Поцелуй вслепую (СИ) - Страница 44

— Я не собираюсь везти тебя к твоему отцу, ты едешь ко мне домой.

— Сережа, но как же твоя работа?

Я боялась, я очень боялась, что лишу его самого дорогого, но Кабаев даже не поморщился.

— Ты не будешь жить в этом ужасе!

На улице сильно похолодало. Складывалось ощущение, что еще не середина осени, а уже конец ноября. Я дрожала от холода и переживаний, и Сергей сразу же наполнил для нас горячую ванну. Как нам этого не хватало! Вот так обнять друг друга и просто полежать вместе. Какой же я была дурой, когда решила, что смогу от этого отказаться?

— Как умерла твоя мама? — хмурился Сергей, явно раздумывая о том, что произошло в последние дни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Онкология, — прижалась я к любимому мужчине.

— Онкология не возникает на пустом месте, — вздохнул Сергей. — Ты, конечно, прости, но судя по такой бурной реакции твоего отца, сам он делал ровно то же самое, в чём обвиняет меня, когда твоя мать еще была жива.

Я всегда хотела встретить человека, который мечтал бы встретить меня. И пусть вышло у нас с Сережей не совсем идеально, но в объятьях этого мужчины я грелась, жмурясь от удовольствия. Постепенно, лежа в ванной, мы оставили разговоры о моих родителях и прошлом. Это было слишком болезненно, и Сергей стал меня отвлекать, рассказывая о своем ремонте на кухне, во время которого он чуть не оказался у соседей в квартире снизу. Мы плескались водой и смеялись над его злоключениями, и постепенно меня отпустило. Он это почувствовал, заглянув мне в глаза. Стало спокойно, боль притупилась, как будто к сердцу приложили подорожник. Оказалось, что я нуждалась именно в этом — в простой незатейливой болтовне.

Из ванной я отправилась в спальню, где, натянув лифчик и трусики, сушила феном волосы. Близость абсолютно голого Сережи не оставила меня равнодушной, все мое тело горело от возбуждения, но я понимала, что сейчас это совсем неуместно, поэтому я сжала поплотнее бедра и расчесывала пальцами волосы.

На прикроватной тумбочке лежали часы и книга «Лангольеры» Стивена Кинга. Я задумалась, вспомнив, что когда-то читала этот непростой роман, в основе которого была история о деспотичном отце.

Шум фена заглушил звуки его шагов. Я не заметила, что Сергей вернулся из кухни, где гремел тарелками, и, остановившись в проеме двери, внимательно меня разглядывал. В белой, плотно сидящей на груди майке и черных боксерах, он не сводил с меня взгляда, опершись плечом о косяк. Его атлетичная высокая фигура смотрелась очень мужественно, почти идеально. Моей фантазии нечего было больше просить, настолько мне нравился этот мужчина. Мне хотелось зарыться руками в мокрые темные вьющиеся волосы, подойти и содрать с него эту майку, натянутую на стальных пластинах мышц груди, стянуть боксеры, лаская руками крепкие линии спортивных бёдер и икр.

Но суровый взгляд моего мужчины не оставлял места для игр, похоже, что Сергей отвлек меня, но сам все еще злился за то, что я исчезла и не отвечала на его звонки.

С трудом сглотнув слюну, я с силой заставила себя отвернуться. Потом, все потом, когда он перестанет метать взглядом молнии. И пусть мои мысли непроизвольно поползли в неправильное русло, я сдерживалась, чтобы не демонстрировать, как сильно захотела его. Он утешил меня, но себя успокоить не смог. Темпераментный, горячий… Я любила его даже за эту злость. И, как всегда, я правильно прочла его мысли, как и он мои. Наша связь была пугающе сильной.

— Я все ещё очень зол на тебя, Виктория. Ты правда решила, что можешь просто так порвать наши отношения?

Выключив фен, я выпрямилась. Сергей смотрел сурово, но при этом внимательно и жадно разглядывая моё тело, скользил взглядом по лифчику, что приподнимал мою маленькую грудь, делая ее аппетитнее. Похоже, что не только я испытывала дискомфорт от соприкосновений обнаженных тел в ванной. Вроде бы недавно мерзла, а теперь стало невыносимо жарко.

