Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя - Страница 6

До Октябрьской революции, за период 1914–1917 годов в банки Нью-Йорка, Лондона и Парижа для изготовления и поставок оружия Россия отправила золота на фантастическую сумму в 638 млн золотых рублей (один золотой «царский» рубль сегодня на валютных биржах Запада стоит 11,3 доллара США). В настоящее время золото, находящееся в американских банках, оценивается вместе с процентами в 4 триллиона долларов.

Избрание в 1912 году на пост президента США Вудро Вильсона лоббировали американские финансисты, а направлял и корректировал его политику ближайший «друг» и советник, связанный с финансовыми кругами полковник Эдуард Хаус. В это же время, когда в Германии резко активизировались и приготовления к войне и «реорганизовывались сети агентуры» в России, этим занимались только специалисты генштаба и МИДа. Одним из фактических руководителей германских спецслужб стал крупнейший гамбургский банкир Макс Варбург. Под его патронажем в 1912 году в Стокгольме был создан «Ниа-банк» Олафа Ашберга, через который позже пойдут деньги троцкистам.

Примечательно, что в тесных деловых связях с Олафом Ашбергом, хозяином «отмывочного» «Ниа-банка», находился дядя Троцкого – Абрам Животовский, который был акционером «Русско-Азиатского банка» и являлся компаньоном Путилова, создав с ним совместную «Шведско-Русско-Азиатскую компанию».

Устроившийся в небоскребе на Бродвее,120, личный агент шефа британской разведки в США Вильяма Вайсмана, Сидней Рейли (Соломон Сологуб) был сыном одесситки и ирландского матроса. Во время Русско-японской войны это он выкрал и передал японцам секреты укреплений Порт-Артура. Теперь он находился в Америке в качестве торгового агента родного дяди Троцкого – Абрама Животовского, владельца синдиката, зарабатывающего на продаже оружия. В одной комнате с Рейли сидел приехавший из России и имевший собственный бизнес Александр Вайнштейн. Его брат Григорий являлся директором русскоязычной газеты «Новый мир», а членами редколлегии были: будущий нарком печати Моисей Володарский, будущий начальник петроградской ВЧК Урицкий, Николай Бухарин и Чудновский. Здесь же находилась и банковская контора Вениамина Свердлова, родного брата Якова Свердлова.

В это здание в центре Манхэттена в середине января 1917 года и явился пересекший Атлантический океан на пароходе Лейба Троцкий; и одним из первых, кому он нанес визит, стал Сидней Рейли. Зачем он прибыл сюда, в это логово финансового капитала, протянувшего свои невидимые щупальца по всему миру? Во всяком случае, не для того, чтобы поправить свои денежные дела. Одним из его покровителей был Якоб Шифф, представлявший один из пяти банков – членов Федерального резерва. Лейба Бронштейн снял для семьи дорогую квартиру на Вайз-авеню и получил в свое распоряжение лимузин с личным шофером. Он тоже стал сотрудником «Нового мира». В Бронксе он обедал в ресторане «Треугольник», где прослыл скупердяем за то, что не давал официантам чаевые, и они мстили ему проливаемым на штаны горячим супом. Хотя официально он числился журналистом, его основным занятием стали выступления на митингах перед евреями, эмигрировавшими из России и проживавшими диаспорой на Ист-Сайде в Манхэттене.

Сегодня уже не секрет, что буржуазный Февраль стал заключительным этапом заговора против Николая II, подготовленного в недрах «Прогрессивного блока» Государственной думы и кругов высшего генералитета. Но будущее монархии решалось не только в России. Связанный с финансовым миром, советник Вильсона полковник Эдуард Хаус еще летом 1916 года внушал президенту, что Америка должна будет вступить в войну, но только после свержения царя. Тогда сама война приобрела бы характер борьбы «мировой демократии» против «мирового абсолютизма». Срок вступления США в войну был согласован со странами Антанты и назначался на весну 1917 года.

