Поцелуй шута - Страница 1

— Кубок святой Евгелины? — переспросил шут. — Никогда о таком не слыхал.

Он сидел, лениво откинувшись на спинку кресла, нисколько не смущаясь присутствием своего короля.

Пристальный взор его сюзерена обратился в сторону шута.

— Это маленькое чудо, Николас, — сказал король Генрих обиженным тоном. — Хью Фортэм весьма эгоистичен. Он хранит свое сокровище так, чтобы ни одна живая душа его не увидела. И это несмотря на то, что оно по праву должно принадлежать истинному королю Англии.

— То есть вам, милорд, — Николас Стрэнджфеллоу, королевский шут и любимец, постарался, чтобы в его тоне не прозвучало вопроса.

Тем не менее Генрих раздраженно воскликнул:

— Разумеется, мне, дурак! Граф Фортэм не по праву завладел святой реликвией, принадлежащей трону, но ничто не может заставить его отдать этот кубок. И вот тут-то появляешься на сцене ты.

— Сир?

— Ты единственный человек, которому я доверяю, единственный человек, на которого я могу положиться, Николас, — сказал король серьезно. — Ты единственный человек, который осмеливается говорить мне правду, хотя подчас эта твоя привычка меня раздражает, и только ты один можешь помочь мне. Я требовал, я даже вежливо просил. Я угрожал, но замок Фортэм подобен крепости, и я не готов еще затевать войну. Есть другие пути получить то, что я хочу, а хочу я священный кубок! Он должен быть моим, и ты его добудешь.

— Почему я? — спросил Николас со своей обычной дерзостью.

— Потому что ты мой слуга, дьявол тебя забери, и я прикажу отрубить тебе голову, если ты окажешься настолько глуп, что станешь мне перечить!

«Генрих едва ли станет так со мною церемониться, — отстраненно подумал Николас. — Палач, плаха, толпа — ей-богу, это слишком хлопотно. Король просто прикажет кому-нибудь тихо перерезать мне глотку. Например, Гилберт де Блайт, наемный убийца с лицом невинного ангела, вполне подходит на эту роль».

Впрочем, Николас вовсе не стремился так быстро закончить свои дни, что бы там ни предполагал по этому поводу король.

— Ваше величество, я всегда послушен вашей воле, — сказал он, не моргнув глазом. — Но вот почему этот золотой кубок внезапно стал так важен для вас? Едва ли он настолько ценен.

— Он сделан из чистого золота и инкрустирован драгоценными камнями, в том числе сапфиром, который подходит под пару тому, что украшает королевскую корону.

— И такое богатство принадлежало монахине? — удивился Николас.

— Ее муж поднес ей отраву в обыкновенном кубке, — недовольно буркнул Генрих. — Сосуд чудесным образом изменился и обрел дивную красоту после того, как Евгелина выпила яд.

— Отравитель — один из ваших предков, я полагаю, — пробормотал Николас.

Король нахмурился.

— Временами я задаю себе вопрос: правда ли ты такой непроходимый дурак, каким стараешься казаться? Евгелина была женой короля, но пожелала уйти в монастырь. Муж хотел воспрепятствовать этому и, исчерпав все доводы, отравил ее.

— Весьма предусмотрительно с его стороны. Итак, о кубке. Какие у Фортэма претензии на реликвию?

— Евгелина якобы была из его рода. Но это было так давно, что я удивлен, как он осмелился утверждать подобное.

— Но вы-то ведь сами утверждаете, сир. Яростный взгляд короля сказал ему, что на этот раз он зашел слишком далеко. Николас уже почти слышал, как свистит воздух, рассекаемый острием топора, опускающегося на его шею.

И в этот момент Генрих рассмеялся.

— Королевская родословная точна и ведется из века в век. А у какого-то выскочки графа из западных провинций разве может быть что-нибудь подобное? Священный кубок должен принадлежать королю, и я желаю получить его любыми средствами. А ты как раз тот человек, который добудет его для меня.

