Почтовые (СИ) - Страница 57

Выживу!

— Стой! — послышался голос Ника. — Да куда ты?!

— Глупцы! — прокаркал Луиджи.

Ник схватил меня за ногу, запрыгнул на змея вслед за мной, и мы ухнули прямо в открывшийся проход, запечатывая его по всей длине и отсекая от хофу наши миры.

1

«А как же луэ? — мысленно крикнула я Призрачному дракону. — Как же ты без него?»

«Оставь себе, — прозвонил Тэнлу. — Тебе будет нужнее…»

Призрачный дракон летел высоко над землей, а под ним простирался мир, который был его детищем. В последний миг, ровно за мгновение до того, как мною был наложен первый слой печати, я увидела то, что мне смог показать Тэнлу: Дэон.

Город лежал перед ним как на ладони, и, словно ручейки к большому озеру, в него стекались люди: молодой Тэн собирал силы и армию для войны с наемниками Лиги и хофу.

Среди этих усталых, медленно бредущих людей я увидела телегу, на которой лежал знакомый мне лу-вэй. Он был ранен: кровь запеклась у рта, шрам на лице воспалился и был покрыт чем-то серым, похожим на пепел. Мария шла рядом и устало смотрела перед собой. Вокруг месили дорожную грязь те, кого еще держали ноги, остальных несли или везли на телегах. Двигались медленно, глотая пыль и кашляя от дыма, который несло с полей. Еле переставляя ноги, с безучастными серыми лицами шли уцелевшие горожане, несли детей, старики ковыляли сами. Вдоль дороги за этой молчаливой усталой колонной оставались неподвижные тела: хоронить их не было времени и сил.

А если перенестись дальше, в сторону Западного хребта, то у его подножия можно увидеть Арзун. Город сильно пострадал при пожаре, но крепкий дом Гиззата сохранился. Я знаю, что молодые яблони обычно закрывают от грызунов поздней осенью. Посаженные Гиззатом три года назад деревья были совсем юными и почти не плодоносили. Я видела, как опечалена Оэлун — ее сил не хватало на то, чтобы ухаживать за садом. Но кого позвать на помощь, если все сыновья — тэнгуны и вызваны в Дэон, а у дочерей своих хлопот хватает? Стук в дверь застал ее врасплох.

— Ты что, Жиглай?

— Я это… яблони закрыть… от зайцев.

Мне показалось, что где-то раздался одобрительный смешок старого тхэ.

А если подняться еще выше, то можно увидеть больше. Но нет времени и нет желания. Я заметила то, что заставило мое сердце замереть в дурном предчувствии: через проход между нашими мирами на Землю хлынула волной магия. Никто еще ничего не понял, но я уже вижу, что она, как ржавчина, будет разъедать мой мир, нанося ему непоправимый ущерб…

Видения пронеслись перед глазами и погасли, последний шов первого слоя печати нанесен, впереди неизвестность…

2

Кто-то похлопал Ника по щеке, и он очнулся.

Над ним склонился смуглый и худощавый молодой мужчина. Он потрогал пальцем рыжую прядь волос Ника и что-то спросил у него на незнакомом языке. Тот помотал головой, в ужасе думая о том, как он здесь оказался. Мужчина повторил вопрос на другом языке, и так до тех пор, пока Ник не различил ломаный язык островных летописцев. Тот самый, на котором уже не говорили, а только читали первые летописи народа Островов. Но откуда этот человек знает мертвый язык Островов?!

— Ты фу-эйро? — спросил смуглый. — Понимаешь меня?

Ник кивнул.

— Откуда ты знаешь старый н-дотти?

Ник хотел ответить, но язык словно прилип к небу. Он издал какой-то невнятный звук.

Смуглый разочарованно вздохнул:

— Ты со-хофу? Впервые вижу со-хофу, сохранившего разум… Кто твой поводырь? Я накинул свой повод, но это неправильно, сам понимаешь…

Ник ничего не понимал: о чем вообще речь? Что за со-хофу? Поводырь?..

Кто-то вышел из-за спины незнакомца, блеснули знакомые янтарные глаза, непослушные пряди упали на лоб, и звонкий голос произнес на имперском:

— Два шага назад, и не дергайся.

«Таня», — вспомнил Ник. Это же Таня, как он мог ее забыть? Что вообще происходит?

— Я не со-хофу! Не знаю, кто это! — воскликнул он, с облегчением понимая, что речь вернулась.

— Так ты его поводырь, — с интересом сказал смуглый, оборачиваясь к девушке. — Фу-эйро не должны стрелять друг в друга, опусти арбалет! Рыжий! Переведи ей мои слова…