Вскоре в подготовку заговора против Николая II активно втянулись и английские политические деятели: лорд Альфред Мильнер, премьер-министр Британии Д. Ллойд Джордж и английский посол в Петрограде сэр Джордж Бьюкенен. Мильнер поддерживал тесные связи с Вайсманом, а значит, и с обитателями Бродвея,120 – американскими банкирами. Глава французской военной миссии при царской Ставке генерал Морис Жанен 7 апреля 1917 года записал в свой дневник, что Февральская революция «руководилась англичанами и конкретно лордом Мильнером и сэром Бьюкененом». Примечательно, что именно генерал Жанен был советником Колчака при его наступлении на Москву в 1918 году.

Если война обогатила частных финансовых воротил мирового капитала, то она одновременно истощала ресурсы основных воюющих стран. Военная ноша становилась непосильной. Наиболее остро это ощутили монархи России и Германии, и в декабре 1916 г. Германия через нейтральные страны обратилась к державам Антанты с мирными предложениями. При этом она добивалась не только сохранения своих прежних границ, но рассчитывала приобрести новые территории и даже требовала уплаты контрибуции за понесенные ею военные расходы. Почти одновременно тайно от Германии с подобными предложениями вступила в переговоры с Францией и Англией Австро-Венгрия. Однако, сочтя выдвинутые условия неприемлемыми, лидеры Антанты отклонили эти предложения. Им было нужно военное поражение Германии, означавшее полное устранение с дороги опасного конкурента.

В начале ноября 1916 г. в Шантильи, где располагалась французская главная квартира, собрались представители союзных армий. Решения, принятые на встрече, сводились к тому, чтобы «в течение зимы воспрепятствовать противнику вернуть себе инициативу», а к первой половине февраля подготовить «совместные наступательные действия».

На конференции союзники открыто диктовали свои условия русским. Представитель России Дассино доносил в Ставку, «что англичане и французы ведут свою отдельную линию, направленную на оборону своих государств с наименьшей потерей войск и наибольшим комфортом, стараясь все остальное свалить на наши плечи и считая, что наши войска могут драться даже без всего необходимого. Они для нас не жертвуют ничем, а для себя требуют наших жертв и притом считают себя хозяевами положения».

Впрочем, стратегия воевать «до последнего русского солдата» была основной частью «мудрой» политики западных союзников России по Антанте. Всю войну они использовали восточный театр военных действий в качестве противовеса германскому наступлению на Западном фронте, неоднократно вынуждая высшее военно-политическое руководство России преждевременно бросать в бой неподготовленные войска в нарушение заранее согласованных стратегических планов. Разгадка «чуда на Марне» и многих других побед Антанты на Западном фронте лежит на дне Мазурских и иных болот.

В 1914–1917 гг. вооруженные силы России сыграли роль «парового катка» для перемалывания значительной части военной мощи Германии, Австро-Венгрии и Турции. В результате к осени 1917 г. вооруженные силы России потеряли свыше 60,0 % личного состава, т. е. больше, чем побежденные через год Германия и Австро-Венгрия. Практически выбит весь кадровый состав (1,4 млн человек) и военнообязанные 1 и 2-й очереди (5,6 млн человек), из которых складывалась основная ударная сила российской армии. Поэтому в 1917 г. армия потеряла свою боеспособность и к концу практически распалась. По данным, приведенным Г.Кривошеевым в работе «Численный состав и потери Российских вооруженных сил в Первую мировую войну», составил:

Из числа погибших солдат: убито в бою 1 200 000, пропали без вести и впоследствии не были найдены 439 369, умерло от газовых атак 11 000, умерло от ран 240 000, умерло от болезней 155 000, умерло в плену 190 000, несчастные случаи 3857, самоубийства 786, другие причины 14 357. Развязанная лидерами Белого движения Гражданская война вызвала новые бессмысленные жертвы. Из числа погибших мирных жителей: погибло от военных действий 340 000, от голода и болезней 730 000 [4].