Почти любовь, почти падение (СИ) - Страница 69

   После визита в "Зималетто" Катя всерьёз расстроилась. Из-за того, что увидела там, из-за того, что успела заметить, и, конечно, из-за Малиновского, который их с Андреем поймал, так сказать, на месте преступления. Андрей её уверял, что Ромка промолчит, никому ничего не скажет, но Катя совсем не из-за этого переживала, её задел взгляд Романа Дмитрича. Он не столько удивился, увидев их с Андреем вместе, как неприятно поразился. И на Катю смотрел так, словно она не сдержала данного некогда обещания и переступила черту дозволенного. Она для Малиновского была хуже, чем какая-нибудь второсортная модель, на которую Жданов мог бы повестись, в этом случае Рома даже бровью бы не повел наверное. А вот Катя Пушкарёва всегда была никем, и не то чтобы не в их вкусе, а вообще не из того круга, в котором Андрей с Малиновским обычно выбирали себе пару на вечер-другой. И дело не во внешности, а в воспитании и взглядах на жизнь. Однажды Роман Дмитрич уже открытым текстом пытался ей объяснить, что она и Андрей, люди из разных миров, которые вряд ли когда-нибудь пересекутся. И Катя не спорила с ним тогда, и не стала бы возражать сейчас. Она готова была согласиться с ним, но вот что делать с их с Андреем сложившейся и уже такой устоявшейся за пару прошедших месяцев, ставшей почти семейной, жизнью, не знала. Наверное, из-за этих сомнений и не стала отговаривать Андрея от вечеринки в честь дня его рождения, которую Кира с Маргаритой взялись организовать. Если бы Андрей перестал злиться и возмущаться, повторять раз за разом, что он не хочет участвовать в этом представлении, то понял бы, что в первую очередь это выгодно именно ему. Выгодно - слово плохое и некрасивое, но время ли думать о чувствах? Когда Катя, тщательно подбирая слова, говорила об этом Жданову, он так на неё смотрел, что она на какое-то короткое мгновение почувствовала себя Кирой. Не раз видела, как Андрей таким взглядом свою невесту сверлил. Недоверчивым и с большой долей настороженности, словно не верил, что она может ему подобное предлагать. А теперь вот Катина очередь настала.

   - Тебе так важно, чтобы я стал президентом? Это что, обязательное условие? - Он с дивана поднялся и прошёлся по комнате.

   Пушкарёва подавила усталый вздох.

   - Ну, какое условие, Андрюш?..

   - Я не знаю какое! Ты постоянно об этом твердишь, про президентство! Выводы сами собой напрашиваются.

   От его тона озноб пробрал, Катя угол подушки скомкала, но говорить постаралась спокойно.

   - Это какие такие выводы ты сделал?

   Жданов о край паласа запнулся, остановился, и тогда уже выдохнул:

   - Прости. Я ничего такого не имел в виду, просто... Кать, ты и сама всё понимаешь!

   - Конечно, понимаю, - примирительно проговорила она. И на диване развернулась, поджав под себя ноги. На Андрея посмотрела. - Андрей, я не просто так постоянно твержу тебе об этом, но я очень боюсь, что Пал Олегыч... сделает неправильный выбор в пользу Воропаева. А всё из-за того, что мы с тобой когда-то ошибок наделали. Ты достоин того, чтобы встать у руля. Ты очень изменился, Андрюш.

   - Да?

   - А ты сам не замечаешь?

   Он к дивану подошёл и наклонился к Кате.

   - И ты изменилась. - Улыбнулся. - Мы друг на друга действуем благотворно, ты не находишь?

   Катя коснулась губами его губ.

   - Этому можно только порадоваться. А ещё послушать меня и согласиться на предложение родителей.

   - Ты даже не представляешь, что там будет, - попытался он её вразумить.

   - Может быть. Но это всего один вечер. - Андрей смотрел ей в глаза, и говорить было трудно. - Ты пойдёшь туда, а потом вернёшься ко мне. - Глаза опустила, больше не могла терпеть его пристальный взгляд, ладонью по груди Андрея провела, надеясь его отвлечь. - Этот вечер нужен, как хочешь его назови - вечеринка или нет, в честь твоего дня рождения или нет, но Пал Олегыч прав, "Зималетто" нужно внимание. А то, что это будет твой день рождения, только тебе плюс, ты будешь в центре внимания.

   Жданов взял её за подбородок.

   - А если я попрошу тебя пойти со мной?