— Мне нужно было спасти твою карьеру, — возмутилась я, — как ты этого не понимаешь, Сергей? Я делала это ради тебя!

Сергей приподнял бровь, но с места не сдвинулся. Мы только что лежали голыми в ванне, где вода смыла наши страхи, и теперь обстановка менялась, став вязкой и тягучей, почти медово-карамельной.

— Не желаю однажды прийти с работы и обнаружить, что моя женщина спасает мою карьеру, собрав вещи. Люди разговаривают, Виктория, общаются и вместе решают, что делать дальше, а не бегут от проблем в клоповник.

— Еще раз назовешь меня Виктория и я тебя стукну, — повторила я его позу, точно так же, как и он, скрестив руки на груди.

Сергей опять сердито приподнял бровь.

- Ну, извини, Серёж, я была не права, — я подошла к нему и, встав на носочки, чмокнула в щеку.

Но руки Сергея по-прежнему были скрещены на груди. Он даже дышал возмущённо.

Но глаза… Глаза изменились.

— Хватит уже отчитывать меня, как девчонку.

Я провела пальчиком по его руке, ноготком прошлась по выступающий вене, коснулась костяшек мужских пальцев. Сергей внимательно следил за тем, что я делала, а потом неожиданно схватил меня, крепко сжав оба запястья, развел мои руки в стороны.

Я вспыхнула, как факел. Его захват моих рук был сильным и решительным, властным, как будто на них сомкнулись наручники. Он никогда не трогал меня с такой силой, но в этом было нечто жутко возбуждающее. Он был моим мужчиной, а я его женщиной. Сергей злился, но хотел меня, как и я его. Это уже не скрывала тонкая ткань боксеров.

Он заставил меня попятиться, а затем толкнул на кровать, уронив на спину, прижав к постели, развел мои ноги в стороны, встав на колени между ними. Его пальцы сомкнулись на моих бедрах до боли, оставляя белые следы на коже.

— Серёжа, я, правда, очень-очень жалею, что так поступила, но в тот момент мне казалось, что это правильное решение.

Кабаев не слушал, он содрал мои трусы, отшвырнув в сторону, открывая себе доступ к моему самому чувствительному месту, прижался к нему ртом и прошёлся горячим языком. Действовал навязчиво, сильно всасывая кожу. Желание кружило голову, и мне стало совсем не до оправданий, что я не виновата…

Его сильные руки не оставили мне выбора, я могла только крутиться и стонать. Я понимала, что он делает. Сергей поступал со мной также, как я с ним. Он решал за меня, а я не могла вырваться или поменять позу. Он был главным, а я его рабыней, которой сейчас было велено кричать от удовольствия.

Таким властным со мной в постели Сергей еще не был. В его движениях смешалась жажда обладания и злость на мои поступки, но это открыло его с новой стороны. И эта часть Сергея мне тоже понравилась. Это был не поцелуй, почти укус, немыслимо глубокий, но он заставил сочиться сумасшедшим желанием. Охрипнув от крика, я пыталась приподняться на локтях, потому что ощущения были слишком сильными, резкими, почти невыносимыми. Но вместо того, чтобы отпустить, Кабаев добавил пальцы. Он входил резко и ритмично, насаживая меня на свою руку, его язык надавливал на нужные точки, заставив забыть все то, что случилось за эти дни. Да что там работа, квартира, отец…Мне казалось, что я даже не вспомню, как меня зовут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кабаев трахал меня ртом, языком и пальцами, а я уже не чувствовала ни одной части своего тела. Оргазм настиг меня довольно быстро. Я выгнулась, вцепившись в его волосы, крикнула, забилась почти животным наслаждением, на грани с сумасшествием.

— Ты больше никогда не будешь поступать подобным образом, — приподняв голову, хрипло сказал Сергей, а я закивала в ответ, соглашаясь.

Он несколько мгновений медлил, разглядывая меня, такую вспотевшую и покрасневшую, а потом наклонился, сжал мои бедра и продолжил делать то же самое, что делал до этого.