— Но каким образом вы предлагаете мне это сделать, сир? — осведомился Николас. — Не хотите же вы, чтобы я в одиночку штурмовал замок и затем хладнокровно убил лорда Хью? Вы забыли, сир, я питаю стойкое отвращение к кровопролитию и чрезмерным усилиям. — Он позволил себе нарочито передернуть плечами.

Король снисходительно улыбнулся своему шуту.

— У меня вполне достаточно тех, кто готов убивать для меня, Николас, но слишком мало таких, которые бы обладали твоими уникальными талантами. Я думаю послать тебя к лорду Хью и его юной невесте в качестве свадебного подарка.

— Подарка?!

— На время, — успокоил его король. — До Рождества, я им так и скажу. Чтобы первые месяцы их брака были особенно прекрасны.

— Я приложу все усилия, чтобы доставить им удовольствие.

— Ты приложишь все усилия, чтобы доставить удовольствие мне! — поправил его король. — Ты узнаешь все, что сможешь, о его сильных сторонах, о его слабостях и его планах. Замок построен на непреступной скале, и будет очень нелегко захватить его. Фортэм ни за что не отдаст реликвию без боя, и, возможно, у меня не будет иного выхода, кроме как завладеть всем его имуществом. На благо королевства, разумеется, — добавил он благочестивым тоном.

— Так вы хотите, чтобы я был вашим шпионом, сир? — спросил Николас.

Генрих был одним из нескольких людей в королевстве, которые знали, как умен мог быть Николас Стрэндж-феллоу, если хотел проявить себя, но даже он не догадывался о разносторонности и глубине ума и талантов своего шута.

— Я хочу, чтобы ты узнал, где он хранит кубок и как хорошо охраняет. Мне необходимо также знать, какую угрозу представляет собой Хью Фортэм и каким образом его можно победить.

— А если он вовсе не является угрозой? — уточнил Николас. — Если я смогу просто стащить кубок и уехать, не поднимая лишнего шума?

— Не думаю, что это будет так легко сделать. Не стоит недооценивать Хью Фортэма. Он может быть весьма упрямым. Иногда мы должны… устранять тех, кто встает у нас на пути.

— А как насчет его невесты? Ее тоже придется устранить?

Король не удостоил его ответом. Он позволял Николасу гораздо больше, чем любому другому человеку на свете, но и его снисходительность имела предел.

— На войне всегда бывают потери, — сказал он холодно. — Невинные люди гибли во все времена. Мы будем молиться за их души.

— Ну это-то мы для них сделаем. — Николас даже не потрудился завуалировать иронию в своем голосе. — Так, значит, я — свадебный подарок? И когда ваш подарок вручат молодоженам?

— Чем скорее, тем лучше. Моя сестра, конечно, будет недовольна, что ее любимца отошлют от двора. Без сомнения, найдутся и другие дамы, которые станут скучать по тебе. Кстати, лучше всего, если у тебя не будет возможности сообщить им заранее о вашей скорой разлуке.

Король — злодей, невежа,

Отправил прочь шута

Без нежных поцелуев

И даже без гроша.

— Довольно твоих дурацких стишков! — прикрикнул король. — Это раздражает меня.

Николас молча усмехнулся. Стихоплетство не стоило ему никаких усилий, зато никогда не оставалось без ответа.

Король приблизился к нему, положил ему на плечи руки и заставил встать. Это было, конечно, ошибкой.

Николас был на полголовы выше своего короля и, в отличие от многих рыцарей и придворных, никогда не старался ссутулиться или пригнуться, чтобы не задевать королевской гордости.

— Ты выполнишь мое распоряжение, и выполнишь его хорошо. Я, может быть, даже позволю тебе жениться на моей шлюхе-сестре, если не смогу найти для нее кого-нибудь получше.

— Лучше, чем нищий шут? — пробормотал Николас. — Невозможно себе такого представить.

— Ну-ну… Ты не можешь сказать, что я недооценивал тебя, Николас. В отличие от моей глупой сестры, — добродушно сказал Генрих, ударив его по плечу. — Счастливого тебе пути. Мы приедем навестить Фортэма и его невесту на Рождество, если к тому времени ты не вернешься вместе с кубком. Однако надеюсь увидеть тебя гораздо раньше, не то буду весьма недоволен.