— Не знаю, не пробовал, — пьяно отмахнулся маг. — Слышал я такую сказку, что с Воситара Всевышний сразу два племени изгнал за братоубийство, так то Всевышний, а не мы.

— Как ты сказал? — побледнела Леренна. — Воситар?

— Да, вроде так тот мир назывался. А мы что? Только одного злодея и можем выпнуть. Вот недавно пурдуна одного, чёрта такого, изгнали! Сжёг ученика одного из наших, ну мы ему и показали, что тоже кое-что можем! Пока можем, — Вильмург грустно улыбнулся. — Скоро у нас и ковена-то не останется, раз учеников так истребляют. И что, думаете, церковник этот Всевышнему молился, когда мы его окружили? Ха! Оберег какой-то достал, да не помогло ему! У м-меня похожий есть, с-сейчас покажу, — маг, пошатываясь, подошёл к другому столу и вытащил из шкатулки очень хорошо знакомый Стихиалям амулет.