Почти любовь, почти падение (СИ) - Страница 76

   18.

   - Подожди, не дёргайся. - Катя ладони на щёки Жданова положила, заставляя замереть. Смотрелась в его разбитую бровь, затем подула на неё. Андрей поморщился и вздохнул совершенно несчастно. - Больно, Андрюш?

   - Больно.

Она ещё подула. А Андрей Катю руками обхватил, ища у неё поддержки.

   - Что делать будем? - Он глаза на неё поднял, посмотрел серьёзно, а Катя поспешила с опасного пути свернуть. - Заклеим или замажем?

   - Не надо замазывать, - тут же воспротивился Жданов.

   Катя отошла от него, повернулась к шкафу, начала в ящике пластырь искать. Андрей наблюдал за ней, понимая, что тишина тяготит. Со вчерашнего вечера никак не могли решиться заговорить о случившемся. И телефоны выключили, когда устали от постоянного трезвона. Разговаривать со Ждановыми-старшими сил уже не было, Андрей устал оправдываться, устал злиться и даже охрип, и в итоге телефон был выключен и полетел куда-то в угол комнаты, а Катя на диване сжалась, её трясло, причём от страха. Ясно ведь, как Божий день, что во всём случившемся родители Андрея обвинят её. Очень милое начало отношений.

Катя вернулась, разорвала пакетик с пластырем, и осторожно заклеила бровь Андрея. Пальцем аккуратно прижала, а Андрей взвыл от боли.

   - Кать!

   - Прости, прости.

   Жданов со стула поднялся и подошёл к зеркалу, посмотрел на себя. Коснулся синяка на скуле и вновь поморщился.

   - Вот ведь гад, а. Мало я ему вчера дал.

   - Не надо об этом вспоминать, меня до сих пор трясёт. Вот зачем ты на него бросился?

   Андрей повернулся к ней, поражённый.

   - Это я на него бросился? Да ты что! Это он!.. Скотина циничная! Что он там про тебя говорил?

Катя без сил опустилась на стул.

   - Это же Воропаев, какое мне дело, что он говорит?

   - А мне есть дело! Когда он про тебя заикается, когда на что-то намекает... Я что, должен был стоять и смотреть?! Слушать молча, да?

   - Я не знаю, Андрюш...

   - Вот и не говори тогда!

   Катя глаза на него подняла.

   - Он - твоя семья.

   Он головой замотал.

   - Нет.

   - Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? - Андрей отвернулся от неё, но Катя всё равно продолжила: - Ты из-за меня портишь отношения со всеми? Думаешь, мне от этого легче станет?

   - Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.

   - А я объясню! Ты видел, как вчера на меня твои родители смотрели?

   - Катя, они и на меня вчера также смотрели.

   - Может быть. Но ты их сын, а от меня сплошные проблемы. А Александр Юрьевич, он... почти брат тебе. А вы подрались вчера.

   - Не из-за тебя, - вдруг усмехнулся Жданов. - Далеко не из-за тебя, милая.

   - Из-за Киры?

   Андрей кулаки сжал.

   - Прекрати придумывать предлоги. Это давно должно было случиться, и случилось бы когда-нибудь. Мы и в детстве дрались, и в юности. А сейчас... Он давно напрашивался. Лучше скажи мне, что он имел в виду. Он что, приставал к тебе?

   Катя от фантастичности такого предположения даже усмехнулась.

   - Андрей, брось. Чтобы Воропаев ко мне приставал? Просто... был один разговор, давно. После того совета. Очень ему интересно было, почему ты на меня "Зималетто" переписал, наговорил мне тогда гадостей. - Катя глубоко вздохнула. - Угадал кое в чём, сам понимаешь. А я отнекивалась. Вот он сейчас и припомнил.

   - Я ему сам припомню, - зловеще пообещал Андрей, а Катя головой отчаянно покачала, словно отказываясь его слушать. А потом на часы посмотрела.

   - Тебе нужно идти. Родители тебя ждут, это точно.

   - Ждут они... - зло пробормотал он, уперев руки в бока.

   - Зачем я вчера пришла? Как чувствовала!

   Андрей насупился.

   - Когда-нибудь это всё равно бы случилось. Так что, прекрати изводить себя.

