Поцелуй после полуночи - Страница 11

Сердце Виктории готово было выскочить из груди, стоило ей посмотреть на губы Тома… на его лицо… в его глаза, на его брови, которые так дьявольски поднимались и опускались, когда он улыбался.

Почему же Том не поцеловал ее?

«Ну вот, опять! Виктория, что с тобой? Едва успела отвлечься, как снова думаешь о поцелуе. У тебя появляются навязчивые идеи. Так и свихнуться недолго. Ну-ка, прекрати немедленно, – говорила она себе. – А мой муженек, видно, рад, что так надо мной подшутил». И Виктории вдруг захотелось дать ему пощечину. Боже правый, она не может вспомнить, испытывала ли когда-либо такое неистовое желание… Нет, конечно, может! Виктория вспомнила маленького мальчика, который однажды так сильно ее рассердил, и она прокляла себя за то, что она девочка и не может его поймать, чтобы как следует надавать по щекам. Она улыбнулась.

– Мне нравится, как вы улыбаетесь, – сказал ей муж.

Улыбка сразу погасла.

– О чем вы думаете?

Прищурив глаза, Виктория взглянула на Тома. Кажется, он опять начинает играть с ней. Постарается приблизить ее к себе, а потом снова оттолкнет. Как там, перед алтарем.

– Так, ерунда. Вспомнилось кое-что из детства. – Виктория подалась вперед. – Учтите, я не особенно расстроена из-за того, что вы изменили решение. Но едва ли я могу быть вам благодарна за то унижение, которое испытала из-за вашего отказа, с-э-э-р!

Том пристально посмотрел на Викторию.

– Простите, не расслышал!

Виктория глубоко вздохнула.

– Безусловно, вы были вправе отказаться от своего намерения. Однако я хочу заметить – вы могли бы сказать мне об этом заранее, и я бы не выглядела такой дурочкой!

– Вправе отказаться от своего намерения?

– Конечно! Но вы могли хотя бы сообщить мне, что вы передумали это сделать.

– Сообщить вам… что я передумал это сделать… Что именно?

– Поцеловать меня!

Том приподнял брови. Виктория была раздосадована. В один день она умудрилась наделать столько глупостей, сколько не делала за всю свою жизнь.

– Я хочу сказать… Вы могли бы сказать… тогда… раньше…

Том был совершенно спокойным. А Виктория почувствовала себя еще большей дурочкой.

Она тяжело вздохнула. Господи, как он воспринял ее слова? Как будто она жаждет его поцелуя.

– Я подумал, что вам будет спокойнее, если я вас не поцелую.

Сердце Виктории учащенно забилось. Она пожала плечами и соврала:

– Ну конечно, я этому обрадовалась.

Губы Тома изогнулись, казалось, он сейчас расхохочется ей прямо в лицо.

– Правда? – спросил Том.

– Конечно, – ответила Виктория, и слова, которые она не должна была говорить, сорвались с ее языка: – Возможно, мне просто хотелось этого.

– Если вам хотелось… Я могу это исправить.

Виктория замерла.

– Исправить? – Ее голос прозвучал сдавленно. Он смеется над ней? Или издевается?

– Если вам в конце концов хочется этого поцелуя, – спокойно проговорил Том, – я готов.

– Какая чепуха! – воскликнула Виктория, но она с трудом смогла оторвать взгляд от его лица… его губ. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, даже кучер слышит это, не говоря уже о Томе.

– Как такое могло прийти вам в голову, с-э-э-р?

Том наклонился вперед. У Виктории перехватило дыхание. И все же… она не отпрянула, она не в состоянии была пошевелиться, а только судорожно вздохнула. Том был так близко, что у нее кружилась голова.

– Возможно, из-за того, как вы снова пристально смотрите на мои губы, – тихо произнес Том.

– Вовсе я не смотрю! – запротестовала Виктория, однако чувствовала, что не в силах отвести взгляд. Ничего поделать с собой она не могла.

Том придвинулся ближе.

Слова протеста замерли у нее в горле, когда он протянул руку и погладил ее по щеке… так нежно… Ласка показалась Виктории жарким, обволакивающим туманом. Девушке стало тяжело дышать. Никто никогда не прикасался к ней так. Она чувствовала, как кончиками пальцев Том провел по ее лицу, дотронулся до подбородка. Ее муж наклонился еще, и теперь их лица были совсем рядом. Виктория опустила глаза.