   Катя удивлённо моргнула.

   - С ума сошёл? Мы с тобой о чём сейчас говорим? Скандала допустить нельзя.

   - Никакого скандала, - покачал Андрей головой. - Никто не осмелится спорить, мы просто придём вдвоём...

   Пушкарёва руку его от своего лица отвела.

   - Пал Олегыч тебе этого не простит. Ему нужно, чтобы о "Зималетто" заговорили, а не о твоей личной жизни в который раз, так что не придумывай.

   Андрей руками в спинку дивана упёрся и голову опустил. Стоял так несколько секунд, после чего выпрямился, видимо, справившись с собой, и невесело усмехнулся.

   - Раз за разом какие-то причины находятся. Мне всё это надоело.

   Катя облизала пересохшие губы.

   - Скоро совет, вот после и подумаем.

   - Отец отмалчивается, - решил пожаловаться Жданов. - Я несколько раз пытался с ним разговор завести, а он откровенничать со мной отказывается.

   - Вот и не зли его, зачем?

   Андрей снова к ней наклонился и лбом к Катиной макушке прижался.

   - Я дождусь когда-нибудь отпуска, чтобы увезти тебя ото всех подальше?

   - И не думать ни о чём, - подсказала Катя с улыбкой.

   - Вот именно, не думать.

   Следующее утро началось как обычно, уже привычно для обоих, встали по звонку будильника, пока Андрей в душе был, Катя кофе варила, а после вернулась в постель, поставив поднос на тумбочку рядом с кроватью. Они специально рассчитывали утреннее время так, чтобы оставалось хотя бы десять минут для того, чтобы кофе в постели выпить. Жданов из ванной возвращался, пахнущий своим дорогим одеколоном, с прохладной, чуть влажной после душа кожей, Катю обнимал, и они спокойно пили горячий ароматный кофе, и зачастую даже не разговаривали в эти минуты, и без слов хорошо было. Пушкарёва щекой к руке Андрея прижалась, посмотрела на часы и позволила Жданову себя обнять покрепче, в их распоряжении было ещё пять минут.

   - Я позвоню тебе ближе к обеду, вдруг у меня время появится, - сказал он, допивая кофе. Маленькая чашечка терялась в его большой руке, а блюдце, почти невесомое, он в другой руке держал. Катя знала, что Андрей терпеть не может пить кофе из малюсеньких кофейных чашек, но это был скорее ритуал, завтракать они будут чуть позже, а сейчас просто десять минут для себя.

   Блюдце, которое Жданов принялся между пальцев крутить, Катя у него отобрала и на поднос поставила, а вслед за этим Андрей ей и чашку свою отдал.

   - Два глотка, - пожаловался он. - Может, ты купишь другую посуду для наших утренних передышек?

   - Нет, - покачала она головой, стараясь подыграть ему, - мне нравятся эти чашки. Мы же их вместе покупали, и ты сказал красивые.

   - А я и не спорю. Красивые, но как из них пить-то? Один запах. - Из Катиной руки чашку с блюдцем забрал, поставил на поднос, а Пушкарёву обратно на подушки уложил.

   - Время, Андрей, - шепнула ему в губы Катя.

   - Две минуты ещё есть.

   Две минуты вылились в двадцать, и когда Катя из рук Жданова всё-таки вырвалась, уже пришлось и себя, и Андрея подгонять. Она уже душ приняла, а он продолжал лежать в постели, руку за голову закинул, а за Катей наблюдал с улыбкой. Пушкарёва не выдержала и за ногу его потрясла.

   - Хватит валяться, ты на работу опоздаешь.

   - Не опоздаю. Я в пробке стою. Ты не понимаешь, что ли?

   Она рассмеялась.

   - Как удобно. Ты давно эту отговорку придумал, да?

   Андрей продолжал улыбаться.

   - Вставай, - повторила Катя, - а я завтрак приготовлю. - Она из спальни вышла и услышала вслед насмешливое:

   - А почему ты не спрашиваешь, что я на завтрак хочу?

   - Я и так знаю. То, что я приготовлю, то ты и хочешь!

   - Как ты догадалась?

   Катя рассмеялась, а в следующее мгновение замерла в прихожей, когда в дверь позвонили. Пару секунд понадобилось для того, чтобы решить, как действовать, затем на цыпочках к двери приблизилась и в глазок посмотрела. И тут же выдохнула, правда, без особого облегчения. Отперла замки и впустила мать в квартиру.