Почерк убийцы - Страница 4

— Боже мой, — сказала миссис Венейблс, — надеюсь, доктор Байнс даст ему что-нибудь, что снимет жар, и бедняге станет полегче.

— Искренне на это надеюсь. Все это, конечно, ужасно, праздник под угрозой, тем не менее, здоровье сейчас важнее. Он не должен все воспринимать так близко к сердцу. Ну что ж. А нам надо предпринять все возможные меры, чтобы праздник все же состоялся. Хотя наши последние надежды тают на глазах. Придется нам отказаться от миноров.

— Падре, этот человек — один из ваших звонарей?

— К сожалению, да. И сейчас у нас нет для него замены. Даже если я сам поднимусь на колокольню, я не смогу все девять часов заменять его. Я уже не так молод, у меня не хватит на это сил. Кроме того, у меня утренняя служба начинается в восемь часов, а вечерняя Новогодняя служба продлится до полуночи. Ох. Ну что ж, человек предполагает, а Бог располагает… хотя… — В этот момент падре как-то странно посмотрел на своего гостя и, немного подумав, сказал: — А вы говорили о колокольном звоне как человек, который довольно хорошо в этом разбирается. Вы сами, случайно, не звонарь?

— Ну, как вам сказать, — начал Уимзи, — мне приходилось пару раз держать в руках веревку…

— Значит, все-таки звонили в колокола? — нетерпеливо переспросил мистер Венейблс.

— Да, но с тех пор прошло уже…

— Я вернусь! — возбужденно крикнул падре. — Я вернусь. Я через полчаса вернусь и принесу колокольчики…

— Господи, что ты надумал! — воскликнула миссис Венейблс.

— Разве это не прекрасно? Это же настоящее провидение! Разве не странно, что именно в момент, когда нам нужна помощь. Господь посылает нам гостя, который еще и умеет звонить в колокола, и знает многое о Кентском колокольном перезвоне? — быстро сказал падре и позвонил в колокольчик, чтобы пришла Эмили. — Надо срочно послать Хинкинса на колокольню, чтобы он принес нам веревки и колокольчики. Мы будем тренироваться. Дорогая, мы займем столовую, если ты не возражаешь. Эмили, скажи Хинкинсу, чтобы он немедленно пришел и что у меня тут джентльмен, который умеет звонить в колокола…

— Секундочку, Эмили. Теодор, я думаю, немного неуместно просить лорда Питера Уимзи о такой услуге. У него был очень тяжелый день, он попал в аварию, замерз и устал, а ты хочешь, чтобы после всего этого он простоял у колоколов девять часов подряд? Я думаю, если он не против, мы можем попросить его сыграть одну небольшую мелодию, но не больше. И если он согласится, то мы уже должны быть благодарны за это.

Падре был явно расстроен словами жены, и выражение его лица резко изменилось. Заметив это, Уимзи поспешил успокоить его.

— Что вы, миссис Венейблс, я буду очень рад, — сказал Уимзи. — Я с удовольствием буду звонить и день и ночь. Я совсем не устал. С гораздо большим удовольствием я приму участие в торжестве, чем буду отдыхать. Единственное, что меня беспокоит, это то, что мне надо будет очень постараться, чтобы сыграть все без ошибок.

— Ну конечно, конечно, у вас все получится, — ответил мистер Венейблс. — Однако, наверное, моя жена отчасти права, и просить вас о таком большом одолжении — несколько неучтиво. Девять часов — это слишком много. Я думаю, что нам надо сократить количество мелодий…

— Нет, даже не думайте об этом, — вмешался Уимзи. — Девять часов, и ни секундой меньше. Я настаиваю. Хотя давайте попробуем потренироваться, может, у меня ничего и не получится.

— Глупости! Все получится! — обрадованно воскликнул падре. — Эмили, скажи Хинкинсу, чтобы он собрал всех звонарей. Пусть все будут здесь в половине седьмого. Я думаю, к этому времени все успеют добраться, кроме, пожалуй, Пратта, ведь он живет в Тапперс Энде. Но ничего, я заменю его на время. Как же все замечательно складывается! Нет, я положительно не могу отказаться от мысли, что ваше появление совершенно не случайно! Это еще одно свидетельство того, как Господь помогает нам. Он никогда не оставляет нас в беде. Я надеюсь, лорд Питер, вы не возражаете, если я упомяну об этом в моей сегодняшней проповеди? Правда, вряд ли я буду читать проповедь сегодня, скорее всего это будет пара фраз, посвященных празднику. Тем не менее, о вашем появлении необходимо рассказать людям, и лишний раз напомнить им, что Господь никогда не оставляет нас без своей помощи. Простите, а можно мне узнать, где вы обычно звоните?

