Поцелуй шута - Страница 7

Изменить размер шрифта:

— Да, миледи. И я тоже, чтобы помогать ему.

Ни в тоне, ни в словах монаха не было и намека на какое-нибудь недовольство, и все же Джулиана не могла избавиться от ощущения, что настоятель не был любим здесь, в своей обители.

— Он ведь хороший человек? — спросила она, разламывая следующий большой ломоть хлеба.

— Кто я такой, чтобы судить… Настоятель — человек высших принципов. Помогать ему — огромная честь для меня, о которой я никогда не осмеливался мечтать.

«И без которой охотно бы обошелся», — подумала Джулиана. Похоже, дела обстояли даже хуже, чем она думала.

— А что это за аббатство, брат Бэрт? — спросила она, переводя разговор на другую тему. — Я-то думала, что знаю все святые места на расстоянии одного дня пути от Монкрифа.

— У нас очень маленький и очень бедный орден, миледи, хотя у нашего настоятеля большие планы. Это аббатство Святой Евгелины, Повелительницы драконов.

— Святой Евгелины? Не помню такую, — призналась Джулиана. — А она и в самом деле повелевала драконами?

— Только после того, как была проглочена одним из них. Это было одно из благословенных святых чудес!

— Аминь, — благочестивым тоном сказала она, не открывая монаху своих сомнений по поводу существования драконов.

— Но сегодня никто не относится с должным почтением к старым святым. Евгелина жила еще в римские времена, а теперь люди охотно забывают свое прошлое и своих святых предков. Они предпочитают современных святых. Мы делаем все, что только в наших силах, чтобы сохранить ее священную память для нас и наших потомков. Настоятель посвятил жизнь тому, чтобы сделать аббатство Святой Евгелины местом паломничества и поклонения.

— Да пошлет Господь ему успех в его святом деле, — пробормотала Джулиана, думая о том, как амбиции настоятеля позволили ему все же найти время, чтобы надолго отправиться в замок Фортэм. Собственно, это тоже было не ее дело, и лучше ей все-таки сдерживать свое неуместное любопытство, которое однажды не доведет ее до добра.

— С нашим настоятелем совсем нетрудно иметь дело, миледи, — между тем сказал брат Бэрт. — Только будьте почтительны и молчите, тогда он может вообще вас не заметить.

— Так будет лучше?

— Да, миледи, — ответил брат Бэрт, глядя прямо в глаза Джулиане.

Больше он ничего не сказал, а она была достаточно умна, чтобы не спрашивать. Ее ясно предупредили, чего же еще? К тому времени, как брат Бэрт ее покинул, усталость и волнение окончательно взяли верх, и Джулиана прилегла.

В келье было темно, всего одна высокая свеча горела на столе. Джулиана смотрела на каменные стены, окружающие ее, на резкие дрожащие тени, отбрасываемые на них колеблющимся огоньком свечи. Она думала о том, что если впечатление, которое у нее сложилось о настоятеле, хотя бы приблизительно соответствует действительности, то ей предстоит провести в замке Фортэм гораздо менее приятные дни, чем она себе представляла. И так уже плохо, что ее отправили назад к матери. Но теперь ей еще придется мириться с присутствием властного священника и сумасшедшего шута.

Ей стало интересно, не столкнулся ли уже аббат с Николасом, и если да, то кто из них оказался победителем?

Если ей повезет, то последний день пути она проведет вдали от болтовни мастера Николаса, а если повезет очень, то, еще не доезжая замка Фортэм, ее поразит молния. Тогда ей уже не надо будет беспокоиться о встрече с матерью, которую она когда-то любила больше всех на свете.

Джулиана не думала, что будет спать этой ночью. Но сон в конце концов одолел ее, и она крепко заснула, пока ужасный звук не вырвал ее из объятий морфея и не бросил в реальность ночной тьмы. Через мгновение звук повторился — протяжный вопль, словно кричала обреченная на вечные муки душа нераскаявшегося грешника. Джулиана вскочила с кровати, распахнула тяжелую дубовую дверь и выглянула в полумрак узкого каменного коридора в поисках несчастного истязаемого создания.

