Почта деда Мороза - Страница 1

Наверное, каждый хоть раз в жизни писал письмо деду Морозу с новогодними просьбами, вопросами, пожеланиями – и получал от него ответ. А как, спросите вы, дед Мороз получает письма и отправляет их обратно? Об этом мы сейчас и расскажем.

Почтовая служба деда Мороза начала работать давно, когда грамотных людей было мало, не все дети ходили в школу, даже не в каждой деревне был почтальон. Зато в те далекие времена работала птичья почта. Дети писали письма и оставляли их на крыльце дома или на каком-нибудь другом видном месте – с припиской:

Письма эти забирали почтовые снегири, голуби, синицы и относили в Дедморозовку. Пока дед Мороз отвечал на письма, Снегурочка кормила птиц, которым предстоял еще нелегкий обратный путь…

С тех пор и пошла традиция подкармливать зимой птичек, сыпать им хлеб, зерно или семечки.

– Смотрите, почта деда Мороза летит, – показывали люди детям. – Нужно приготовить кормушку. Дорога у них неблизкая!

– Моя прабабушка была первым главным почтальоном, – с гордостью говорила сова Гага.

Так было раньше. Но времена изменились: все люди сделались грамотными, и писем стало так много, что птицы уже не справлялись с бумажным потоком.

– Пора идти в ногу со временем, – сказал однажды дед Мороз. – Теперь есть железная дорога, а самолеты летают быстрее голубей!

Дедушка распустил свою пернатую почту. И вскоре адресованные ему письма стали забирать обычные почтальоны. Из почтовых ящиков письма везли на почту, оттуда – на вокзал и в аэропорт, затем – в местное отделение связи. Так письма приходили в Великий Устюг, откуда до Дедморозовки было еще сто верст.

Раз в неделю дед приезжал в город Устюгза почтой сам или, если был занят, просил об этом внучку. Летом писем приходило мало. А ближе к Новому году за неделю набиралось по мешку, два, а то и три. Взрослые ему писали редко. В основном, письма были от детей – из самых разных мест, и с самыми разными вопросами и просьбами:

Дед Мороз радовался детским письмам. Самые интересные он откладывал в сторону и зачитывал внучке. Но иногда попадались такие, что он задумывался, как ответить, чтобы не обидеть ребенка.

Снегурочка, как могла, помогала дедушке. Распечатывала, заклеивала, сортировала, а иногда отвечала на письма.

– Что ответишь, внучка? – спрашивал дед Мороз.

– Правду, – пожимала плечами Снегурочка и писала ответ:

Когда в Дедморозовке появились снеговики, они сразу же захотели помогать деду. Девочки, у кого был почерк получше, стали подписывать конверты, а снеговики, встречая деда, вытаскивали из саней тяжелые мешки и тащили их в дом. Случалось, иногда дед Мороз брал с собой на тройке кого-нибудь из помощников в город.

– Дедушка, а давай мы съездим вместо тебя за почтой? – предложил однажды Котелков.

– Кто это вы, и на чем вы съездите? – удивился дед.

– Я и Чайников. На «Буране». Мы к нему прицеп сделали. Кубометр дров можно увезти. Или писем.

Чайников был очень серьезным, умным и ответственным снеговиком. Это он еще в первом классе изобрел снегоход «Буран».

– Ни в коем случае, – сказал Снегурочка. – Вы можете попасть под машину. Или еще что-нибудь случится. Маленькие вы…

– Конечно, как за почтой ездить, так маленькие. А как в школу ходить, так большие, – обиделся Котелков.

– А когда же им быть самостоятельными? – встал на сторону помощников дед Мороз. Он целый час уговаривал внучку. И наконец, уговорил.

До Великого Устюга снеговики добрались быстро – часа за два с половиной. Перед въездом в город они надели шапки-невидимки, чтобы не пугать местное население, и незамеченными подъехали к зданию почты.

– Вот так каждый раз, – глядя на исчезающие мешки, шепнула заведующая почтой Запечкина новенькой почтальонше Овечкиной. – А еще говорят, что волшебства не бывает!

И обе перекрестились.

А довольные снеговики, загрузив мешки в прицеп, отправились обратно. По договоренности, они поменялись местами, и снегоходом теперь управлял Котелков. До деревни оставалось километров пять, когда они заметили скачущего вдоль опушки Федьку.

– Интересно, – сказал Котелков, – какую скорость развивает заяц, и сможем ли мы его догнать?

– Вряд ли, – покачал головой Чайников. – Дед говорил, за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь…

– Это если за двумя, а одного мы запросто догоним. К тому же он петляет, а мы – по прямой!

И Котелков уверенно нажал на газ.

Увидев несущийся на него снегоход, Федька не будь дураком бросился удирать.

– 30 километров дает, – сообщил Котелков, глядя на спидометр. – 35, 40… Но мы его прижмем! – и выжал газ до отказа.

Расстояние между гонщиками и зайцем быстро сокращалось. И вдруг Федька сделал резкий скачок вбок, а снегоход вылетел в овраг и перевернулся.

– Почти догнали, – выплюнув снег, сказал водитель.

Ощупав себя и убедившись, что руки-ноги целы, Чайников подобрал очки, а Котелков – слетевший головной убор.

«Буран» даже не заглох и продолжал тарахтеть, лежа на боку. Снеговики перевернули его и стали укладывать мешки с письмами в прицеп.

– Чайников, ты помнишь, сколько было мешков?

– Четыре.

– А не три?

– Четыре.

Снеговики осмотрели весь овраг, но четвертого мешка не нашли.

– Наверное, он еще раньше упал. Когда мы на какой-нибудь кочке подскочили…

– На какой кочке? – закричал Чайников. – Да этих кочек было штук сто, не меньше. Что мы теперь деду скажем?

– А мы не скажем. Подумаешь, мешком – больше, мешком – меньше…

– Ррастяпы, – застрекотала с березы наблюдавшая за ними сорока. – Почту потерряли. Почту потерряли!