— Сейчас нигде. А когда я был ребенком, я, бывало, звонил в Денвере. Даже сейчас, когда я на Рождество приезжаю домой, я иногда беру в руки веревки.

— В Денвере? Ну конечно, храм святого Иоанна. Я был там, это очень красивая небольшая церковь. Однако я думаю, вы согласитесь, что наши колокола все же лучше. Что ж, а теперь, прошу меня простить, я пойду подготовлю столовую для репетиции.

Сказав это, падре почти выбежал из комнаты.

— Вы так хорошо отнеслись к хобби моего мужа, это так мило с вашей стороны, — сказала миссис Венейблс. — Это мероприятие очень многое значит для него. Он очень волнуется, ведь приходится преодолевать множество препятствий, чтобы все организовать. Как ни странно, возникает огромное количество непредвиденных проблем. Я крайне благодарна вам, что вы согласились помочь ему, даже несмотря на то, что будет довольно тяжело.

Уимзи еще раз уверил миссис Венейблс, что эта работа ему только в радость.

— Тем не менее, я настаиваю на том, чтобы вы отдохнули хотя бы пару часов, — возразила миссис Венейблс. — Может быть, сейчас поднимемся на второй этаж, и я покажу вам вашу комнату? Я думаю, в любом случае, вы с удовольствием примете душ и освежитесь. В семь тридцать у нас ужин. И если вы закончите репетицию к тому времени, и мой муж не настоит на ее продолжении после трапезы, то вам просто необходимо будет прилечь и вздремнуть. Я покажу вам вашу комнату.

— Ну что, Бантер, — сказал Уимзи после того, как миссис Венейблс вышла, оставив его устраиваться на новом месте при свете маленькой масляной лампы. — На первый взгляд кровать кажется весьма удобной, только вот поспать на ней мне не суждено.

— Я уже понял это из разговора с девушкой, милорд.

— Жаль, что ты не сможешь мне помочь на колокольне, Бантер.

— Я уверяю вас, милорд, что впервые в жизни я жалею, что не владею искусством колокольного звона.

— Порой мне кажется, что ты умеешь делать практически все. Ну вот, нашлось хоть что-то, чего ты не умеешь. А ты когда-нибудь пробовал?

— Однажды, милорд, и опыт был не самым удачным. Из-за отсутствия природной ловкости я так запутался в веревках, что колокольня чуть не стала для меня виселицей.

— Не будем о виселицах, — ответил Уимзи. — Мы не на работе, и давай не говорить о том, что связано со смертью.

— Конечно, милорд. Не желает ли ваша светлость принять ванну и побриться?

— Непременно, благодарю.

— Хорошо, милорд. Все уже готово.

Побрившись и приняв теплую ванну, Уимзи спустился в столовую. Стол в комнате был отодвинут в сторону. Вместо него по кругу стояло восемь стульев. На семи стульях уже сидели семеро мужчин разного возраста от стариков с длинными бородами до молодых людей с густыми вьющимися волосами. В центре круга стоял падре. Он так быстро говорил и взмахивал руками, что даже несколько напоминал доброго волшебника.

— А! Вот и вы! Отлично! Превосходно! Ребята, это и есть лорд Питер Уимзи, который чудесным образом оказался у нас, чтобы помочь в сложившейся ситуации. Он сказал мне, что уже довольно давно не тренировался, поэтому нам надо немного позаниматься. А теперь, лорд Питер, я всех вам представлю. Это Хезеки Лавендер. Он уже шестьдесят лет работает с тенором и собирается продолжать свое дело еще не меньше чем лет двадцать, да Хезеки?

Из круга встал старенький, седой и уже беззубый мужчина и протянул руку Уимзи:

— Рад знакомству, милорд. Это большая честь для меня. Да, я работаю со стариком Паулом Тейлором уже много-много лет. Мы хорошо сработались, и я не брошу мой колокол, пока он не проиграет мне девять поминальных тейлоров.

— Я надеюсь, вы будете работать еще очень долго, мистер Лавендер.