Почтальон (СИ) - Страница 2
- Когда ты придешь? - она едва шевелила языком. Тяжелый запах изо рта. Она словно превращалась. Выходила за пределы. Осталось совсем немного усилий и все закончится. Смотря на нее, я видел себя, говорил сам с собой. Я не рассказал ей о своем открытии. Что это изменит? Она не станет для меня менее любимой, даже когда пройдет путь от тепла белковой молекулы до конденсата Бозе. Скоро она все узнает сама и пусть для нее это будет сюрпризом. Словно моим подарком, которых было так мало.
- Завтра, - я торкнулся пальцем кончика ее носа. - Обещай не скучать.
Завтра не наступило никогда. Телефонный звонок среди ночи. Приближающиеся огоньки мемориального госпиталя. Стоя в полумраке палаты мне хотелось наругать ее по-отцовски. Совсем чуть-чуть. За этот ее поступок. Она постоянно сбегала. При рождении - из своей матери, потом из дому, и вот теперь из жизни. Она лежала холодная и влажная, вытянутая как рыба. Сбитые больничные простыни омывали ее ступни волна за волной. Океан Забвения. Выбеленные солью пятки. Чуть сморщенная кожа на пальцах. Я помню их маленькими, вымазанными детским кремом. Потом они шлепали с веселой чуть картавой песней по берегу мыса Карабурун. Потом в туфлях на высоком каблуке в выпускном вечере. И вот сейчас, в этой палате, при мягком свете ночника, я гладил их, стараясь запомнить каждый бугорок, каждое несоответствие. Не вернуть к жизни. Нет. Зачем возвращаться к тому, что было наполнено ежесекундной борьбой. Из одной маленькой моей клеточки родилась и исчезла целая Вселенная, оставив лишь отпечатки света на кусочках фотобумаги. Чем дольше я сидел, тем острее чувствовал, как мы отдаляемся, улетаем друг от друга в красном смещении Хаббла.
Спустя почти год я ни на секунду не прекращал думать о ней. Я не ходил на психологические тренинги, не старался окунуться в алкоголе или наркотиках. Необычно ведет себя тот, кто старается забыть. Те, кто носит горе в себе, ведут себя вполне нормально. Мне казалось, если я уменьшу свою боль - она умрет навсегда. Задача любого родителя чтобы его ребенок жил. Как можно дольше. И она жила во мне. Садясь со мной за стол вечером, разговаривая во сне, задувая свечки в далеком дне рождения, произнося первое слово и не сумев произнести последние. Будто ничего и не произошло. Жизнь просто сместилась. Из наружи - внутрь. Стала менее осязаемой, но все еще реальной. Как кажутся реальными сны. Если постараться, то можно жить и в них.
Я проснулся весь в холодном поту. Я видел сон. В нем мы разговаривали на берегу огромного озера. Втроем. Пикник. Хрустящий хлеб. Ветер несет белую бумажную салфетку. В этой незавершенности я понял, что должен поговорить с Лили. Я слишком долго ее не видел. Случилось многое. Ее подруги вышли замуж. Построились соседи. Зацвела ее любимая вишня.
Я тихонько вылез из-под одеяла и быстро оделся. Совсем глупая ночь. Крепкий кофе - куда без него. Валиум. Проходя мимо комнаты жены, я услышал вдох и быстро обернулся. Она стояла в темноте у дверей. Мы прожили столько лет, что ей было все понятно с первого взгляда. Подойдя совсем близко она встала на носочки, положив голову мне на плечо. Совсем как в наш первый вечер.
- Передай что я люблю ее, - едва слышный шепот, словно белый шум. - Позаботься о ней.
Я чуть отодвинулся и посмотрел на нее. Постарела? Нет, стала старше.
- Обещай не скучать. - я поцеловал ее в кончик носа и вошел в ванную. Сияние белого кафеля напомнило мне последнюю зиму. Было много снега. Как никогда. И сейчас, в этом блеске, мне нужно просто не забыть. Не забыть... Ведь если вам действительно есть что сказать друг другу - преградой не сможет стать ни время, ни жизнь, ни даже сама смерть...
...Почтальон - это человек, который приносит хорошие или плохие вести в конвертах по адресам. Нет специальных учебных заведений где готовят почтальонов, но их следами истоптаны все самые далекие уголки...