   Он зло выдохнул, снова к зеркалу подошёл, а Катя смотрела на его спину, видела, насколько он напряжён, и внутри всё съёживалось всё оттого же страха. Знала, что как только Андрей сегодня выйдет из квартиры, всё изменится. Родители его, наверняка, ждут, и у них столько всего есть, что ему сказать, и преподнесут всё по-своему, а ещё Кира... Из последних сил удавалось слёзы сдерживать. И сейчас, этим утром, уже невозможно было представить, как бы всё по-другому, по-хорошему, сложиться могло. Чтобы Ждановы-старшие просто приняли её, без скандала и претензий. Сейчас об этом только мечтать можно. Даже о том, чтобы просто спокойно с ними поговорить. Когда-нибудь, о чём-нибудь. Если такое вообще случится.

   В "Зималетто" Андрей приехал спустя час, но сразу к отцовскому кабинету не направился, хотя и знал наверняка, что его там ждут, и с нетерпением. Замечал, как на него косятся попадающиеся встреч сотрудники, видно, слухи уже разнеслись по офису, и теперь все с удовольствием смакуют подробности. Да ещё его разбитая физиономия добавит остроты сплетням. Он невольно поднял к лицу руку и снова коснулся синяка, болезненно поморщился. А в дверях приёмной натолкнулся на Таню Пончеву, которая смешно ойкнула при виде него и руку к сердцу приложила.

   - Андрей Палыч, это вы.

   - Конечно, я. А что, не узнала?

   - Да как же вас узнаешь-то?..

   Жданов глазами сверкнул, и приёмную широкими шагами пересёк, захлопнул за собой дверь кабинета Малиновского. Остановился, чтобы дух перевести.

   - Герой пришёл, - раздалось из-за спинки развёрнутого к окну кресла Малиновского. Ромка повернулся, на Андрея взглянул и удивлённо присвистнул. - Ничего себе. Красивый у тебя... грим.

   - Никакого грима, только боевые шрамы.

   Рома хмыкнул.

   - Ну-ну. Ты к Пал Олегычу заходил?

   - Нет. А надо?

   - А сам как думаешь? Вчера такой переполох был, после вашего ухода. Но могу тебя поздравить, твой знатный хук справа сделал своё дело. Кажется, ты Воропаеву нос сломал.

   Этому Андрей совсем не обрадовался. И предстоящий визит в президентский кабинет, к родителям, ещё больше тяготить стал.

   - Точно сломал?

   - Ну, по крайней мере, он об этом вопил на всё "Зималетто".

   Андрей прошёл к своему столу и сел, оперевшись локтями на колени.

   - Вот ведь чёрт. Не так всё должно было быть.

   - А как? Зачем ты вообще Пушкарёву позвал?

   - А как я мог её не позвать? Это был мой день рождения. И я живу с ней, в конце концов, и, по-моему, имею на это полное право.

   Рома помолчал, прежде чем задать неприятный вопрос.

   - Ты уверен?

   Андрей хмуро сдвинул брови.

   - В чём? Живу ли я с ней? Ну, раз просыпаюсь каждое утро с ней в одной постели, то, наверное - да.

   - Ты уверен в том, что тебе это нужно?

   - Да.

   - Но это ведь очень серьёзно, Палыч. Придётся объяснять всё, доказывать...

   - Объяснять готов, а доказывать... С какой стати?

   У Ромы вырвался недовольный вздох, он на кресле откинулся и губы поджал, причём этим самым Андрею собственную мать напомнил.

   - И что же, всё забыто?

   - Пережито, - коротко ответил Андрей, поднимаясь. Подошёл к зеркалу, в лицо своё всмотрелся, в который раз коснулся синяка на скуле и поморщился. Потёр подбородок. - Ладно, пойду родителей навещу.

   - Да, они этого очень ждут.

   В приёмной собрался женсовет. Делали вид, что все очень заняты, бумажки какие-то перебирали, но Андрей всё же остановился, одарил каждую секретаршу надменным взглядом, а после холодно поинтересовался:

   - Малиновский штат расширил?

   Света с Машей Тропинкиной замерли, не зная, что ответить, а сами глаза на него таращили.

   - Андрей Палыч, а Катя...

   - Катя здесь давно не работает, и не думаю, что стоит обсуждать её в рабочее время. По местам!

   - Что ж он злой-то такой? - услышал Жданов шёпот за своей спиной.

   - А с чего ему добреньким быть? Сама не видишь, что ли?..

   Андрей уже хотел вернуться в приёмную, даже притормозил, но затем всё-таки зашагал по коридору. Ему сейчас явно не до разборок с женсоветом. Не стоит по мелочам отвлекаться. Ему бой предстоит, не на жизнь, а насмерть.