3

Каменный пол показался ей ледяным под ее босыми ступнями. По звуку, раздавшемуся снова, можно было подумать, что какую-то бедняжку просто разрывают на куски. Джулиана бросилась на этот вопль, не думая о своей собственной безопасности или о своем более чем неприличном виде.

Крики раздавались из маленькой часовни в конце коридора, но, когда Джулиана достигла закрытых тяжелых дубовых дверей, звук резко оборвался, и наступившая вдруг оглушающая тишина показалась ей еще страшнее, чем вопли, полные ужаса.

Джулиана не колебалась ни минуты. Тяжелое железное кольцо обожгло холодом ее руки, но петли на массивных дверях оказались хорошо смазаны, и двери открылись при небольшом усилии, явив перед ней живописную картину.

Кричал, оказывается, хорошенький, женственного вида монашек, который теперь тихо всхлипывал, сотрясаемый беззвучными рыданиями. Вид Джулианы в ее ночной рубашке, похоже, оказался последней каплей, так как он поспешно закрыл лицо руками и бросился вон из часовни. Пробегая мимо, он шарахнулся от Джулианы как от чумной.

Брат Бэрт тоже был здесь, его обычно умиротворенное круглое лицо сейчас выражало беспокойство, и неудивительно. Посередине часовни стоял Николас Стрэнджфеллоу — абсолютно голый.

Во всяком случае, Джулиане так показалось сначала. Брат Бэрт придерживал обернутый вокруг худых бедер Николаса кусок какой-то ткани, едва сохранявшей благопристойность. Однако сам Николас явно не оценил его стараний.

Он бросил на растерянного монаха суровый взгляд.

— Я же говорю тебе, невежда, — громко произнес он, — что не нуждаюсь в посредниках между мной и Богом! Я не хочу, чтобы что-то стояло между нами, хотя бы даже одежда!

— Кощунство! Отродье сатаны!

До сих пор Джулиана не замечала больше никого в темноте маленькой, едва освещаемой свечами часовенки. Она обернулась на голос, но увидела среди теней лишь еще одну тень, которая показалась ей просто еще более темной и угрожающей.

— Что здесь делает эта блудница?! — вновь раздался голос из тьмы. — Уберите ее отсюда и прикажите высечь этого сумасшедшего нечестивца кнутом!

— Но ваше святейшество… — попытался возразить добрый брат Бэрт, следуя за Николасом, который медленно двинулся по направлению к тени, и благоразумно придерживая ткань вокруг бедер шута. — Я уверен, все это можно уладить, если вы только…

— Он насмехается над нами, он насмехается над Богом! — торжественно произнес настоятель, появляясь из тени. — И эта Иезавель с ним заодно!

Джулиана оглядела часовню в поисках распутной соучастницы Николаса и, не найдя никого, в ужасе поняла, что аббат именно ее обвиняет в распутстве. Это было настолько нелепо, что она едва не рассмеялась, но ситуация не располагала к веселью.

Николас обернулся и взглянул на нее, наклонив голову, словно какая-нибудь любопытная птица — воробей… нет, сокол, вдруг подумала она с удивлением. А она была маленьким испуганным кроликом.

— Она не моей веры, — сказал он тихо. — Но я надеюсь на будущее.

Она, конечно, должна была убежать сразу же, как только отворила двери в часовню и увидела происходящее. У нее не было никаких причин находиться здесь. Один только вид полуобнаженного мужчины вызывал в ней панический ужас. И дело было не в том, что она никогда прежде не видела ни одного голого мужчины — как хозяйка поместья она, случалось, ухаживала за больными и ранеными, а в деревне благопристойность ценится мало. И она, конечно, видела своего мужа — чаще, чем ей бы того хотелось.

Джулиана приподняла подбородок и встретилась с насмешливым взглядом Николаса. Он хотел, чтобы она покраснела, убежала, спряталась, но она была слишком упряма, чтобы сбежать.

— Я услышала крики, — сказала она. — Я подумала, что кому-то нужна помощь…

— Весьма благородно и милосердно с вашей стороны, миледи, — промурлыкал Николас. — Но, боюсь, я просто очень напугал этого юного монашка.

— Ты просто чудовище, — произнес аббат каким-то шипящим голосом. — Когда мы прибудем в замок Фортэм, я полюбуюсь на то, как тебя повесят!

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com