– Нет? – едва слышно прошептал Том.

– Н-нет, – пролепетала Виктория, но не отодвинулась. Казалось, она не может справиться с обуревавшими ее чувствами. Что же такое в этом человеке, что так влечет ее к нему? Что заставляет ее быть такой бесстыдной? Жаждать его объятий? Страстно желать, чтобы он ее поцеловал?

– Значит, я ошибся.

– Ошиблись? – заикаясь, спросила Виктория.

– Видите ли, я не могу заставить себя не смотреть на ваши губы. Думал, что с вами происходит то же самое.

От этого признания у Виктории замерло сердце.

– Не можете не смотреть на мои губы?

– Нет, – прошептал Том и тихо спросил: – Вы бы мне не отказали, если бы я вас попросил, ну пожалуйста, Виктория?

«Пожалуйста»? У девушки закружилась голова. А вдруг поцелуй – это что-то грязное… как те лужи, по которым она шлепала в детстве…

Том был так близко, что девушка чувствовала его прерывистое дыхание. Сейчас. Сейчас это произойдет. И она не сможет ему отказать. Ну, что же он медлит? Так можно сойти с ума от ожидания.

– Вы хотите, чтобы я вас поцеловал, Виктория?

Девушка подалась вперед, вздохнула. Тихий голос Тома завораживал Викторию, мурашки побежали по спине.

– Да, – едва слышно прошептала она. – Я… я считаю, я же должна…

«Наивная девочка», – улыбнулся Том.

Ее глаза были закрыты, рот слегка приоткрыт, дразня Тома блестевшим нектаром… сладкой росой на ее губах.

Итак, покончено с добрыми намерениями.

Черт возьми, ни один мужчина не смог бы отказаться поцеловать Викторию. Как он мог устоять перед искушением, когда она сидит так близко и от нее исходит такое благоухание? Когда поднимающаяся и опускающаяся грудь и учащенное дыхание говорят о бушующей в ней страсти? К чему убеждать себя, что так нельзя поступать?

И к тому же Виктория – его жена.

Не важно, что это всего лишь брак по расчету. Господи, ему так давно этого хотелось… так было нужно… он ждал этого всю свою жизнь.

Виктория не знает, как много он жаждет взять… как много ему нужно… как страстно он желает целовать ее…

Том провел пальцами по бархатистой коже ее шеи. Виктория вздрогнула. У него сильно забилось сердце… Он жаждал почувствовать вкус ее губ.

Виктория издала нежный, похожий на плач вздох. Том напрягся. Больше всего на свете он желал насладиться вкусом ее нежного, прекрасного тела… каждой его частицей… вдохнуть ее аромат. Он так долго был лишен этой возможности.

Как только Том наконец дотронулся губами до рта Виктории, из его груди вырвался стон. Господи, в тот самый миг, когда Том коснулся рта Виктории, он забыл обо всем на свете.

Том просто не мог предположить, какой благоуханной она будет… какими податливыми окажутся ее губы. Он не был готов ощутить их теплый шелк.

Том почувствовал, что одного поцелуя ему мало.

Он не может ограничиться этим поцелуем, как не мог забыть эти колдовские глаза… или ее ослепительную улыбку… или ее смех… или даже упрямый подбородок.

О небо! Как ему хочется заставить Викторию снова смеяться… как ему хочется раскрыть ей свою тайну.

Так легко она оказалась в его власти.

Виктория тихо застонала, когда Том прильнул к ней своими настойчивыми, нежными, упругими губами, заставляя ее ответить ему.

Она обхватила руками шею мужа. Тот поднял ее на руки, как будто она была трехлетним ребенком. Девушка не успела воспротивиться этому, не успела произнести ни слова, как оказалась на коленях у Тома.

– Вы не знаете, – горячо прошептал он, – как сильно я хотел этого. С того самого момента, когда я впервые увидел вас, Виктория…

Он провел языком по ее губам.

Виктория затрепетала. Она даже подумать не осмеливалась, что он может ее желать. Девушка приоткрыла губы, и язык Тома проскользнул в ее рот.

Она откинула назад голову. Какие теплые руки были у ее мужа. Никто никогда ее так нежно не обнимал. Ей не приходило в голову, что простое прикосновение может быть таким опьяняющим.